Александр Шаргородский - Колокольня Кваренги: рассказы

Они не верили своим глазам — они ее считали бессмертной.

Дед вылез из-под стола, отряхнулся от пыли, подошел к куре и снял шляпу.

— Слава павшим героям! — торжественно произнес он. — Только герои погибают ради других! Она пожертвовала собой, чтобы спасти нас. Я даже не знаю, как мы будем ее есть.

— Отварной, — отрезала бабушка, — и давай ее ощипем, пока она не воскресла.

— Ты собираешься есть героя, спасшего нам жизнь? — спросил дед. — Это неблагородно…

— Возможно, — согласилась бабушка, — но если мы ее не съедим — мы сдохнем, и, значит, она не спасла нам жизнь, и никакой не герой!

Дед молча смотрел, как бабушка ощипывает куру. Пух и перья носились в воздухе.

— Через час у нас будет царский обед, — сказала бабушка, — сам Николай не пробовал такой куры.

Дурманящий запах вылетал из кастрюли. Кура булькала, клокотала, пела. Среди осколков бабушка нашла блюдо и водрузила на него горячую куру.

— Как живая, — сказал дед.

— Гут шабес! — сказала бабушка.

Они сели. Дед произнес молитву.

— Разрезай, — бабушка подала ему нож. Дед занес его над курой — и в этот момент, там, где раньше была дверь, появился Гринько с шашкой и на коне.

— Ууу, жиды! — заржал он. — Куру жрете?!!

И он занес шашку над их головой.

Рожа его была бурой, сзади развевался красный башлык.

— Шма, Исраэль, — начал дедушка и они приготовились к смерти.

— У-уу, жиды! — прорычал Гринько, подхватил шашкой куру и, дико гогоча, ускакал.

Столб пыли взвивался за его лошадью.

Дед смотрел ему вслед, пока тот не скрылся в свете луны.

— А все-таки кура спасла нам жизнь, — сказал он, — хорошо, что мы ее не съели.

— Гут шабес, — сказала бабушка.