— Мы просто путешествуем на север. Она, знаете ли, моя кузина. Мы едем на похороны нашего дяди. Замечательный был джентльмен, богатый промышленник. Вы, возможно, слыхали о нем. Работаем мы оба в Лондоне, вот и решили, чтобы сберечь средства, поехать вдвоем. По дороге спросили, есть ли в этих местах хорошая гостиница, и нам подсказали…
— Эр-нест! — оглушительно завопила мегера. — Эр-нест! Где ты, Эрнест?
Из кофейного зала снова вынырнула плешивая голова.
— Че?
— Возьми багаж.
Старичок, с виду неспособный нести что-либо тяжелее почтовой открытки, заковылял к нам.
— Дама будет жить в номере три, — проскрипела миссис Дигби, снимая с доски увесистый ключ. — А джентльмен… — Она прошагала к самому концу стойки. — В номере девяносто четыре.
— Угу, — прошамкал Эрнест, подхватывая наши саквояжи. — Ступайте за мной.
— Мы брат и сестра, — пояснил я, следуя за ним по пятам. — Двоюродные. Едем на похороны дяди. Он был промышленником, бедняга. А работаем мы в Лондоне, вот и решили поехать вместе. По дороге нам посоветовали завернуть на ночлег к вам, вот мы и…
— Номер три! — прервал меня Эрнест, словно провозглашая победителя Дерби. Распахнув дверь, он зажег свет. Мы оказались в огромном зале размером с биллиардную. В номере были два стола с мраморными крышками, украшенных вазочками с искусственными фруктами, старинное трюмо с херувимчиками, мраморный же умывальник и массивные платяные шкафы, в которых можно было запереть целую шайку грабителей. Посередине залы возвышалась исполинская кровать с балдахином.
Сестра Макферсон, которая за последние пять минут не произнесла ни слова, громко ахнула.
— Господи, я просто глазам своим не верю, — изумленно промолвила она.
— Ступайте за мной, — прошамкал Эрнест.
— Надеюсь, здесь тебе будет удобно, — сказал я. — Встретимся через пять минут внизу. Выпьем что-нибудь.
— Мне-то уж точно будет удобно, — усмехнулась Нэн. — Мне не привыкать ночевать посреди собора Святого Павла.
— Ступайте за мной, — настойчиво повторил Эрнест.
Номер Нэн был на втором этаже, а вот моя комната располагалась в самом конце запутанного лабиринта, причем добраться до неё можно было, только несколько раз поочередно поднявшись, спустившись и преодолев несколько длиннющих, похожих на кишки, коридоров.
— Ума не приложу, почему она вас здесь поселила, — проворчал Эрнест, останавливаясь перевести дух на ступеньках узкой и крутой лестницы. — В вашем номере со времен Вильгельма Завоевателя[14] никто не останавливался.
Мой номер располагался под самой крышей. Это была узкая и мрачная, не отапливаемая келья с железной кроватью, обшарпанным комодом и цинковым рукомойником, живо напомнившем мне комнату для вскрытия. Под потолком громоздилось нечто похожее на ораву летучих мышей. В щелях свистел ветер. Мужественно улыбнувшись Эрнесту, я вручил ему шиллинг. Старик удивленно вылупился на него, зачем-то попробовал на зуб и сгинул, пожелав мне спокойной ночи. Я тяжело плюхнулся на койку, жалобно заскрипевшую под моей тяжестью. Если это была всамделишная любовь, то я больше не удивлялся, что Казановы водились только в странах с теплым климатом.
В холл я спустился первым. Поскольку в гостинице стояла та же мертвая тишина, которая приветствовала нас по прибытии, я решил пока обследовать, что скрывается за дверью с надписью «ГОСТИНАЯ». Небольшое помещение было скудно обставлено столами и стульями, напоминавшими одиноких путников, замерзших в горах. По углам были расставлены ещё три или четыре чахоточные пальмы, а у противоположной стены притулилась металлическая жаровня с решеткой, в которой стыдливо тлели издыхающие угольки.
Чувствуя себя вконец больным и разбитым, я решил, что нужно срочно выпить чего-нибудь покрепче. Возле жаровни висел ещё один колокольчик, но, уже изучив местные обычаи, я звонить не стал, а, высунув голову в холл, несколько раз сипло проорал:
— Эй! Эй там!
Из кофейной вынырнула худощавая приземистая личность во фраке, фалды которого едва не волочились по полу. Вблизи я разглядел, что это довольно румяный и рыжеволосый молодой человек. Хоть один приличный служащий, подумал я. Официант, должно быть.
— Что вы хотели? — осведомился он с дружелюбием уроженца Ирландской республики.
— Выпить, — прогундосил я.
— Пожалуйста, здесь это только приветствуется, — улыбнулся официант.
— Что у вас есть?
— О, все что душе угодно, — развел руками ирландец. — Джин, виски, ром, «Гиннес», молочный ликер, ментоловый ликер, портвейн, яичный…
— Я хочу виски. Двойную порцию — в один бокал. А аспирин у вас есть?
— А что, вам нехорошо? — забеспокоился молодой человек.
— Чертовски даже скверно, — махнул рукой я. — Поторопитесь, пожалуйста.
К тому времени, как сестра Макферсон спустилась в холл, я опорожнил две двойных порции виски и проглотил полтора грамма аспирина. Услужливый официант, по моей просьбе, не только принес угля, но и раздобыл где-то кочергу.
— Мы предпочитаем не слишком роскошничать с углем, — сказал он. — А то попадались гости, которые вели себя так, будто «Куин Элизабет» отапливали.
— Садись сюда, Нэн, — пригласил я сестру Макферсон. — Выглядишь ты чудесно.
— Я бы тоже с удовольствием промочила горло, — призналась она. — У меня в номере жуткая холодрыга.
— Вы не в третьем остановились, случайно? — встрял официант. — В этом номере и правда околеть недолго. Просто не понимаю, как там люди выдерживают. По-моему, проще в палатке переночевать.
— Нам бы выпить, — напомнил я.
— Может быть, сбить даме коктейль? — предложил назойливый ирландец. Вкусно и недорого.
— Принесите два больших виски, — сухо приказал я.
Когда он отчалил, а мы пересели поближе к огню, я почувствовал себя немного лучше.
— Не повезло с комнатами, — сокрушенно покачал головой я, оглянувшись, дабы удостовериться, что ирландец не подслушивает под дверью. — Эта мерзкая гусыня меня совсем с толку сбила.
— Ничего страшного, — великодушно промолвила сестра Макферсон, затягиваясь сигаретой. — Проберешься ко мне ночью, когда все уснут. В конце концов так, может быть, даже и к лучшему.
— Да. Извини, — сказал я и взял её за руку. — Я, видишь ли, впервые оказался в такой ситуации. И… Мне очень, очень хочется, Нэн, чтобы у нас с тобой все получилось.
Она улыбнулась и стиснула мои пальцы.
— Ты очень милый, Джей… Ричард. Очень.
Официант принес нам виски, но не ушел, а остановился рядом. Я раздраженно приподнял голову.
— Я посмотрел в книгу постояльцев — вы, оказывается, из Лондона, проговорил он. — А чем, дозвольте спросить, вы занимаетесь?
— Я врач.
Я тут же прикусил губу, но было уже поздно. Вторая идиотская ошибка за короткое время.
Глаза официанта жадно загорелись. В них заплясали голодные огоньки.
— Ах вот как! — произнес он, потирая руки. — Ах, как интересно! — Не дожидаясь приглашения, он уселся рядом. — Я просто восхищаюсь людьми вашей профессии, доктор. Преклоняюсь перед вами. У меня есть брат, который тоже хотел выучиться на врача, но повздорил с властями. Теперь он устрицы раскурочивает в отеле на О'Коннелл-стрит. А жаль, хороший был бы врач. А ваша спутница — конечно, медсестра, да?
— Вообще-то она моя двоюродная сестра, — отрезал я. — Наш дядя, крупный предприниматель, внезапно умер. Мы на его похороны едем. А здесь мы остановились, потому что один человек сказал, что…
— Это просто счастье, доктор, что вы к нам заехали, — перебил он. Меня, видите ли, ноги беспокоят, а я как раз собирался завтра к врачу ехать. Теперь, поскольку здесь вы, я, разумеется, никуда не поеду. Вот смотрите: когда я ставлю ногу так, то вот здесь начинает болеть…
Официант стащил правый ботинок и собирался уже снять носок, когда я решительно остановил его.
— Если не возражаете, о ваших хворях мы поговорим позднее. А сейчас я бы хотел ещё выпить.
— Но вы ещё едва свои рюмки пригубили, — обиженно возопил он.
— Я знаю, — жестко сказал я. — Но, пока вы обернетесь, мы уже допьем.
— Доктор, у меня ещё и почки шалят, — оживился официант. — Посмотрите?
— Потом, потом, — нетерпеливо отмахнулся я. — Принесите нам выпить.
— Как скажете, доктор. Я могу и подождать.
Мы выпили, и сестра Макферсон заметно оживилась. По счастью, докучливого официанта позвали сервировать столы к ужину.
— Как насчет ужина? — спросил я Нэн.
— Ум-мм, я жутко проголодалась, — сказала она. — К тому же нам предстоит убить ещё часа три, прежде чем все разбредутся.
Я пригнулся и поцеловал её. Нэн звонко рассмеялась.
— Интересно, как там наша сестра Плюшкиндт? — промолвила она.
Хохоча, мы рука об руку направились в кофейную.
