Ознакомительная версия.
– Подумать только, мой прадед бывал, наверное, здесь, и под этими гостеприимными сводами они за чашкой травяного чая вели долгие беседы о мироустройстве и государственности, философии и искусстве!.. Вернее, конечно, святой отшельник говорил, а прадед записывал за ним мудрые мысли, – паренек быстро поправился и сконфузился собственному немыслимому кощунству.
– Вполне возможно, вполне… – рассеянно пробормотал маг-хранитель, осторожно приподнял маску и опасливо потянул носом. – Тварями тумана, вроде, не пахнет… В смысле, не больше, чем повсюду кругом.
– Можно, мы пройдем? – Гуго извернулся из подмышки Олафа и жалобно заглянул в лицо стоящему к нему спиной старику.
– …Соберем книги, – не терпящим отлагательств тоном Иванушка развил недозрелую мысль товарища в своем направлении.
– Книги?.. Да, конечно… – кивнул волшебник, но ни уходить с дороги, ни опускать почти бесполезный посох не спешил.
– Думаешь, тут может быть еще несколько ходов? – напряженно прощупывая глазами непроницаемую тьму, угадала мысли старика и задала вопрос Серафима.
– Несколько… – хмыкнул Адалет. – Одного будет вполне достаточно. Если они попали сюда вперед нас…
При новом напоминании о ренегатах, бродящих где-то в темноте да не в обиде, лица спелеологов вытянулись.
– Если бы они были здесь, они бы уже выдали себя светом, – попытался успокоить друзей Иван.
– М-м-м-м… – задумался старик.
– Или шумом.
– Хм-м-м-м…
– Да я уверен, что там никого нет!
В нетерпении поглядеть, что за книжки валяются на глубине нескольких десятков метров под уровнем моря, он был готов отмахиваться от реальных и мнимых опасностей как от надоедливых мух.
Волшебник пожевал безмолвно и неодобрительно губами, подумал над сказанным, прислушался к своим ощущениям и чувствам, и нехотя сдался.
– Надеюсь, ты прав. Потому что другого способа выяснить, одни мы здесь или не слишком, я не вижу. Придется положиться на визуальную инспекцию объекта. Что ж… Пойдем, посмотрим. Тут надо всё внимательно прозондировать…
Он неожиданно ловко вывернулся из цепкой поддержки Серафимы, сделал шаг вперед, покачнулся…
Не подхвати его вовремя самозваная опекунша, застигнутый врасплох головокружением усталости чародей рухнул бы как подкошенный.
– Сядь, – строго посоветовала ему напуганная не на шутку Сенька и лихорадочно зашарила глазами в поисках если не табуретки, то какого-нибудь подходящего уступа или выступа. Как назло, не было ни того, ни другого, а с мебелью, кроме книг, у неизвестных жителей пещеры, похоже, вообще была напряженка.
– Сидя я не смогу, если что… – свирепо зыркнул сначала на нее, потом в темноту маг, демонстративно не замечая ее усилий.
– Хорошо, не садись, – уступчиво согласилась царевна. – Обопрись на меня. Сейчас наши витязи расчистят дорогу, убедятся, что мы здесь первые посетители за сто лет, и мы поищем… поищем мы… короче, чего-нибудь поищем. Хорошего. Желательно с четырьмя ножками и спинкой.
Волшебник, раздраженный нежданной слабостью, недовольно выпятил нижнюю губу, но возразить не нашелся, и поэтому лишь вздохнул, выставил в ожидании сюрпризов посох на прямую наводку, и оперся на надежное Сенькино плечо.
– С книгами там поосторожнее, – лишь выговорил он.
И это была не просьба, но полноценный приказ.
Светящийся шарик завис над россыпью печатных и рукописных изданий сгинувшего в веках отшельника, и операция началась.
Иван положил на землю Масдая, Гуго прислонил к стене тут же схватившегося за голову и осевшего отряга, и оба книгоборца совместными усилиями начали пробивать путь себе и другим.
Они выбирали меж кусков разбитых каменных полок, стеллажей и потолка одетые в деревянные корочки массивные, весом и размером похожие на камни крепостной стены, фолианты, хрупкие на вид, как прошлогодние осенние листья, пергаменты, смахивающие на скалки лукоморских домохозяек свитки и маленькие и черные, как ржаные буханки, инкунабулы, и бережно растаскивали по сторонам. Иванушка складывал библиотеку неизвестного подземного жителя у треснутого зеркала в рост человека слева, Гуго – в неглубокую боковую пещерку справа, оба стараясь так, словно неизвестный хозяин наблюдал за ними строгим взглядом, многозначительно поглаживая увесистую клюку.
Одновременно с генеральной книжной уборкой, не проводившейся в данном подземелье не менее сотни лет, они старательно читали вслух потемневшее от времени тиснение заголовков, багинотец – с нарастающим восторгом, а Иванушка с пропорционально увеличивающимся разочарованием.
– «Непредсказуемая девиация климатических условий северо-западного Забугорья от среднетысячелетнего уровня»…
– «Бахромчатые лишайники и мигрирующие мхи как неразумная форма жизни с инстинктами самообороны»!
– «Двоякодышащие, двоякослышащие, двояковидящие, двоякодумающие и прочие гадоподобные южных асфальтовых болот»…
– «Костоправное дело в применении к соловым лошадям»!!!
– «Медведеведение. Косолапие и плоскоглазие у аборигенов Глухомани: дистинктивный признак эндемии или эпидемии?»…
– «Семь цветов радуги: лихорадки по цветовому признаку»!!!
– «Роза ветров Красной горной страны как триггерный фактор сезонной миграции некоторых пород змеев»…
– Иван, ваше высочество, ваше премудрие, вы понимаете, что это значит?! – не в силах более сдерживать восторга, грозящего разорвать его на клочки, Гуго, раскрасневшийся и возбужденный, прижал к груди очередной том вместо того, чтобы отнести его в общую кучу.
– Что? – подозрительно изучая объятую багинотцем книжку, отозвалась за всех царевна, всё еще не решаясь выпустить локоть Адалета.
– А то, что человек, который здесь жил, наверняка был ученым целителем, травником и знахарем!!! – радостно выпалил Гуго.
– И звали его Бруно Багинотский? – усмехнулся Адалет.
– Вот именно!!! – просиял, как взрывающаяся сверхновая, проводник.
Если бы восхищением такой силы можно было управлять, окружающие Багинот горы разлетелись бы в открытый космос мелкими кусочками.
– Значит, ты станешь первым багинотцем, который нашел последнее пристанище своего национального героя? – спросил Иванушка.
– Да!!!
– И будешь теперь водить сюда экскурсии соотечественников за соответствующее вознаграждение? – быстро перешла к практической части Серафима.
– Да!!!.. – довольно воскликнул проводник, но тут же прикусил губу, втянул голову в плечи и зазаикался. – Т-то есть… т-то есть… н-нет… я хотел с-сказать… к-конечно… нет…
Расставаясь с готовыми было обрушиться на его чернявую голову небывалыми прибылями, долговязый парень погрустнел и вздохнул, но не сдался.
– Нет. Не буду.
– Почему? Король не разрешит?
– Не знаю… – слабо пожал плечами Гуго, всё еще прижимая к груди толстенный том, повествующий про маршруты осенней миграции воробьиных жужелиц Шантони. – Может, и разрешил бы… Но это ведь – наша святыня. Ее должны видеть все, есть у них лишние деньги или нет. И кроме того, брать деньги за то, чтобы другие смогли посетить настоящее жилище Бруно Багинотского… это… это… это как требовать плату за воздух, за солнце, за воду из ручья!.. Это… неправильно.
– А что сказал бы твой знаменитый предок, если бы узнал, что его отпрыск, живя с женой в нищете, отказывается от легких денег? – Сенька-искусительница так просто отступать не привыкла.
– Что сказал?.. – задумался Гуго. – Не знаю, что он сказал бы… Дед рассказывал, что в те моменты, когда прадед Антонио не записывал слова отшельника и не передавал их другим, он был сквернословом редким… особенно, когда напьется… да еще в кости проиграется… В Багиноте даже до сих пор говорят: «напился как Шепелявый»… И стащить норовил по пьяни, что плохо лежит… А еще поддатый драться сразу лез, что не по нем… даже с родителями всех девушек дрался…
– Каких девушек? – заинтересовался Олаф.
– Н-ну… – долговязый парнишка, откровенно сожалея о своем длинном языке, на этот раз не только покраснел, но и пошел багровыми пятнами. – Девушек… с которыми он… в тайне… встречался… а они потом… а их родители… а он… Его на моей прабабушке Тильде под острием вил ведь женили… всей деревней ловили… Эту историю до сих пор у нас в городе рассказывают… Вот… Но деньги с людей за такое я всё равно брать не стал бы, хоть кто хоть что говори!
– Ну что ж. Хозяин – барин, – не стала препираться Сенька и тихонько подтолкнула Адалета вперед, туда, где из-под насыпанных забытым катаклизмом книг проглянул, наконец, серый скальный пол пещеры. – Путь свободен. Музей незабвенного Бруно Багинотского готов принять первых почетных посетителей. Посмотрите направо, посмотрите налево, посмотрите под ноги…
Ознакомительная версия.
