Ну, и обязательно нужно было знать точку развертывания эвакуационного дурдома. Название населенного пункта запоминалось с лету: Старое Эштебенькино. Так что в случае ядерной войны кто куда, а мы – в Старое Эштебенькино. Всем составом.
Время шло, и оказалось, что в окружающей жизни полно ахтунгов и помимо ядерной войны. Вон целый химзавод под боком. Конечно, граждане привыкли к такому соседству, сразу за забором выросли огородики с будками, вызывающими острый приступ клаустрофобии даже у бывалого шахтера. А что, близко к городу и удобрять не надо, пара выбросов – и то, что не скукожилось, прет дуром, только что само по воду не ходит. Опять же, списанные газгольдеры – очень полезная в хозяйстве вещь. Пусть занимает пол-участка, пусть половина таблицы Менделеева, причем далеко не мирная, намертво продиффундировала в металлическую стенку – зато своя вода, пару раз купались без химзащиты, живы до сих пор. А теперь выясняется – неладно что-то в ихнем королевстве, оборудование на ладан дышит, не ровен час, рванет, и придется учиться дышать аммиаком. Опять же, плотина. Опять же, террористы, покарай их три раза Аллах противоестественным образом. Вот возьмут и захватят наш стратегически важный дурдом – что, господа медики, делать будете? Пытаемся объяснить, что, мол, чьи террористы, тот пусть их и спасает – не понимают медицинского юмора, обижаются товарищи при погонах, говорят – нет, дескать, в вас должного градуса гражданской ответственности и необходимого наклона чинопочитания. Пытаемся втолковать, что градус-то как раз есть, – опять какие-то обиды.
В итоге решили устроить нам учения. В день Хы главврач выступила по громкой связи и поведала, что, мол, так и так, очень извиняемся, дорогие гости и постоянные клиенты нашего богоугодного заведения, но у нас тут воздушная тревога. Или даже пожар. Террористы? Да вы охренели, товарищ полковник, полдурдома сразу индуцируется![33] Вы еще ядерный удар объявите! В общем, эвакуируются поликлиника, дневной стационар и отделение неврозов. Острые отделения продолжают работать по графику. Ну, ладно, можете вывести спокойных больных на прогулку. Напоминаю персоналу: далеко не эвакуироваться, чтобы медсестрам не пришлось потом вас искать в баре торгового комплекса напротив через дорогу! И еще предупредите Веру Павловну, чтобы не смела жечь архивы. Кажется, все. С богом!
Проблему с пунктом назначения решили просто: рядом с мангалом в глубине больничной территории прикрепили дощечку с распечатанной на скорую руку надписью «Старое Эштебенькино». У докторов сработал выработанный годами таксис[34], остальные просто подтянулись к месту кучкования, и эвакуация состоялась. Чуть было не начался амбулаторный прием на свежем воздухе, но регистратура наотрез отказалась бегать так далеко. А под дверьми поликлиники тем временем нарастало недовольство народных масс, и их можно было понять: кого волнуют наши учения, когда люди пришли на медкомиссию – у кого права, кто на работу устраивается – да мало ли зачем! Было выдвинуто два конструктивных предложения. Первое: спецбригада выдвигается в район дислокации офицеров МЧС и производит госпитализацию их личного состава с каким-нибудь острым реактивным психозом; мол, так переживали за судьбы Родины в общем и психдиспансера в частности, что строем сошли с ума. Второе: выдать их местоположение пришедшим на медкомиссию – просто и красиво. Видимо, наши заинтересованные взгляды не остались без внимания, поскольку вскоре главврач с радостью сообщил по громкой связи, что террористы обезврежены, ядерная бомба героически разряжена спецагентом прямо в полете, на химзавод срочно завезли новое исправное оборудование, все неосторожно брошенные окурки выявлены и затоптаны – в общем, возвращаемся к мирной жизни. Правильно, что не стали мариновать мясо на шашлык.
Светлане (дадим ей такое имя) за полтинник. Шизофрения, стаж около тридцати лет, вторая бессрочная группа. На прием ходит как часы: точно, четко, не хватает кукушки и матерного боя. Впрочем, самого появления Светы вполне достаточно, поскольку за месяц, проведенный в отсутствие любимого доктора, у нее таки накапливается, что сказать. И она это скажет, даже не пытайтесь увернуться или перебить. Ее решимостью можно разворачивать восвояси Кантемировскую дивизию на марше – танкисты плачут и зовут маму…
– Света, уж коли ты пришла на прием к любимому доктору, то могла бы и помыться!
– Максим Иванович, я пошла две… нет, три недели назад в ванную, да так возбудилась, что мыла себя там и мыла, а соседи за мной через слив из ванной подглядывали всем подъездом, а потом обсуждали, а потом все во дворе меня хотели – я же чувствую, когда иду мимо. А еще я слышала, как они за стенкой разговаривали: вот, мол, пойдет она в следующий раз купаться, а мы спецбригаду вызовем, они ее из ванной вытащат, а мы полюбуемся. Они ведь такие все озабоченные, мои соседи, а в спецбригаде только и ждут этого звонка, там все доктора и фельдшера – маньяки, они не просто по больным ездят, это организованная группа насильников-профессионалов в комплекте с онанистами-любителями!
– Света, ты опять за свое!
– Вы не перебивайте, я еще в прошлом месяце вам не все дорассказала! Так вот, а на днях мэр по телевизору выступал, а когда я пошла за чаем на кухню, он сказал, что Света – звезда минета. Думал, что я не услышу, гад! Он давно меня хочет, только посвататься не может по-человечески, я ведь девочка нецелованная, а у него крайняя степень целкофобии. Я правильно это называю? Я ж сокровище то еще, только не знаю, кому достанусь. Может, вы?
– Спасибо, дорогая, за доверие, но я недостоин.
– А мэру из принципа не дам! И директору АвтоВАЗа не дам, и спецбригада обойдется.
– Бог ты мой, Света, я отчетливо слышу всеобщий зубовный скрежет и биение лбами в стену сотен отверженных тобою претендентов…
– Да? Правда? Вы тоже ЭТО слышите? А почему из нас двоих галоперидол пью только я?
– Я доктор, Света, мне можно.
– А на днях генеральный прокурор…
– Света, скажи, ЗАЧЕМ ты мне все это рассказываешь?
Света делает совершенно серьезное и осмысленное лицо и словно непутевому, но родному дитю, терпеливо объясняет:
– Так ведь скучно мне, Максим Иванович. А вы хоть послушаете…
– Послушаю, Света, куда ж я денусь.
Высказавшись и получив лекарства, Света еще долго сидит в коридоре, поджидая неосторожных докторов, не успевших вовремя внести поправки в свой маршрут, чтобы и их осчастливить своим рассказом – а то вдруг не все еще в курсе?
О вреде алкоголизма можно говорить часами, ибо тема сия неисчерпаема, как и сами запасы алкоголя вкупе с желанием народным испить его до дна. Мы по долгу службы постоянно имеем дело с теми, кто в битве с зеленым змием уже проиграл: алкогольные делирии, алкогольные вербальные галлюцинозы, алкогольное же слабоумие… Впрочем, я немного лукавлю: не только по долгу службы, но и заработка для. Некоторым из нас (и вашему покорному слуге в том числе) высочайше дозволено заниматься платным противоалкогольным лечением. Доход больнице, некоторая прибавка к зарплате, нескончаемый поток звонков по телефону.
Мы капаем, кодируем, блокируем, убеждаем, разъясняем – всего и не перескажешь. Помню, одного стритрейсера с многократным превышением смертельного уровня алкоголя в крови доставили сотрудники ГИБДД – мол, сделайте же что-нибудь. На подтанцовке шланговалась весьма нетрезвая горстка сочувствующих, которые пытались принять решение: то ли полезть в драку с врачами и милицией, то ли кому-нибудь за что-нибудь заплатить. В итоге заплатили за дезинтоксикацию. Гибэдэдэшники были не столько сильно злы, сколько ошарашены, потому что такие кадры встречались им нечасто. Судите сами: водитель остановленной ими «девятки» выпал на асфальт, потом собрал себя в кучу, уцепился за машину и на все попытки сотрудника ГИБДД пригласить его пройтись вежливо отнекивался: «Командир, давай лучше ты к нам – у нас тут вино, бабы…»
На сегодняшний день ни одна методика, за исключением контрольного выстрела, не защищает алкоголика от собственной глупости (и, соответственно, от срыва). Если бы такая была – она одна и осталась бы на вооружении. Лечение алкоголизма – направление довольно доходное, что привлекает к этому благородному занятию людей самых разных. По моему убеждению, в целом неважно, как именно будут лечить человека, был бы результат. Плохо, когда видишь не столько стремление помочь, сколько желание влегкую подзаработать. Тут у дельцов сначала гаснет совесть, а потом им сносит башню, и начинаются чудеса. В городе появляется то совершенно белокожий, но отчего-то жутко породистый потомственный колдун вуду (там-там – и ты зомби, тум-тум – и ты непьющий зомби), то чукотский шаман, готовый при помощи моржового клыка и двух мухоморов преподать зеленому змию урок полярной камасутры, то бабака страшная с неимоверно крепкими мордовскими приворотами-отворотами, то ея конкурентка, бабка из села Большие Бодуны (доставка до села бесплатно). Не уступают им биоэнерготерапевты с их заряженными особым родом торсионных полей трехлитровыми банками (и ладно, если не с мочой!), а также гомеопаты (коньяк в нужном разведении, да еще в сочетании с соляной кислотой и экстрактом белладонны, полируем уксусным альдегидом – и алкоголизм, отравившись, умирает, оставляя пациента живым и незамутненным). Вспомнил анекдот про деревенского кузнеца, который лечил местных мужиков от вышеуказанного недуга. Так вот, городу очень нужен кузнец.