— Вы забыли вашу шляпу, доктор, — сказал Уилт, подавая ему шляпу. — Позвольте спросить, вы их на заказ шьете?
* * *
— Ну что? — спросил инспектор Флинт вошедшего в его кабинет доктора Питтмэна. — Каков будет приговор?
— Приговор? Этого человека нужно засадить пожизненно.
— Вы полагаете, что он маньяк со склонностью к убийству?
— Я полагаю, что, каким бы способом он ни убил миссис Уилт, она должна быть ему благодарна. Двенадцать лет замужем за таким человеком… Господи, даже подумать страшно.
— Ну, здесь мы недалеко ушли. — заметил инспектор, когда доктор удалился, выразив на прощание мнение, что, конечно, мистер Уилт обладает умом чертика из табакерки, однако он, Питтмэн, не может совершенно определенно сказать, что Уилт не в своем уме с криминальной точки зрения. — Придется подождать, что будет завтра.
То, что происходило в пятницу, видели не только инспектор Флинт, сержант Ятц, дюжина других полицейских, Барни и человек шесть строительных рабочих, но и несколько сот студентов техучилища, выстроившихся на ступеньках научного корпуса, большинство преподавателей и сотрудников и восемь членов Национального аттестационного комитета; причем у последних была особенно удобная позиция — у окон учебной гостиной, которая обычно использовалась отделением для подготовки официантов, а также для приема почетных, гостей. Доктор Мейфилд буквально из кожи лез вон, пытаясь отвлечь их внимание.
— Мы построили базовый курс так, чтобы максимально заинтересовать студентов, — сказал он, обращаясь к профессору Баксендейлу, возглавлявшему комиссию. Но не тут-то было, отвлечь профессора от окна было невозможно. Он завороженно смотрел на то, как что-то вытаскивалось из-под фундамента нового административного корпуса.
— Какое отвратительное зрелище, — пробормотал он, когда Джуди высунулась из ямы. Надежды и чаяния Уилта были напрасны — кукла не лопнула. Жидкий бетон придал ей прочности, и если, так сказать, при жизни она напоминала живую женщину, то после смерти она несла на себе все признаки мертвой. В роли трупа она была на редкость убедительна. Под действием бетона ее парик смялся и съехал набок. Одежда прилипла к телу, а бетон — к одежде. Ноги были скрючены до предела, а вытянутая рука, как и предсказывал Барни, взывала к сочувствию. Кроме того, эта рука сильно мешала извлечению Джуди из ямы. Мешали и ноги, которым бетон придал прочность и объемы, сравнимые с теми, что были у настоящей Евы Уилт.
— Наверное, это и называется трупным окоченением. — заметил доктор Боард, в то время как доктор Мейфилд безуспешно пытался направить разговор в сторону того, ради чего приехала комиссия.
— Господи, спаси и помилуй, — пробормотал профессор Баксендейл, когда, несмотря на все усилия Барни и компании, Джуди соскользнула обратно в яму. — Только подумать, что она пережила Вы видели эту жуткую руку?
Доктор Мейфилд видел и содрогнулся. За его спиной хихикнул доктор Боард. — Все наши конечности от Бога, какими бы уродливыми они ни были, — заметил он весело. — По крайней мере, Уилт сэкономил на надгробном памятнике. Все, что требуется, — это водрузить ее по пояс в землю и надписать: «Здесь стоит Ева, родилась тогда-то, убита в прошлую субботу». Монументальна в жизни, монумент после смерти.
— Должен заметить, Боард, — сказал доктор Мейфилд, — я нахожу ваши шуточки на редкость несвоевременными.
— Кремировать ее им никогда не удастся, это уж как пить дать, — продолжил доктор Боард. — Чтобы засунуть все это в гроб, гробовщику надо быть, по меньшей мере, гением. Полагаю, им стоит попробовать отбойный молоток.
Доктор Кокс, сидевший в углу, упал в обморок.
— Пожалуй, я выпью еще капельку виски, — сказал профессор Баксендейл слабым голосом. Доктор Мейфилд налил ему двойную порцию. Когда он снова вернулся к окну, Джуди опять высовывалась из ямы.
— Если бальзамировать, — заметил доктор Боард, — то это слишком дорогое удовольствие. Я не хочу сказать, что эта фигура за окном точь-в-точь Ева, насколько я ее помню…
— Бога ради, может, уже хватит об этом? — огрызнулся доктор Мейфилд, но доктора Боарда остановить было невозможно. — Я не говорю о ногах, но и с грудью, по-моему, что-то не так. Я знаю, что миссис Уилт носила большой размер, но эти как-то чрезмерно раздуты. Возможно, из-за газов. Они разлагаются, и вот вам результат.
Когда пришло время идти обедать, аппетита у членов комиссии не было и большинство из них были изрядно под мухой.
* * *
Инспектору Флинту повезло меньше. Даже в лучшие времена он не любил присутствовать на эксгумациях, особенно если труп, ради которого требовалось его присутствие, проявлял столь настойчивое желание вернуться на место своего прежнего пребывания. Кроме того. Флинт никак не мог определиться, труп это или нет. Тело выглядело, как настоящий труп, и, безусловно, вело себя, как труп, правда, довольно тяжелый, но в области коленей у него было что-то заставлявшее предположить, что у этой штуки, чем бы она ни была, не все в порядке с анатомической точки зрения. Создавалось впечатление, будто у нее маловато суставов и слишком много плоти в тех местах, где ноги были вытянуты вперед и согнуты под прямым углом. Казалось, миссис Уилт потеряла не только жизнь, но и обе коленные чашечки. Именно это обстоятельство и делало работу Барни столь трудной и неприятной. После того как тело в четвертый раз соскользнуло назад в яму, Барни сам спустился туда, чтобы помочь снизу.
— Если вы, козлы, опять уроните ее, вам придется вытягивать отсюда два трупа, — закричал он из глубины. — Держите канат как следует. Я сейчас обвяжу его вокруг шеи.
— Не вздумай, — закричал инспектор Флинт, заглядывая в яму. — Не хватает только оторвать ей голову. Она нам нужна целой.
— Да целая она, целая. — глухо донесся ответ Барни. — Об этом не беспокойтесь.
— За что-нибудь другое ты привязать не можешь?
— Могу, но не буду, — ответил Барни. — Нога еще быстрей оторвется, чем голова. А я не хочу оказаться внизу, когда она грохнется.
— Ладно, — согласился инспектор, — надеюсь, ты соображаешь, что делаешь.
— Одно скажу. Тот козел, что ее сюда засунул, точно знал, что он делает.
Но и пятая попытка не удалась, и Джуди снова спустилась вниз, тяжело наступив Барни на ноги.
— Достаньте кран, черт побери, — заорал он, — мне это уже все надоело.
— Как и мне, — пробормотал инспектор, который никак не мог решить, что же он все-таки откопал: куклу, одетую в платье миссис Уилт, или саму миссис Уилт, одетую так, чтобы напоминать незаконченное произведение чокнутого скульптора. Последние сомнения Флинта относительно того, в здравом ли уме Уилт, окончательно развеялись под впечатлением происходящего у него на глазах. Человек, приложивший столь неимоверные усилия, чтобы так запрятать — неважно, свою жену или же пластиковую куклу с влагалищем, при этом изуродовав ее до неузнаваемости, — не может быть нормальным.
Сержант Ятц облек его мысли в слова.
— Только не говорите мне, что у этого подонка крыша не поехала, — сказал он, наблюдая, как подъезжает кран и канат цепляют за шею Джуди.
— Все, теперь тащите, — заорал Барни.
* * *
В столовой только доктор Боард ел с аппетитом. Восьми членам комиссии было не до еды. Их глаза были прикованы к сцене внизу, под окнами.
— Пожалуй, можно сказать, что она была in statue pupillari, заметил доктор Боард, накладывая себе еще лимонного мусса. — А мы в этом случае оказываемся in loco parentis. Не слишком приятная мысль, джентльмены. Не то чтобы она была примерной студенткой. Она когда-то ходила ко мне в вечерний класс по французской литературе. Уж не знаю, что она вынесла из «Цветов зла», но я хорошо помню, что Бодлер[14]…
— Доктор Боард, — вмешался пьяный доктор Мейфилд, — для так называемого интеллектуального человека вы на редкость бесчувственны.
— Судя по всему, это у нас общая черта с покойной миссис Уилт, — заметил доктор Боард, выглядывая в окно. — И судя по всему, там наступает кульминационый момент.
Даже доктор Кокс, которого только недавно привели в чувство и уговорили съесть немного баранины, выглянул в окно. Кран медленно вытягивал Джуди из ямы, и все члены правления и комитета поднялись, чтобы посмотреть. Зрелище было душераздирающее. Ближе к верхнему краю ямы левая нога Джуди зацепилась за выступ, в то время как ее вытянутая рука погрузилась в грязь.
— Стой, — крикнул Барни невнятно, но было поздно. Либо от расстройства, что ему приходится поднимать такой груз, либо неправильно подумав, что ему велят поднимать быстрее, водитель крана нажал на рычаг. Раздался ужасный треск, петля затянулась, и на какой-то момент показалось, что сбудется предсказание инспектора Уилта и Джуди лишится своей бетонной головы в Евином парике. Однако он зря беспокоился. Джуди оказалась куда крепче, чем можно было предположить. Голова продолжала подниматься, в то время как тело прочно засело в яме, поэтому шея последовала за головой. Она вытянулась.
