Как вам известно, все мы смотрим телевизионные передачи и видим демонстрантов, видим насилие, поскольку такого рода вещи, к сожалению, и образуют наши «новости». Однако многие ли из нас сознают, что по всей нашей великой стране миллионы и миллионы эмбрионов претерпевают сложнейшие, труднейшие изменения формы и строения, что они совершают этот великий труд, не размахивая плакатами перед телевизионными камерами, не создавая препятствий для движения транспорта, не швыряясь пакетами с краской, не изрыгая непристойностей и не облачаясь в диковинные наряды? Прошу вас, мистер Душкинс.
МИСТЕР ДУШКИНС: Но что вы скажете о тех зародышах, сэр, которых Вице-президент назвал «нарушителями спокойствия»? Насколько я понимаю, он, в частности, имел в виду тех, кто начинает лягаться примерно на пятом месяце жизни. Согласны ли вы с тем, что они представляют собой «смутьянов» и «неблагодарных тварей»? И если согласны, то какие меры вы собираетесь принять, чтобы контролировать их?
ТРИККИ: Ну, прежде всего, мистер Душкинс, я полагаю, что речь здесь должна идти о некоторых очень тонких различениях юридического толка. Так вот, по счастью (с чарующей озорной улыбкой) я как раз юрист и обладаю подготовкой, достаточной, чтобы проводить подобные тонкие различения. (Вновь обретая серьезность.) Я думаю, что нам следует подойти к рассмотрению этого вопроса очень и очень осторожно — и уверен, что Вице-президент согласится со мной — нам необходимо провести различение между двумя видами активности: ляганием во чреве, о котором, собственно, и говорил Вице-президент, и движением в нем. Дело в том, что Вице-президент, что бы там ни рассказывали о нем по телевидению, вовсе не называл возмутителями спокойствия всех зародышей, которые проявляют какую-либо внутриутробную активность. Подобной точки зрения никто в этой администрации не разделяет. Фактически, я не далее как сегодня беседовал с Генеральным прокурором Злокознером и мистером Осляти из ФБР, и мы, все трое, сошлись на мнении о том, что при нормально протекающей беременности определенная внутриутробная активность является, в особенности по прошествии пяти месяцев вынашивания плода, не только неизбежной, но и желательной.
Что же касается другой стороны данного вопроса, то могу вас заверить, что эта администрация отнюдь не намеренна бездействовать, глядя, как кучка падких до насилия пятимесячных бездельников лупит американских женщин ногами в живот. Так вот, в общем и целом, и говоря об этом, невозможно впасть в преувеличение, наши американские нерожденные младенцы представляют собой восхитительное сообщество нерожденных младенцев, и в какой бы конец света вы ни заглянули, вы не найдете нерожденных младенцев, которые в чем-либо превосходили бы наших. Однако и среди них имеется горстка насильников, которых Вице-президент охарактеризовал, с моей точки зрения, вполне справедливо, как «смутьянов» и «нарушителей спокойствия», — и я уже распорядился о том, чтобы Генеральный прокурор принял против них соответствующие меры.
МИСТЕР ДУШКИНС: Если позволите, сэр, меры какого именно рода? Следует ли ожидать арестов среди склонных к насилию зародышей? И если следует, как именно они будут производиться?
ТРИККИ: Я считаю, мистер Душкинс, что наши органы поддержания правопорядка являются лучшими в мире. Я совершенно уверен, что Генеральный прокурор Злокознер способен разрешить любые процедурные сложности, какие только могут возникнуть. Мистер Уважник.
МИСТЕР УВАЖНИК: Господин Президент, не могли бы вы сказать нам, почему — особенно в свете множества серьезнейших национальных и международных проблем, с которыми вам приходится сталкиваться, — вы именно сейчас взялись за разрешение этой, ранее остававшейся в пренебрежении, проблемы прав зародышей? Создается впечатление, сэр, что эта тема глубоко вас волнует — по какой причине?
ТРИККИ: А по той, мистер Уважник, что я не терплю несправедливости в какой бы то ни было сфере существования нашей нации. По той, что наше общество является обществом правовым, что предназначение его состоит в том, чтобы облегчать жизнь не только богатым и привилегированным, но и наиболее бесправным слоям населения. Знаете, в наши дни мы то и дело слышим лозунги наподобие «Власть черным!» или «Власть женщинам!». Дай власть тем, дай власть этим. Но как насчет власти внутриутробных младенцев? Разве им не причитаются решительно никакие права, пусть даже они являются не более чем мембранами? Я лично считаю, что причитаются, и я намерен бороться за эти права. Мистер Умник.
МИСТЕР УМНИК: Как вам, должно быть, известно, господин Президент, кое-кто утверждает, будто вы руководствуетесь в этом вопросе исключительно политическими соображениями. Не могли бы прокомментировать эту точку зрения.
ТРИККИ: Что ж, мистер Умник, я полагаю, что таков присущий этим людям цинический способ описания моего плана внести в Конституцию поправку, которая ко времени выборов семьдесят второго года предоставила бы право голоса нерожденным младенцам.
МИСТЕР УМНИК: Я уверен, сэр, что именно это они и имеют в виду. Они утверждают, что, предоставив право голоса нерожденным младенцам, вы сможете нейтрализовать тот выигрыш, который Демократическая партия получила бы, понизив возрастной ценз до восемнадцати лет. Они говорят, будто заключение ваших стратегических советников сводится к тому, что даже если вы потеряете голоса избирателей в возрасте от восемнадцати до двадцати одного года, вы все-таки сможете остаться на второй срок, если вам удастся заручиться голосами Юга, штата Калифорния, а также всех зародышей и эмбрионов от одного побережья до другого. Присутствует ли какой-либо элемент истины в этом «политическом» анализе пробуждения у вас внезапного интереса к «власти внутриутробных младенцев»?
ТРИККИ: Мистер Умник, я предпочел бы оставить за вами — и за нашими телевизионными комментаторами — право судить о моей позиции, и ответить на ваш вопрос в манере отчасти личной. Будьте уверены, я хорошо знаком с мнениями самых разных экспертов. Среди них есть немало людей, которых я уважаю, и они несомненно имеют право говорить все, что им вздумается, остается только надеяться, что сказанное ими не повредит интересам нации… Тем не менее, позвольте напомнить вам, и всем американцам вместе с вами, о факте, который в ходе нынешних дебатов почему-то выпал из всеобщего поля зрения: в том, что касается проблемы прав нерожденных младенцев, я далеко не новичок. Простейший факт, и его не так уж трудно подтвердить документами, состоит в том, что и сам я, когда жил в великом штате Калифорния, был нерожденным младенцем. Конечно, из того, что показывает телевидение и печатают газеты, для которых пишет кое-кто из вас, джентльмены, узнать об этом удается далеко не всегда (с чарующей озорной улыбкой), и тем не менее, это чистая правда. (Вновь обретая серьезность.) Однако, если строго придерживаться фактов, в свое время я был нерожденным квакером.
И позвольте мне вам напомнить, — поскольку это представляется необходимым в свете злобных и бездумных нападок на него, — что и Вице-президент Как-Его-Там также был некогда нерожденным младенцем, а именно нерожденным греко-американцем, и стало быть, все сказанное относится также и к нему. Более того, нерожденным младенцем был и министр Лярд, и министр Скаред, и наш Генеральный прокурор — да что там, я могу просто-напросто перечислить весь состав моего кабинета министров, указывая одного выдающегося человека за другим, и вы увидите, что все они состояли некогда в нерожденных младенцах. Даже министр Невернинг, с которым я, как вам известно, нередко расхожусь во мнениях, даже он был нерожденным в ту пору, когда все мы еще состояли в одной дружной команде.
И если вы приглядитесь к работающему в Палате представителей и в Сенате руководству Республиканской партии, вы и там обнаружите людей, которые, задолго до того как их избрали на официальные посты, принадлежали к числу нерожденных, проживая едва ли не во всех регионах нашей страны — на фермах, в промышленных городах, в провинциальных городках, рассеянных по всей территории нашей великой республики. Даже моя жена и та входила когда-то в сообщество нерожденных младенцев. Возможно, вы помните, что и двое моих детей также из их числа.
Поэтому, когда кто-то там утверждает, будто Диксон ухватился за проблему нерожденных младенцев лишь для того, чтобы набрать побольше голосов избирателей… что же, мне остается только попросить вас приглядеться к списку зародышей, с которыми я был тесно связан как в политической, так и в личной жизни, и самостоятельно сделать правильный вывод. В сущности говоря, мистер Умник, вы, я уверен в этом, рано или поздно увидите как население нашей страны с каждым днем все в большей мере убеждается в том, что в нынешней администрации эмбрионы и зародыши наконец-то снискали истинных выразителей своих интересов. Мисс Чаровник, у меня создалось впечатление, что вы приподняли одну бровь.
