Ознакомительная версия.
Дикари на островах, которые посетил Колумб, носили золотые кольца и серьги. Когда он спросил о золоте, они указали в направлении юга, но, казалось, он не понял подсказки.[483]
Колумб привез домой батат, клубни картофеля, ямайский перец, корни юкки, коробочки хлопка, табак, смолу мастикового дерева, алоэ, фрукт манго, кокос, бутыль из тыквы, пальмовое масло, американскую собаку, вид зайца, называемого «улиа», ящериц, набитые чучела птиц, чучело аллигатора и шестерых индейцев.[484]
Вскоре после возвращения Колумба и его людей в Европе разразился сифилис.
В 1519 году Магеллан доказал правоту Колумба насчет формы Земли. Люди, наконец, узнали, что есть что.
Естественно, Колумб думал, что не существует такого места, как Америка. Флорентиец Америго Веспуччи вел записи о своих американских путешествиях, которые были переведены на немецкий язык и стали бестселлером в Германии. Веспуччи каким-то образом произвел впечатление, что на самом деле он был выдающейся личностью. Уверен, что у него не было таких намерений.[485] В любом случае, Вальдсмюллер, который был даже тупее оригинала, прочитал книгу и назвал Новый Мир именем Америго.
Исследователи думали, что нашли кости Колумба в Гвидад Трухильо. Они и теперь убеждены, что имеют их одновременно в Генуе и Севилье.
Кстати, для справки: Изабелла не закладывала свои драгоценности для того, чтобы отправить Колумба на поиск новых земель. Она одолжила деньги у Фердинанда.
Монтезума II был императором ацтеков, а ацтеки были индейцами, которые жили в Теночтитлане, или в городе Мексико. Нет, они не были теми же самыми, что и инки. Да, они совершали ошибки, но инками все же не были.[486]
Опять же, майя тоже были другими. Они жили в Юкатане, Табаско и Гватемале и делали скульптуры для того, чтобы их помещали в музеях.
С другой стороны, толтеки появились на Земле как раз перед ацтеками, и, как считают многие, достигли высокого уровня цивилизации. Такое мнение основывается на той теории, что если возвратиться назад достаточно далеко, то можно обнаружить немного действительно цивилизованных людей. Но как только вы попытаетесь это сделать, все оказывается таким же, как и всегда.[487]
Толтеки изобрели ацтекский календарь, из-за которого каждый потерял довольно много времени. Там в каждой неделе насчитывалось лишь пять дней, а в каждом месяце – двадцать. Интересно, как все это могло работать?
В надежде выровнять положение ацтеки решили прибавить к календарю побольше дней. Вот так и получилось, что в конце каждого цикла, состоящего из пятидесяти двух лет, они выглядели развалинами.
Дни назывались Эекатл, Коатл, Мазатл, Атл и так далее, а месяцы назывались Атлкуалко, Этцалквализтли и Гуэитакухилхиитл, что отнюдь не облегчало главную проблему.
К счастью, ацтеки были завоеваны другими племенами перед тем, как дело могло зайти слишком далеко.[488]
И это подводит нас к Кветзалкоутлу, или Эекатлу.[489] Кветзалкоутл был мифологическим солнечным персонажем с бледной кожей и длинной бородой, давно покинувшим страну из-за проблем, возникших в отношениях с Тезкатлипокой, или Йоаллихекатлом[490] – другим персонажем солнечного мифа. Но пообещал вернуться в год 1 Акатла и начать сначала с того самого места, которое покинул.[491]
Итак, однажды в год 1 Акатла, когда Монтезума сидел на троне во дворце Чапултепек в головном уборе с длинным зеленым пером птицы кетсаль, или жар-птицы, со вкусом оттененным несколькими яркими красными перьями других птиц, меланхолически взирая на свои три или четыре десятка детишек, которые играли в углу с прыгающими бобами, размышляя, имеет ли смысл быть императором ацтеков в то время, когда все, что ты имеешь, – это прыгающие бобы. Боже, где мы тогда были?[492]
В любом случае, кто-то вошел и сказал ему, что странник с бледной кожей и бородой приближается к городу Мексико. И, естественно, Монтезума подумал, что это может быть Квезалкоутл. И опять же он не сделал то, что должен был сделать. Монтезума отличался слабым и колеблющимся характером. Он не знал, что делать дальше.[493]
Поэтому он послал страннику несколько аппликаций из перьев и предложил ему отправляться восвояси. Затем он послал ему еще больше аппликаций из перьев и повелел ему вернуться.
И, конечно же, это был не Квезалкоутл. Это был Фернандо Кортез с армией испанцев и тласкалтеков, с лошадьми и мексиканской леди по имени Марина, которая представлялась в качестве конфиденциального секретаря.
Кортез прослышал, что у Монтезумы была тайная палата сокровищ, набитая золотом и драгоценными камнями, стоимостью в миллионы и миллионы песо, и он совершил далекий путь из Кубы, чтобы нанести Монтезуме дружественный визит и поздравить его с его несметным богатством, а также напомнить ему, что добрые сердца – это нечто большее, чем диадемы. У него не было ни малейшего намерения украсть золото и драгоценные камни, тем более увезти их с собой в Гавану. А теперь давайте подумайте.
Кортез прибыл в Мексико 8 ноября 1519 года, или 1 Акатла. Монтезума дал ему несколько перьев и заявил, что рад его видеть по причине сердечных отношений, которые всегда существовали между двумя странами. Поскольку Кортез слонялся по дворцу, что-то высматривая, Монтезума дал ему пять поддельных изумрудов и ожерелье, сделанное из мексиканских речных раков.[494] Поэтому Кортез арестовал Монтезуму и держал его в заточении до тех пор, пока тот не согласился отдать ему часть сокровищ.
Современники описывают Монтезуму как «исключительно приятного компаньона».[495] Один раз в день, обычно пополудни, он облачался в простое убранство ацтекского жреца и совершал принесение жертвы богу войны Мекситлу – обычно состоящую из десяти рабов. Это становилось его любимым времяпрепровождением.[496]
У Монтезумы были простые вкусы. Он любил пить шоколад, есть вареную собаку и кукурузу, поджаренную на смальце.[497] Монтезума всегда обедал уединившись за ширмой. Его придворные стояли по другую сторону ширмы и прислушивались к тому, как протекает процесс.
Ацтеки считались очень капризными, из-за того что Монтезума не утруждал себя раздачей национального достояния каждому из Томов, Диков или Гарри, которые пожелали его иметь. Посему Монтезума появлялся на крыше дворца и говорил народу, что Мексика действительно преодолела новый рубеж и что все отныне будет хорошо, если они просто доверят ему руководство ими и дальше.
Но так уж случилось, что какой-то ацтек подобрал с земли большой камень и ударил им Монтезуму по голове. Это был последний Монтезума II.
Немногое остается не сказанным. Унося ноги, Кортез и его люди потеряли половину золота, а те, кто выжил, вернулись с желчной лихорадкой.[498] Позже они вернулись и нанесли поражение ацтекам, но все, что они нашли, – перья в ещё большем количестве.
Перед тем как атаковать индейцев, Кортез читал им длинное послание на испанском, объясняющее хорошие положения закона. Простояв там около часа, индейцы принялись бросать палки, камни и комья грязи в Кортеза, а также гудеть в морские раковины. Индейцы не понимали по-испански. Тогда Кортез воскликнул: «О! Святой Якоб! На них!».
Возвратившись в Испанию, Кортез прихватил с собой аппликации из перьев, попугаев, цапель, ягуаров, карликов и альбиносов. Он также прихватил четверых индейцев для Чарлза V, который не знал, что с ними делать. Взамен Кортеза сделали маркизом и отдали ему одну двенадцатую от всех его будущих открытий.[499]
В ацтекском Мексико вещи, которые не могли быть отображены картинками, не выражались вовсе. Даже если было трудно сказать, чем они окончатся. Например, человек, сидящий на земле, изображал землетрясение. Итак, это было им понятно.
Некоторые вещи в Ацтекии назывались просто коатл, а другие – просто атл. Там также был юноша под именем Тлапалтекатлопучтзин. Это уже последняя капля.
Не так давно жил на свете маленький мальчик по имени Джон Смит. Это был маленький мальчик средних размеров, не очень хороший, но и не очень плохой, за исключением тех случаев, когда он не мог проявлять свой характер. Он был гордостью своих родителей, мистера и миссис Смитов из Виллоуби в графстве Ланкашир.
Маленький Джон ни о чем особо не задумывался до тех пор, пока не обнаружил, что большинство маленьких мальчиков также называются Джонами Смитами. Взрослея, он встречал все больше и больше Джонов Смитов, и временами ему казалось, что практически каждый носит это имя. И он решил сделать что-нибудь настолько выдающееся, чтобы люди смогли отличить его от других Джонов Смитов.[500]
Ознакомительная версия.
