Однако сделать ему это не позволила вклинившаяся между створками нога Глебова.
– Мать вашу! – дергая на себя дверь, зарычал Вертолет. – Валите отсюда вместе со своим гребаным сейфом! Я вам уже говорил, что больше не хочу вас видеть!
– Мы без сейфа, – морщась от боли, ответил Глебов.
– Да ладно?! А зачем тогда приперлись? Соскучились, что ли?
– Нам нужно оружие.
Моргнув, Вертолет изо всех сил потянул дверь на себя.
– Пшли вон! Или я вызову полицию!
Сумев просунуть между воротами половину своего тела, Глебов заметил сейфы и пригрозил:
– Тогда тоже сядешь! Как будешь объяснять, что у тебя делают вскрытые сейфы?!
– Пофиг! Лучше сяду! Хоть в тюрьме отдохну от вас придурков!
– Вместе же сидеть будем! – крикнул Шутов. – Как сообщники!
– Ох ты ж елки... За что же мне такое наказание? – простонал Вертолет, отходя от двери и позволяя троице войти. Достав из-за дивана полупустую бутылки водки и стакан, Вертолет сел, налил себе грамм сто и залпом все выпил. Крякнув, он занюхал рукавом ватника и потребовал: – А теперь рассказывайте. Все с самого начал. Кто вы на самом деле такие, откуда принесли сейфы и на что вам нужны пушки.
– Ну... – Шутов почесал затылок. – Мы грабители...
– Хватит врать! – рявкнул Вертолет. – Неужто думаете, что я еще не допер, что вы никакие не гоп-стопщики. Вежливые, одежда чистенькая, на рожах написано, что интеллигенция.
Посмотрев на Глебова, Шутов спросил:
– Расскажем?
– А что нам остается? Давай, приступай, Антоша.
Усевшись на стол, Шутов, как бы ему этого не хотелось, принялся излагать события последних нескольких дней, начав с представления себя и своих друзей и рода их занятий. При первых же словах слушатель испытал некоторый скептицизм, после изобразил скуку, но чем больше ему становилось известно, тем сильнее он увлекался рассказом. К концу которого он уже откровенно веселился и давился от смеха.
– Погодите, парни, – когда рассказ подошел к концу, вытирая слезы, сказал Вертолет, – вы вправду вынесли из морга два трупа и подбросили их в квартиру вашего Давыдова?
– Да, – буркнул Шутов.
Схватившись за живот, Вертолет согнулся и сквозь смех простонал:
– Представляю рожу Давыдова, когда он увидел их! Ох, сейчас сдохну... Больше не могу смеяться! Ну вы и комбинаторы! Надо ж до такого додуматься! Ой... Ой...
– И что нам теперь делать? – спросил Покровский.
Приложившись к горлышку бутылки, Вертолет, посерьезнев, сказал:
– Сдаваться мусарам и садиться. Вы пока не натворили ничего страшного, ходок еще не было, поэтому года через четыре по-любому выйдете по условному.
– Не идет, – покачал головой Глебов.
– Тогда валите по домам.
– Надо освободить нашу подругу. Раз Давыдов задумал замочить банкира, она становится для него опасной. Свидетель же.
– Ну, что еще вам остается? Валите Давыдова и банкира и прячьте тела так, чтобы их не нашли. Хотя куда вам...
– Вообще-то, мы сюда не за советом приехали, – напомнил Глебов. – Нам бы оружие. Или патроны для ТТ.
Хохотнув, Вертолет хлопнул по коленям.
– Так уж и быть. Подсоблю вам. Есть у меня на примете один товарищ. Сколько готовы заплатить?
Преисполнившись воодушевления, парни выложили на стол все свои деньги – двадцать тысяч, пятнадцать из которых были вытащены Шутовым из бумажника Давыдова.
– Маловато, – пересчитав купюры, констатировал Вертолет. – Нужно еще кусков двадцать.
– Сорок штук?! За патроны?! – возмутился Глебов.
– Дык где ж я тебе найду боевые патроны? – удивился медвежатник.
– Но гранату вы где-то нашли.
– Гранату? А, вы про эту. – Покопавшись в ящичках под верстаком, Вертолет достал противотанковую гранату времен Великой отечественной и, хохотнув, кинул ее Глебову. – Дарю.
Подавив в себе армейский рефлекс отпрыгнуть в сторону и залечь, Глебов поймал гранату и дрожащим голосом спросил:
– К-какого вы творите?
– Учебная? – высовываясь из-за дивана, осторожно поинтересовался Шутов.
– Настоящая, – заверил их Вертолет. – Кореш, археолог, откопал несколько штук, только взрываться не хотят. Наверно, тротил отсырел.
– Ну и зачем нам этот экспонат? – Глебов аккуратно положил гранату на стол. – Нужно оружие. Настоящее.
– Гоните бабки.
– Может, вашего товарища устроит бартер? – нерешительно спросил Шутов. – У нас тут есть несколько интересных вещиц.
Засунув руки в карманы треников, Вертолет кивнул:
– Показывайте.
Сгоняв до машины, Шутов вернулся с пакетом и высыпал на стол десяток упаковок с вынесенными из магазина надувными куклами.
– Эт чо еще такое? – нахмурился Вертолет, однако его глаза подозрительно заблестели.
– Резиновые бабы. – Шутов запустил руку в карман, поколебавшись, вынул пакетик с белым порошком и кинул его на одну из упаковок. – И десять грамм кокаина.
Хрюкнув, Вертолет простонал:
– Мать моя женщина. Вы чо, вконец озабоченные? Почему вместо бабла вы тащите только всякие секс-игрушки?
Густо покраснев, Глебов промямлил:
– Мы ж не специально. Мы бы и рады спереть деньги, только не получается.
– Ладно, черт с вами, – махнул рукой Вертолет. Снова принявшись копаться в ящичках, он отыскал набор отмычек и, выходя из гаража, велел: – Сидите здесь, сейчас вернусь.
Ждать пришлось недолго, и через десять минут Вертолет вошел в гараж с ружейным чехлом и коробочкой.
Положив чехол на стол, он расстегнул его и достал странной формы ружье – по виду, пневматику.
– Это еще что такое?! – возмутился Глебов. – Нам нужно настоящее оружие, а не игрушка! Хотите, чтобы нас убили?!
– Я просто мечтаю об этом, – откликнулся Вертолет.
Раскрыв коробочку, он молча достал из нее шприц с оперением на поршне, зарядил его в ствол, прицелился в диван и нажал на спусковой крючок. С пшикающим звуком шприц вонзился в спинку дивана.
– Ветеринар-в, – сообщил Вертолет. – Пользуют для отлова бродячих собак. В шприцах снотворное, какой-то там дитилин. Доза такая, что хватит завалить даже медведя. Начинает работать почти сразу, но полностью вырубит минуты через две-три.
– А прикольная штука, – зачарованно глядя на ружье, произнес Шутов.
– Теперь она ваша. – Вертолет кинул ружье Глебову. – Это всяко лучше, чем настоящая пушка. Завалите еще кого по глупости, потом сидеть. Если вообще сможете выстрелить из настоящей-то, убивцы, блин... А теперь валите отсюда. И чтоб я вас больше никогда не видел. Вообще никогда. Понятно?!
Давыдов явно что-то скрывал. Это стало ясно Синявкину после телефонного звонка похитителей и так легко забитой стрелки. Но вот о чем умалчивал Давыдов и в каких именно отношениях он состоял с троицей отморозков – было неясно. Вряд ли в дружеских – об этом красноречиво свидетельствовали два трупа в квартире Константина и его опухшая рожа, – однако он точно был знаком с похитителями. Хотя всячески отрицал знакомство с ними и открещивался от него как мог.
Впрочем, Синявким прекрасно знал, что верить Давыдову – себе дороже, уж слишком скользким типчиком тот был. И именно странности в поведении бывшего напарника и недомолвки удержали Аркадия от безрассудного шага. Сколь бы сильно Давыдов не вымаливал отдать ему его ружье, Синявкин присвоил его себе и был готов расстаться с ним лишь в случае серьезной опасности, если вдруг понадобится использовать талант стрелка Константина.
Не собирался он и строить догадки о том, кем именно была троица. Гадать и предполагать было не в его натуре. Его стиль был намного проще, и теперь вместо того, чтобы сразу порешить трех придурков, он собирался сначала завалить парочку из них, силой выбить из оставшегося всю информацию, наконец узнать, с какой это радости он сам оказался впутан в разборки между ними и Давыдовым, и лишь затем прикончить третьего.
В связи с этим ближе к семи утра он, Давыдов и девчонка, так чем-то ценная для троицы, прибыли к заброшенному охотничьему домику, стоявшему посреди леса на берегу озера.
Разведя костер, Давыдов отправился копать могилы, а Синявкин же решил поговорить с девчонкой, которая уже догадалась, что ее спасители не имеют никакого отношения к представителям закона. Скорее, напротив.
Испуганно сжавшись на заднем сиденье Лэнд Крузера Синявкина, Амирова дернула прикованной к спинке сиденья рукой и жалостливо спросила:
– Вы нас всех убьете?
– Да будет тебе, милочка, – как можно более нежным тоном сказал Синявкин, сидя за рулем и баюкая на коленях полуавтоматический дробовик Бенелли М4. – Клянусь, с тобой ничего не случится. Как только все закончится, я сам отвезу тебя домой. Ты, главное, не болтай о том, что здесь увидишь, а то мой товарищ... он не такой добрый, как я. – Он потянулся к печке. – Тебе не холодно? Может, сделать потеплее?
