Ознакомительная версия.
А с другой стороны, кто их держит? Пусть идут. Если им так хочется. Куда угодно. Хоть к Гавару, хоть в замок, хоть к лешему в гости, да хоть к самому царю Костею! А я сейчас развернусь, и… и… и…
И?…
Агафон окинул тоскливым взглядом обступившие его кусты с шипами монстров, за которыми, наверняка, скрывались монстры с шипами кустов, и с зубами, разумеется, тоже; груды валежника высотой с забор, почти материальный мрак – не иначе как с человекоядными наклонностями, притаившийся в засаде за чахлым и дрожащим, как его коленки, кругом волшебного света…
И сдулся.
И сдался.
– Наивные, – хмуро и решительно сообщил он, хотя трясущаяся как осиновый лист душа его рвалась и стремилась прочь. – Без руководства дипломированного чародея вам не пройти тут и десяти метров. Слушайтесь меня – и всё будет хорошо.[2]
– И… что нам теперь делать? – пискнула бледная, как луна, Грета.
Агафон задумался на несколько мгновений, снова пришел к выводу, что других вариантов нет, и обреченно выдохнул:
– Спускаться обратно в яму.
– Но…
– Зачем?
– Но там же жил…
– А если их там еще…
– Обеспечение безопасности продвижения возложим на шевалье как на самого опытного борца с подземными монстрами, – с видом полководца во главе стотысячной армии студент сурово ткнул пальцем в грудь дворянину. – А Лес у нас будет позади…
Он прикусил язык, смешался, закашлялся под горящим взором крестника, но быстро нашелся и бодро продолжил:
– Лес у нас будет позади, неизвестно кто там и что, а самое главное, когда. Поэтому приглядывать за тылом будет царевич. Женщины как самые бестолковые… в смысле, от них там толку никакого не будет, – спешно поправился школяр под вспыхнувшими возмущением взглядами девиц, – держатся в середине. А в самом центре нахожусь я – как ценнейший член экспедиции. Всё понятно?
– Нет, не всё! – выпятила нижнюю губу и опасно прищурила глаза Изабелла. – Мне не понятно, на каком основании какой-то… Афанасиус…
– Агафоникус, – шелковым голоском поправил маг.
– Не имеет значения! – гордо фыркнула ее высочество. – Так вот, мне даже не интересно – мне любопытно, на каком основании он принялся указывать, что должна делать и где стоять я?
– На том… На том, ваше высочество… что через завалы и кусты мы не пройдем, а яма эта – не просто пещера или логово, а подземный ход, и вести он должен к замку, потому что больше ему вести некуда! – подался вперед маг.
– Перед тем, как распоряжаться, ты должен был доложить свои соображения мне, а уж я бы приняла решение… – встретила его нос к носу принцесса, и глаза ее свернули упрямым огнем.
– И какое же решение ты бы приняла?
– Да хоть какое, кроме твоего! И обращайся ко мне на «вы»!
– Это почему?!
– Что – почему?!
– И то, и другое – почему!
– А и то, и другое потому…
– Извините, что осмеливаюсь прервать вашу ученую дискуссию, – на молниеносно разгорающийся костер ссоры пролился вдруг поток учтивой речи, – но предложение волшебника разумно, ваше высочество. А дельная мысль голову не выбирает. В лесу королей нет, как любил говаривать мой отец.
Изабелла, пунцовая от ярости, хватанула ртом воздух, собирая запал для мегатонного взрыва, но вдруг осеклась, словно налетела на невидимую стену.
– Я… я… – прерывисто дыша, но уже не давая воли той буре эмоций, что захлестывали ее еще секунду назад, проговорила она и вдруг повернулась к примолкшему справа Лесли.
– Ты тоже думаешь, что это хороший план?
– Я… Да. Нет. То есть, я хотел сказать, что если бы при мне был мой любимый топор…
– Боевой топор и топор лесоруба – не одно и тоже, ваше высочество, – учтиво склонил голову де Шене. – Боюсь, в этом лесу пользы от него всё равно не было бы никакой.
– Да я как раз про такой топор и… и…
Дойдя до различий в топорах, дровосек вспомнил, с кем говорит и про что, и окончательно растерял те немногие слова, что удалось собрать под свои знамена.
Изабелла дернула губой, отвернулась и произнесла, обращаясь к Агафону:
– Я одобряю твой план действий, маг. Ну, разумеется, с поправкой на то, что самый ценный член экспедиции это не ты.
И она вскинула на студиозуса брызнувший ледяными искрами взгляд: попробуй, возрази. Его премудрие вздохнул, философски пожал плечами и согласно кивнул.
– Хорошо. А теперь, когда наиважнейший момент был так удачно выяснен, нам уже можно идти выручать герцогиню? Ваше высочество?
Путешествие по заброшенному подземному ходу четверки отважных и одного к ним примкнувшего продолжалось третий час.
Острый страх встречи с родственниками, конкурентами или соседями убиенного монстра постепенно сменился приглушенной настороженностью перед неизвестностью. Та, в свою очередь – тупым раздражением длинным тоннелем, в котором не происходило ничего интереснее эвакуации мокриц и пауков при приближении их компании. А закончилось всё на четвертом часу пути резким приступом клаустрофобии, осложненном желанием получить хлеба и зрелищ.
И первого – гораздо больше, чем второго.
– Подумать только… – печально пробормотала принцесса, нарушая молчание, длившееся едва ли не с момента их спуска в подземелье. – На обручальном пиру подавали столько всего аппетитного – пальчики проглотишь, как говорит Шарлемань Семнадцатый… а я съела всего три пирожных. Ну можно быть такой недальновидной дурой, а?
Унылая песнь страдающего пустотой желудка прозвучала подтверждением ее словам.
Агафон, у которого единственным блюдом в меню дня была бутылка красного, понимающе вздохнул, сглотнул голодную слюну и еще раз оглядел обстановку, открывавшуюся в свете мечущегося над их головами мотылька. Жадными щупальцами свисающие со сводов корни, рваные занавеси из паутины, заплесневелые потеки на щербатой темно-красной кладке, покрытые странной белой грязью широкие камни пола под ногами – и никакой еды. Даже мышей и крыс – неизбежных спутников подземелий – здесь отчего-то не было.[3]
– Хоть бы еще один монстр встретился, что ли… – вздохнул шевалье.
– Погеройствовать охота? – ревниво буркнул лесоруб.
– Нет, поесть, – чистосердечно признался де Шене.
Давно презрев выданную на-гора студиозусом диспозицию, Лесли важно шествовал рядом с принцессой в первом ряду, усиленно делая вид, что идет в полуметре от нее только потому, что сам так захотел.
– Ты тоже не поужинал? – сочувственно спросила Грета дворянина, показательно игнорируя принцессу и ее жениха.
– Добавь к этому «не позавтракал и не пообедал» – и будешь права как никогда, о прекрасная ведьмочка, – улыбнулся галантно де Шене.
– А кстати, шевалье, – встрепенулась Изабелла. – Тебе не кажется, что за тобой остался должок?
– За мной, ваше высочество? – удивленно переспросил Люсьен.
– Да. История о том, как ты здесь оказался. Я полагаю, она должна быть не менее любопытна, чем загадочна.
Де Шене стушевался, промычал что-то нечленораздельное себе под нос, и настороженно замолк.
– Я не расслышала! – повелительно возвысила голос дочь короля. – Говори громче! Если, конечно, от недоедания ты не растерял последние силы.
– Я попал сюда через дыру в воздухе, открытую тем… существом… в оранжерее, – сосредоточенно глядя перед собой, неохотно повторил Люсьен.
– Удивительно, как только вместе со мной туда не пролезла половина всех придворных. Вот был бы балаган тут сейчас… – криво усмехнулась Изабелла, подумала о чем-то с пару секунд, и недоуменно свела брови к переносице:
– А на пиру я тебя, кажется, не видела. Почему тебе не отвели место с остальными участниками, рядом с королевским столом?
– Потому что…
Де Шене осекся и зыркнул колюче на Лесли, до крови прикусив губу.
– Почему? – не унималась принцесса. – Я требую, чтобы ты отвечал на мои вопросы!
– Потому что… ваше высочество… – через несколько метров выдавил красный, как боевой рак, шевалье, – потому что меня не пригласили.
– Не может быть! – Изабелла высокомерно вскинула голову, незамедлительно зацепившись растрепанной, как стог сена в грозу, шевелюрой за сплетение сухих корней, и ойкнула.
Освободив окончательно раскосмаченную прическу и оставив при этом половину жемчужных нитей в плену скрюченных как пальцы подагрика корений, принцесса обвела спутников сердитым взглядом – «только попробуйте что-нибудь сказать!» – и величественно двинулась вперед, продолжая, как ни в чем не бывало:
– Насколько мне известно, шевалье, приглашены были все участники турнира.
– Кроме тех, кого обвинили в колдовстве против соперников и по правилам должны были повесить до заката солнца, ваше высочество, – еле слышно проговорил в ответ рыцарь.
Ознакомительная версия.
