Ознакомительная версия.
Тис склонил голову набок и покачал ею, будто в крайнем изумлении.
– Боги и демоны!.. Таких пустых глаз, как у него, я не видел сроду даже у городских сумасшедших!.. Не знаю, что подумали бы на моем месте вы, но я сразу заподозрил неладное. Не раздумывая, я преградил им путь и спросил, куда они направляются. Один из гостей ответил, что прогуляться в сад. Я сказал, что обращался не к нему, а к его величеству. Они оттолкнули меня. А король… король все это время шел вперед, не проронив ни слова, будто заводной солдатик! Наверное, мне стоило позвать стражу, или притвориться, что поверил, и бежать в поисках Бересклета, придворного мага. Но кто же знал, что они окажутся колдунами… ничто не предвещало… Да, я растерялся – ведь не каждый день у меня из-под носа похищают моих сюзеренов!..
Голос бывшего советника драматически затих, расфокусированный взгляд устремился куда-то в небытие, а голова, точно маятник, стала покачиваться из стороны в сторону, изображая высшую степень сожаления и бессилия.
Почти все гости в сочувствии закивали.
– Эти двое! – пальцы Олафа, предпочитавшего театру кулачные бои, сжались на подлокотнике кресла так, что дерево треснуло. – Клянусь Мьёлниром, это были реньи гады!
– Кто?.. Вы их знаете? – моментально вскинулся Тис, словно не было его медитативного полузабытья.
– Встречались, – угрюмо отозвался Иванушка.
– И что же было дальше? – нахмурился калиф. – Что случилось с Дубом?
– Не знаю, какие планы имели на него эти двое, но на первом этаже им не посчастливилось наткнуться на Бересклета. Похоже, он тоже почуял неладное, завязалась битва, и…
– Что с Дубом? – тоном, ледяным от непонятного гнева и очень понятного предчувствия катастрофы, проговорила Сенька.
– Он погиб, как и наш чародей, – одарил ее оскорбленным взором новый король.
– А его дед? – спохватился Агафон. – Мы могли бы забрать его!
– Старый король был в своих покоях, когда туда ворвались эти колдуны, разметав дворцовую стражу, хотя стражи там было всего ничего – обычный почетный караул в коридо…
– Что с дедом? – нетерпеливо раздула ноздри царевна.
– Придворные и прислуга до сих пор боятся заходить в это крыло, – холодно глянул на Серафиму король. – Не то чтобы там можно было что-то отремонтировать или убрать. Когда-либо.
– Было бы любопытно поглядеть, – заинтересовался менестрель, но в ответ получил лишь стеклянный, полный презрения взгляд.
– Кириан, это бестактно! – рассерженно прошипела ему на ухо принцесса, и поэт незамедлительно состроил горестную мину.
– Позор и пепел на мою бессчастную голову… удар каменного кулака по затылку не всегда позитивно отражается на способности формулировать мысли… – приниженно, но с намеком погладил он себя по белой повязке. – На самом деле я хотел спросить, как ваше бесстрашное величество, образец отваги и предприимчивости, угораздило остаться в живых там, где пал чародей и король.
– Кири…
– Ах, опять мильпардон моветон… – торопливо закатил глаза бард. – Не обращайте внимания: между полушариями моего контуженого мозга сегодня положительно возникает когнитивно-экспрессивный диссонанс.
– Что у него возникает? – завороженный медицинскими откровениями Тис на несколько секунд забыл, что не только говорить, но даже здороваться с простыми виршеплетами – ниже его свежеиспеченного королевского достоинства.
– У Кириана Златоуста, впечатленного услышанным, возникает неконтролируемое желание сочинить хвалебную оду на ваше восшествие на престол, – серые очи Сеньки излучали искреннюю озабоченность в мегаваттном диапазоне, – но без знания подробностей вдохновение отказывается приходить, и это терзает его поэтическую душу.
– Ах, подробностей… – мученическая улыбка скользнула по тонким губам короля, и он откинулся на спинку кресла с некоторым облегчением. – Всех интересуют подробности… Но их мало. Разъяренный, я бросился к колдуну, который был ближе ко мне, ударил что было сил в его мерзкую рожу, и вдруг перед глазами моими вспыхнули круги… Больше я ничего не помню. А когда очнулся, то ноги мои отказывались мне повиноваться, хоть и сохранили чувствительность. Лекари и знахари утверждают, что это последствия заклинания, науке неизвестного.
– И ничего нельзя поделать? – сочувственно подался вперед Иванушка.
– Нет, – со странным самодовольством проговорил Тис. – Но кое-кто из них считает, что действие проклятья может пройти само по себе. Со временем. Для оды этого достаточно?
– Более чем, – менестрель смиренно опустил очи долу под обжигающим взором принцессы.
– Тогда не смею вас больше задерживать, – сухо улыбнулся король. – Более важные дела, чем разговоры с инвалидом, без сомнения, ждут вас.
– Да…
– Но…
– Но… но без пятого Наследника…
– Погодите, мы понимаем, что Дуб Третий был неженат, но может, у него были бастарды? – осенило лукоморца.
– Да, был. Один, – кивнул Тис.
– Где он? – отряг подскочил, и массивное кресло, отлетев, едва не зашибло стоявшего за ним солдата.
– Со своим отцом, где бы он теперь ни находился, – философски развел руками монарх Атланды. – Он был конюхом и упал с сеновала едва ли не на следующий день после печальных событий.
– И?.. – затаив дыхание, прошептала Эссельте, все еще надеясь на счастливый исход.
– И сломал себе шею, – повел плечом под кирасой Тис.
Гости удрученно смолкли, осмысливая невероятные новости.
– Но друзья мои! Есть же его величество Тис! – встрепенулся вдруг калиф. – Как бы ни страдало ваше величество от ран, полученных в благородной схватке, наш чудесный ковер доставит вас к месту встречи бережнее, чем мать – свое единственное дитя!
– Был бы польщен знакомством с самим магом-хранителем Адалетом, – криво усмехнулся король. – Но, боюсь, от меня там пользы будет не больше, чем от любого другого человека в нашей стране. Моя матушка была сестрой жене Дуба Второго. Родство не по крови.
– Погодите… Но это значит… – Агафон, стряхнув подавленное оцепенение, растерянно оглядел товарищей, точно ища в угрюмых, сосредоточенных лицах опровержение. – Это значит…
– Да, увы, – сдержанно кивнул король. – Как бы прискорбно ни звучало, это значит, что пятого Наследника Белый Свет лишился навсегда.
– Но… этого не может быть… это неверно… неправильно… этого просто не может быть… – как заклинание повторяла Эссельте, ошеломленно моргая. – Это… это… Но как мы теперь?!..
– Кабуча… Кабуча габата апача дрендец!!!..
От грохота посоха по паркету гвардейцы подпрыгнули и схватились за мечи, но чародей даже не среагировал: обхватив свое оружие, он навалился головой на стиснутые пальцы и зарычал сквозь зубы что-то невнятное, но отчаянное и яростное.
– Ты не виноват, – разобрав или угадав скомканные фразы, Иван сочувственно опустил руку ему на плечо. – Ты не мог знать… Ты же думал, что под колпаком они пробудут достаточно долго…
– Думал, думал… Да я вообще тогда ни о чем не думал, идиот!!! Обрадовался, посох получил, двоим нос утер – мальчишка, молокосос, сопляк – правильно они меня называли, правильно!!!..
Новый удар посоха, сопровождающийся теперь россыпью мелких молний, заставил посыпаться с потолка инкрустацию и светильники. Гвардейцы и офицеры рванулись было к визитерам, но, налетев на незримую стену, словно мячики отлетели к стенам.
Король, побелев как мрамор и не сводя расширенных от ужаса глаз с разбушевавшегося волшебника, вжался в спинку кресла и замер неподвижно, будто сам превратился в статую.
– Болван!!! – грохотал разъяренно голос чародея под сводами кабинета, и витражи в окнах лопались, осыпая паркет и приходящих в чувства солдат разноцветным дождем.
– Агафон! – гневно воскликнула принцесса. – Что ты делаешь! Мы в гостях!
– Да… – маг начал было перечислять, что он думает про хозяина, про его гостеприимство в частности и про всю страну вообще, но, перехватив взгляд Сеньки, лишь скрипнул зубами и исступленно вдавил наконечник посоха в паркет.
Из дыры пошел багровый дым, и невидимые стены пропали.
– Извините… ваше величество… – так же сквозь зубы, но уже с натужной попыткой к вежливости, произнес волшебник. – Я… не сдержался. Новости… плохие.
– Некоторые гонцов, приносящих дурные известия, просто убивают, – покривил губы в деревянной улыбке Тис. – Я предпочитаю твой подход, маг.
– Агафон не хотел, ваше величество! – пылко проговорила гвентянка. – Простите его!
– Ради ваших прекрасных глаз, ваше высочество, я готов простить всё, что угодно и кому угодно, – снова – но на этот раз несколько натуральнее и шире – улыбнулся король.
– Эссельте, спокойно, тебе вредно волноваться, – бережно приобняла ее за плечи Серафима. – Это только ты думаешь, что удар головой – пустяк, а ведь последствия могут сказаться даже спустя некоторое время, особенно если так переживать!
Ознакомительная версия.
