Узнав, что огород заминирован, майор Кирвалидзе приказал всем оставаться на местах и вызвал военных саперов с погранзаставы, вертолет прикрытия и спецназ. Вместо всего этого на канареечно-желтом «Запорожце» приехал, шевеля усами и матерясь на чем свет стоит, старший прапорщик Осадчук. Он деловито выкопал мины, сложил их в багажник «Запорожца», докурил свою «Приму», многозначительно произнес: «Не можешь срать — не мучай жопу» — и, получив в подарок от дяди Мишико ящик «Джони Уокера», скрылся в ночи, пукнув на прощание мотором.
Дядя Мишико долго успокаивал майора Кирвалидзе, и все утро, горланя песни, они провожали друг друга по очереди до дома. Инцидент был окончательно исчерпан, когда вечером в огороде у Картуши появился новый кол с новой табличкой. Надпись на табличке гласила: «Миннет!»
Ни для кого не секрет, что для всех нас очень важно, кто во что одет, кто чем пахнет и у кого какая тушь для ресниц. В принципе, для врача это важным быть не должно, потому что лечить полагается всех одинаково, несмотря на принадлежность к социальному классу или модному направлению. Но иногда даже у матерых клинических динозавров бывают промашки…
Клиника сексуального здоровья. СПИД, хламидиоз, генитальный герпес, гонорея и прочие «радости» от общения полов. Я, вообще-то, там не работаю, немного не мой профиль, но меня время от времени посылают посидеть на приеме в клинике профессора Герберта, улыбчивого дедушки и заодно мирового специалиста по всяким половым инфекциям, для повышения квалификации и общего развития. Сижу. Дамы будто сговорились. Все предыдущие шесть пациенток — исключительно жрицы любви. Все как одна очень даже роковые женщины. С ними, как оказалось, очень просто работать. Жалобы, анамнез, обследование, мазки. Советы по профилактике. Бесплатные презервативы. До свиданья. С ними можно даже пошутить, главное — не реагировать на флирт, это неэтично. Приходят они, как правило, целыми отрядами раз в две недели на профилактическую проверку, хихикают в коридоре и делают губы бантиком.
Седьмая и последняя на сегодня пациентка — высокая красивая блондинка. Сильный аромат «Гуччи Раш», тут же заполнивший весь кабинет, мини-юбка, ярко-красная помада, клатч от Фенди, сапоги от Джимми Чу намного выше колен. Зовут Оля.
— Здравствуйте, Ольга. Я профессор Герберт, а это мой коллега мистер Цепов.
— Здравствуйте.
— Чем мы можем вам помочь?
— У меня было несколько незащищенных половых контактов, во всех трех случаях рвался презерватив, я хотела бы провериться на инфекции.
— Хорошо, мы возьмем у вас анализы крови на СПИД, гепатиты и мазки на половые инфекции, если желаете.
— Yes, please. — Она, в принципе, очень хорошо говорила по-английски, но я все равно про себя улыбнулся, услышав ни с чем не сравнимый, едва заметный московский акцент.
— May I ask you a personal question, dear? — Профессор посмотрел поверх очков.
— Of course.
— Are you a working girl?
— Yes![41]
Профессор Герберт понимающе кивнул, пообещал Ольге бесплатные презервативы и углубился в бумаги, заполняя формы для анализов. То, что произошло дальше, заставило его густо покраснеть и начать заикаться.
— I am a financial analyst in an Oil Company.
— Oh, I am so sorry. I do apologize. Must be a rather busy job?[42]
Ольга с удивлением посмотрела на профессора: чего это он вдруг начал извиняться?
От позора и стыда и я, и профессор Герберт готовы были провалиться в преисподнюю…
Взяв необходимые мазки, я попрощался с Ольгой, вручил ей обещанную коробку «Дюрекса» и закрыл за ней дверь.
Профессор Герберт сидел, обхватив голову руками.
— My god, Dennis, I am doing this for 25 years and I could not tell… what a shame! Do you think I have offended her? I am too old and need to retire…
— I don't think she's understood. English is not her first language. She is Russian.
— Oh, Russia! A wonderful country where business analysts look like sex workers, and sex workers look like political refugees. I do need to retire and live there for the rest of my life…[43]
Канун Рождества, восемь ноль-ноль, антенатальная клиника.
Джоанна Рикс. Сорок пять лет. Владелица сети салонов красоты в Челси. Первая беременность.
— Джоанна! Что случилось? Почему вы вся в слезах?
— Доктор! У меня в моче следы белкаааа-ха-ха! — На слове «белка» Джоанна опять перешла на рыдания. — Я умру! Мой ребенок умрет! Мне сорок пять лет, это был мой последний шанс!
— Джоанна! Все будет хорошо. Следы белка в моче в последнем триместре беременности — это нормально! У вас нет никакой преэклампсии. Давление и анализы крови в полнейшем порядке.
— Да? Доктор! Дайте я вас расцелую! Я люблю вас, доктор Цепоооов! Ой, простите! Мистер! Конечно же, мистер Цепов!
Джоанна сорвалась со своего стула и попыталась заключить меня в радостные объятия.
— Джоанна, у вас все будет хорошо. — Стремительно выскальзываю из благодарных лап пациентки.
— Oh, my god! У меня тушь потекла! Дайте же зеркало!
— Зеркало есть в фойе клиники и в дамской комнате.
На глаза Джоанны опять навернулись слезы.
— Доктор, не могли бы вы искусственно вызвать мне роды сегодня вечером?
— Зачем, мисс Рикс?
— Во-первых, родить ребеночка в канун Рождества — это «вери найс», во-вторых, у меня стали пробиваться седые волосы, ведь мне уже сорок пять, и мне срочно нужно их покрасить, а при беременности, я слышала, красить волосы нельзя, ребенок может родиться рыжим! Кроме того! От перенашивания у меня может развиться геморрой! Неужели непонятно, что это будет концом моей сексуальной жизни? Я еще так молода!
— Джоанна, насколько я понимаю, вы хотели, чтобы процесс родов протекал как можно более естественно, не так ли? Процесс же родовозбуждения включает в себя назначение разного рода лекарств и капельниц. Мы стараемся прибегать к родовозбуждению только в случае очень серьезных медицинских показаний. А от геморроя, к сожалению, никто не застрахован, даже я.
— Ну хорошо, может, тогда мне попробовать «народные» средства? Секс, острую еду, поход в Харродс?
— Это сколько угодно, мисс Рикс. Удачи вам и счастливого Рождества.
Девять пятнадцать, антенатальная клиника.
Все та же Джоанна Рикс. Сорок пять лет. Владелица сети салонов красоты в Челси. Первая беременность.
— Доктор! Извините, что я задерживаю всю клинику, но есть что-то очень важное, чем я могу поделиться только с вами. Мне ужасно неловко об этом говорить.
— Да, мисс Рикс.
— Вчера я смотрела журнал мод и очень сильно, как это сказать… возбудилась. Это не повредит беременности? У меня потом целый час дергался правый глаз. Я ослепну?
— Вряд ли, мисс Рикс. Всего доброго.
— А как же геморрой?
— В настоящий момент у вас нет никаких проявлений геморроя, но все-таки с процедурой отбеливания ануса я бы, на вашем месте, повременил еще несколько месяцев. Счастливого Рождества!
Девять тридцать, антенатальная клиника.
Лиззи Баунсер, тридцать пять лет, первая беременность, ЭКО,[44]тридцать шесть недель.
— Скажите, доктор, а, когда ребенок родится, сможет ли моя партнерша Мэри тоже кормить его грудью?
— Вряд ли.
— Спасибо, доктор. Мы так и думали. Национальная служба здоровья — пустая трата времени.
— Всего хорошего, Лиззи. Счастливого Рождества.
Тринадцать тридцать, антенатальная клиника, родильное отделение, комната номер двенадцать.
Франческа Ле Гранж, тридцать пять лет, организатор свадеб, сорок недель беременности. Вторые роды. Спонтанное начало схваток, раскрытие пять сантиметров.
Муж, Фредерик Ле Грандж, математик, университет Белфаста.
— Здравствуйте, меня зовут мистер Цепов, я дежурный доктор.
— Здравствуйте. Эпидуральная анестезия — это чудо, не правда ли?
— Несомненно! Вы, я вижу, настроились на долгие роды…
— Да! Мы все тщательно рассчитали! Когда я рожала в первый раз, я чуть не умерла от скуки! Целых двенадцать часов! Но в этот раз все будет иначе!
Дело в том, что Фредерик и Франческа… играли в шахматы. Шахматная доска красного дерева стояла на столике перед родовой кроватью.
Родовые схватки они, проштудировав всю необходимую научно-популярную литературу, дружно решили игнорировать и с началом родов устроили… шахматный турнир.
Франческа явно проигрывала, потому что постоянно отвлекалась и не могла сосредоточиться. Акушерка Сюзи едва заметно покачала головой. Вторые роды, как им и положено, оказались весьма стремительными, и уже через час матч был экстренно прерван непреодолимым желанием Франчески сходить по-большому. В родах все бывает, и не всегда по графику. Возникло некоторое метание, шахматная доска упала на кровать, шахматы рассыпались, Фредерик спешно бросился их собирать, Франческа не смогла сдержать позыв и нечаянно накакала прямо в шахматную коробку, ребенок немедленно родился, закричал, коробку быстренько закрыли, пуповину перерезали, ребенка забрали домой, шахматы подарили отделению.
