Ознакомительная версия.
«Так точно, сэр, – отвечал пострел. – Я маленький мальчик солдата охраны короля».
«Тогда встань на колени и поцелуй королевскую руку», – сказал король. На что отпрыск лейб-гвардейца дерзко ответил: «Нет, я не стану делать этого, поскольку, если я это сделаю, я испорчу свои новые бриджи».
Коронация Георга III состоялась в зале Вестминстера и была весьма необычной. Королева страдала от зубной боли и невралгии, и вообще была не в духе. Церемония началась с большим опозданием. Государственный трон для короля и королевы забыли поставить, как и принести в зал меч державы.
Когда король посетовал на такое к себе отношение, лорд Эффингхем, заместитель главы геральдической палаты, признал факт действительно громадной забывчивости и тут же заверил короля, что отныне он будет предпринимать такие меры по поддержанию заведенного порядка, что следующая коронация будет проводиться в таком строгом порядке, который только можно себе представить.
Король был настолько поражен этим забавным спичем, что попросил лорда повторить его несколько раз.[450]
Лорд-распорядитель Талбот научил свою лошадь ходить назад, дабы, в соответствии с тогдашними нормами этикета, иметь возможность почтительно удаляться от королевского присутствия. Но случилось непредвиденное. Когда благородное животное вошло в зал и, памятуя усвоенные уроки, повернулось задом и в таком положении преодолело все расстояние к столу, за которым восседал король.[451] Иногда с нами происходят невообразимые чудеса.
Георг не был расположен к путешествиям. Однако в 1789 году он отправился в Веймаус для того, чтобы отдохнуть у моря. Там какой-то верноподданный старик, охваченный восторгом от присутствия короля, поцеловал королевскую спину, когда тот выходил из воды на берег. Сопровождающие короля лица тут же проинформировали его о состоявшемся акте великой измены.
В другой раз он отправился в Портсмут для инспекции линейного корабля. Даже не взойдя на борт, он заявил, что с кораблем все в порядке, и тут же вернулся домой.
Во время правления Георга премьер-министром у него был Вильям Питт Младший.[452] Леди Хестер Стенхоуп, которая ручалась, что Питт любит только женщин, была честным трансвеститом. Она была удочерена Питтом и «с блеском» председательствовала за министерским столом. Вообще-то их семейный статус можно было определить как «почти супружеская пара».
Однажды при кораблекрушении она утратила всю свою одежду и ей пришлось облачиться в мужской турецкий костюм. Увы, он понравился ей столь сильно, что стал неотъемлемой частью ее гардероба. «Хотя, казалось, не было причин предполагать, что она была сексуальным инвертом», леди Хестер иногда одевалась албанским вождем, сирийским солдатом, бедуином или сыном паши. Не правда ли, любопытно?[453]
Правление Георга III совпало с началом эпохи машин. Стефенсон изобрел локомотив, Ватт – паровой двигатель, а Харгрейвс породил на свет прядильную машину «Дженни». Дела доктора Джонсона шли все успешнее, и Адам Смит разглагольствовал о laissez faire (свободное предпринимательство).[454] А виги и тори на него здорово напирали.[455]
Однажды Георг безапелляционно изрек, что войны бесполезны. Вести, приходившие из Америки, казалось, не очень печалили его. Когда Георг узнал о сдаче Корнваллиса в Йорктауне, то заметил: «Это ничего». Однако лорд Норт, бывший в то время его премьер-министром, подал в отставку.[456]
Георг иногда забывал, по какому поводу в его владениях поднимался шум. Колонисты, как казалось, должны были исправно «платить налоги, согласия на которые у них никто никогда не спрашивал.[457]
Временами Георг III действовал весьма странно, но также поступали и другие Георги. Возможно, наиболее мучительной привычкой для нервной системы Георга III была манера бормотать «что-что-что…», причем делал он это часто и без всякой на то причины, не имея при этом в виду ничего конкретного, так что никто не мог ничего уразуметь. Он использовал это выражение «что-что-что…», само по себе или по поводу тех дел, которыми занимался в данную минуту, как, например, «итак, сейчас пять часов, что-что-что…», или, возможно, не так, а «что-что-что-что… Сейчас пять часов».
Его нередко слышали шепчущим «что-что-что…» по любому поводу, даже в тот миг, когда он удивлялся тому, каким образом яблоко попало в равиоли. В конце жизни он удивлялся этому еще чаще.[458]
Для непосредственных и всецело посредственных людей – Георг IV их человек. Его жена, королева Каролина из Брунсвика, подвергалась оскорблениям на каждом углу и в конце концов была осуждена по обвинению в содеянии супружеской измены на весьма и весьма сомнительных основаниях.
Это длинная история, однако после коронации Георг IV отправился в Вестминстерское аббатство в своей карете, а королева следовала в другой карете с опущенными занавесками. Наконец, король вышел из экипажа и отправился в аббатство пешком. Королева покинула свой экипаж и пошла в направлении ворот. Однако железные створки сильно ударили ей прямо в лицо. Она умерла тремя неделями позже, некоронованной.[459]
VI. Наконец мы уже куда-то добрались
Лейф Эрикссон, или Лейф Везунчик, был сыном Эрика Торвальдссона, или Эрика Рыжего, огромного веселого норвежца, который много путешествовал, а в свое свободное время убивал соседей. Из-за этой плохой привычки Эрику запретили въезд в Норвегию и он отправился в Исландию, где, как он предполагал, соседи не будут такими нервными.
В Исландии Эрик женился на Торхильде Большой, дочери Йорунда Атлиссона и Торбйорг Грудь-Кораблем. У них было трое сыновей, названных Лейф Эрикссон, Торвальд Эрикссон и Торстейн Эрикссон. Эрику очень нравилась домашняя жизнь, но как-то он вырвался из дому и убил Эйолфа Глупого, а также тех, кто отказал ему во въезде в Исландию. Итак, он снова принялся за прежнее.[460]
Следующей его остановкой стала Гренландия, где он приобрел немного больше манер и разработал новый способ докучать людям. Возвратившись в Исландию, он начал рассказывать о том, какое отличное место для жизни эта Гренландия, и, удивительно, огромное количество людей ему поверило, потому что таких людей, если поискать, всегда можно найти.
В 985 году нашей эры несколько сот человек последовали за ним в Гренландию со своими женами и детьми. Жили они в одинаковых маленьких хижинах из камня, никогда не веселились и поэтому считались цивилизованными.
После этого Эрик стал более респектабельным, потому что это приносило больше пользы.[461] Он также уверился, что убийство людей не имеет смысла: все равно их остается так много, что если даже пытаться убить их всех, то никогда не успеешь сделать что-нибудь еще.
И вот ко времени своего великого открытия Лейф Эрикссон достаточно повзрослел для того, чтобы открывать для себя еще что-то новое. Был он высок, красив, – эдакий тип викинга, – девушки замечали это, и ему приходилось много передвигаться. Поэтому он купил корабль у Бьярни Херйулссона, на котором отчалил от родных берегов и открыл Америку почти за пять сотен лет до того, как это якобы сделал Колумб, который даже слыхом не слыхивал о таком месте.[462]
Когда Лейф прибыл к побережью Канады, он сошел на берег, огляделся окрест и заметил: «Ладно, ребята, давайте выбираться отсюда!» Это одно из самых великих изречений в истории.[463]
Затем они отправились на Кейп Код, где обнаружили первоцвет клена и пшеницу. А затем старый немец по имени Тиркер нашел вино и виноград. Он возвратился в лагерь, смеясь, закатывая глаза и безустанно тараторя, как будто только что услышал замечательную шутку. Так и по сей день никто не знает, что такое поразило их смехом.
Итак, все они съели много винограда, и старого Тиркера нарекли Тиркер Ловец Винограда, а страна была названа Винленд, или Виноленд Прекрасная. Правда, находятся такие знатоки, которые утверждают, что первоцветом клена на самом деле была береза, пшеница – диким рисом, а виноградом – черника.[464]
Зиму Лейф и его люди проводили в заливе Канюков, или в Нантакете, или в винограднике Марты, или в бухте Менешмы, или других схожих местах. Вот так однажды они отплыли к устью Гудзона и обследовали там остров. Лейф тогда мудро заметил, что он стоит визита, но он бы не жил там, если бы ему его даже и подарили.
По дороге домой они остановились невдалеке от Бостона и обнаружили какие-то странные овощи и орехи. Вовремя добравшись до Гренландии, никто о находке так и не вспомнил.
Любовная жизнь Лейфа была скорее ограничена. Насколько мне известно, он влюблялся только один раз, на Гебридах, где случайно высадился из-за шторма. Звали девушку Тхоргунна, и ее родственники оказались одной из первых семей на острове. Это напугало Лейфа, и, когда она предложила ему отплыть вместе с ним, он спросил ее, а что подумает ее семья. Она ответила, что ей это безразлично.[465] Затем она рассказала ему о ребенке, который вскоре должен появиться, и Лейф решил ускорить отплытие.[466] На следующий день Лейф задержался для того, чтобы увидеться с Тхоргунной.
Ознакомительная версия.
