это было призвание именно к языкам?
Грузин. К языкам, к языкам! Каждую ночь я должен был брать языка…
Урмас. Это не секрет? Теперь об этом можно говорить?
Грузин. Да, теперь можно…
Урмас. Итак, вы брали языка, что потом?
Грузин. Потом варили его в кипятке…
Урмас. Это чтоб он всех назвал?
Грузин. Кто?
Урмас. Ну, этот, язык.
Грузин. Как он мог назвать, он же неживой…
Урмас. Так вы его до смерти варили?
Грузин. Нет, мы его уже брали такого…
Урмас. Вас, наверное, ругали за такого неживого языка?
Грузин. Наоборот, ругали, если был недоваренный, сырой…
Урмас. Это странно, я слышал, в разведке…
Грузин. Слушай, в какой разведке? Я в столовой служил…
Урмас. И после армии у вас не стоял этот… не знаю, как сказать по-русски…
Грузин. Да я понял, можешь, не мучиться. Конечно, не стоял — они же там специально солдатам в кашу бром подсыпают…
Урмас. Нет, я имел в виду — выбор профессии после армии у вас не стоял?
Грузин. Как не стоял? Я мучительно думал: чем дальше заниматься? Языками?
Урмас. Как Ломоносов, да?
Грузин. Да, как Ломоносов. Или шашлыками, как мой брат? Я выбрал языки.
Урмас. И какими языками вы владеете?
Грузин. Я владею английским, французским, есть немецкий, совсем свэжий, вчера привезли к нам на рынок.
Урмас. Так вы на рынке работаете? У вас так хорошо подвешан язык, я решил, что вы какой-нибудь политик…
Грузин. А на рынке язык тоже должен быть хорошо подвешан — высоко, на крючок, чтоб его издали видели… А политикой тоже увлекаюсь, сейчас все увлекаются…
Урмас. Да? И какую партию вы представляете?
Грузин. Знаете, я за многопартийность. Сегодня я представляю партию яблок…
Урмас. О, передайте привет Явлинскому.
Грузин. Спасибо. Завтра груши привезут — я представлю партию груш… Кому привет передать?..
Урмас. Я так чувствую, в своей области вы — мэтр…
Грузин. Слушай, ты все время гадости какие-то! Клинтон у тебя с выменем ходит, я у тебя — мэтр… Да я — мэтр восемьдесят девять! Зачем принижаешь! Не хочу больше с тобой говорить!..
Служба спасения
Жертва. Я хорошо помню то утро. Накануне мы крепко выпили, и, встав с кровати, я поплелся на кухню, чтобы опохмелиться рассолом из большой банки. Я пил, пил… Рассола оставалось уже на самом донышке, а я все тянулся к нему и не заметил, как голова оказалась в банке… Я попробовал выдернуть голову, но… видимо, мой огромный мозг оказался слишком велик… Я добрался до телефона и набрал номер Службы спасения…
Спасатель. В то утро на телефоне 911 дежурил я один. Раньше у меня был напарник, но… Когда работаешь в Службе спасения так долго, как я… привыкаешь к потерям… Такая работа. И недавно мы потеряли этого славного парня. Потеряли прямо на улице… он заблудился.
Жертва. Телефон долго не отвечал…
Спасатель. Да, я долго не брал трубку. Знаете, когда работаешь в Службе спасения так долго, как я, уже вырабатывается свой почерк. Я обычно не беру трубку минут пятнадцать. Ведь это может был, и ложный вызов, и ты не берешь трубку, ждешь, пока шутнику не надоест…
Жертва. Телефон все не отвечал! Я уже стал думать, не ошибся ли номером, не попал ли в милицию или «Скорую помощь» — обычно так долго не отвечают только там… Потом я испугался, что просто не слышу — ведь трубку я приложил не к уху, а к банке…
Спасатель. Наконец я снял трубку. Парень что-то бубнил, но я не мог разобрать ни слова.
Жертва. Я решил, что он не понял адрес, и решил ехать за помощью сам.
Спасатель. Для телефона с определителем адрес не проблема. Через минуту я уже мчался к его дому.
Жертва. Я выскочил с головой в банке, сел в свой «Форд»… И тут увидел, что во двор влетает машина с надписью «Служба спасения». Я нажал клаксон, замахал, закричал через банку…
Спасатель. Я услышал этот голос из машины и тотчас узнал! Он бубнил так же, как в телефон! Когда так долго работаешь в Службе спасения, действуешь автоматически, не думая… Я подскочил, разрезал «Форд» газовым резаком и вытащил парня… Слава богу, у него все было цело! Руки, ноги, голова… Она, видимо, была для него особенно дорога: он берег ее, держал в специальной банке, наверное, боялся микробов…
Жертва. Я вырвался от этого сумасшедшего с газовым резаком и побежал к дому!
Спасатель. Похоже, он был в шоке…
Жертва. Да, я был в шоке! А кто не будет в шоке, когда на твоих глазах ни за что ни про что разрезают твою машину? Я бежал от него, проклиная ту минуту, когда позвонил в Службу спасения…
Спасатель. Я не мог его оставить в таком состоянии, безусловно, он был неадекватен: вместо того чтобы поблагодарить за спасение из машины, расцеловать — он убежал и заперся…
Жертва. Я запер дверь на все замки и с этой чертовой банкой на голове бросился в ванную…
Спасатель. Знаете, когда так долго работаешь в Службе спасения с газовым резаком, дверь — не помеха. Я вырезал ее и бросился на шум из ванной… Жертва. Я как раз включил горячую воду и подставил голову под струю! Я надеялся, что банка разогреется и я смогу ее стащить…
Спасатель. Кажется, я поспел вовремя. У парня ехала крыша. Он мыл банку странным способом — надев на голову и подставив под горячую воду, видимо, собирался сдать ее в пункт стеклотары…
Жертва. Банка к этому моменту уже почти под далась…
Спасатель. Чтоб хоть как-то привести его в чувство, я включил ледяную воду…
Жертва. Проклятая банка тотчас сжалась и сдавила голову, как обруч! Я бросился от моего спасителя назад в комнату, забился в щель за диваном, сверху навалив на него стол, стул, книжную полку..
Спасатель. Когда столько лет работаешь в Службе спасения, часто приходится иметь дело с завалами в поисках оставшихся в живых людей… Я много раз видел, как это делает наш спаниель Джек. Я встал на четвереньки, поднял ногу, пометил углы, принюхался… Но мне мешал какой-то запах гари… Вы ведь знаете, нам, спасателям, когда мы работаем в завалах, требуется минута тишины, чтобы услышать крики о помощи, а мне мешал орущий телевизор «Сони» последней модели!
Жертва. И он разрезал его своим чертовым резаком!.. А теперь удивлялся запаху гари… Увидев вместо одного большого телевизора два маленьких, я заорал…
Спасатель. Теперь,
