При виде меня Гнус быстро свернул зачитывание собственного пресс-релиза и расплылся в улыбке. При этом глаза у него оставались такими же бесцветными и холодными, как у мертвой норвежской семги. После затяжного французского поцелуя (не подумайте ничего такого, чисто рабочие отношения) Гнус заулыбался еще шире. Еще бы! Я его выкормыш. Это он дал мне шанс, назначил главным редактором, когда моя предшественница совсем сдвинулась на почве Высокого Гламура и ушла в нирвану. Могу подсказать точный адрес: остров Бали, SPA при отеле «Ritz-Carlton». Там моя предшественница теперь или медитирует под руководством высокооплачиваемого инструктора йоги, или доводит до блеска свой кишечник с помощью клизм, настоянных на целебных травах.
Я не любительница такого времяпрепровождения, но считаю, что это совсем неплохо для особы, которая сдуру стала изучать норвежский язык, не имея никаких связей в посольствах и представительствах страны фьордов. Понятное дело, что после получения диплома она осталась на бобах и оголодала так, что сердобольные знакомые, отправили ее в Норвегию на заработки, благо настали выездные времена. В Осло наша героиня смогла пристроиться лишь няней при отпрысках Магнуса Эриксона, редактора одного из местных издательств. А когда вышеупомянутый господин решил двинуть к славянам за длинным рублем, то он избрал свою личную Мэри Поппинс на роль Сусанина. То да се, и вскоре наша прекрасная няня занялась дизайном кабинета главного редактора. Кстати, побочный заработок моей предшественницы — самая скрываемая информация в нашем глянцевом мире. Так что я вам ничего не говорила.
Раз-два-три-четыре-пять, вышел зайчик погулять, вдруг охотник выбегает, прямо в зайчика стреляет! Резко захлопнутое мною меню издало звук, очень похожий на выстрел. Ну что, Гнус, посчитаемся?
— Нет, Магнус, ты представляешь, какая сука?! — почти прокричала я.
— Сссууукааа? — ошарашено переспросил Мобильный Гнус со своим непередаваемым акцентом эстонца из анекдотов.
— Сссучка травленая! — с энтузиазмом уточнила я. — Эта среднеазиатская принцесса! Чтоб ее папашу свергла революция ромашек!
— Рррооо…? — Гнус изумленно моргал белесыми ресницами.
— Ромашек, или какие там лютики еще остались после всего этого бедлама, проплаченного американским империализмом?.. И чем скорее, тем лучше! Потому что тогда я точно буду знать, что существует на свете справедливость. И чтобы банковские счета обязательно арестовали, чтобы эта травленая сучка больше никогда не смогла никому пыль в глаза пускать!
— Счетаааа? — снова уцепился за знакомое слово Гнус.
— А ты думаешь, ее папаша-диктатор не наворовал у своих подданных? Да брось! Даже если он и был честным отцом народа, в чем я очень сомневаюсь, то после всех этих цветочных революций наверняка подумал о куске лепешки с икрой, которая скрасит ему годы изгнания!
Магнус наконец понял, что ничего не понимает, и прикусил язык. Ладно, объясняю для тупых, кого им нужно придушить с пристрастием.
— Извини, Магнус, но я до сих пор не могу прийти в себя от подставы, которую нам устроила эта дочь степей. Сегодня утром вся редакция пахала, как бригада гастарбайтеров! Пришлось переверстать весь номер, — ну, это я приврала, мы еще далеко не все сверстали, но Гнус должен знать имена героев.
— Чтооо случилооось? — наконец дошло до Гнуса.
— Да я об этом уже твержу целый час! Эта травленая сучка настолько помешалась на своем пиаре, что одновременно с нами отснялась для Vogue. И интервью дала. Развернутое. Слава Провидению, что у меня хорошие связи, и я вовремя узнала об этой параллельной публикации. В параллельном номере.
Вот и все. Ставки сделаны. Теперь твой ход, мой лепший друг Магнус.
— А Лейлаааа зналааа? — спросил Гнус.
Как говорится, не в бровь, а в глаз! Гнус может выглядеть хоть трижды дурачком, но находить виновных он всегда умеет.
— Лейла даже не появилась сегодня в редакции. И насчет того, что мы вместо нее переверстали номер, она, разумеется, не в курсе. А о том, знает ли она, что ее лучшая подруга подставила нас, несложно догадаться. Они же лучшие подружки, верно? Да и круг знакомых у них один, и довольно узкий. И вряд ли съемка для Vogue была большой тайной. Эта дочь степей о любой публикации о себе, любимой, молчать не станет! И если Лейла об этом не знала, то значит, последний месяц она ходила, заткнув уши и закрыв глаза. А лично я этого не заметила.
Магнус задумчиво смотрел на меня, и я почти слышала, как в его голове ритмично щелкают клавиши калькулятора. Насколько дорога ему Лейла? А ее луноликий папа? А я? Я-то не обольщаюсь, мой статус дисконтный, но зато на меня можно положиться, как на хороший матрас. А вот какие еще сюрпризы принесет Лейла, когда займет мое место, — это вопрос. Учитывая, что собственный статус в глазах подружек ей ценнее акций издательского дома Магнуса Эриксона.
Я решила подбросить на свой счет пару копеечек:
— Когда вернемся в редакцию, тебя не затруднит, Магнус, спуститься к нам? Посмотреть два интервью, которыми я предлагаю спасти номер. У нас есть готовая Водянова с семейством и английским ландшафтом. И договоренность со Скарлет Йоханссон. Водянова — от прародителя. Скарлет — наши связи.
— Ооооо! — Магнус оживился.
— Тебе, наверно, ближе к сердцу мисс Йоханссон, — понимающе улыбнулась я, — все-таки землячка. Но Наташа хороша! Вылитая леди. Все рублевские домохозяйки сдохнут от зависти.
Магнус заглотил крючок:
— Да-дааа….
— А Скарлет оставим на февраль, да? Сам знаешь, какая печальная с ним ситуация. Рекламный отдел будет счастлив, — я просто лучилась из-за улучшения финансового состояния Гнуса. Мой личный счет также утяжелялся на глазах.
— Знаааачит, Лейлааа не знаааает, чтооо друууг так поступиииил? — внезапно сменил тему старый интриган Магнус.
Я внутренне подобралась — теперь контрольный выстрел:
— Мой ассистент разыскивала ее с десяти утра, и когда я уезжала к тебе, ее мобильный все еще был отключен. Домработница говорит, что дома она не ночевала.
Бинго! Магнус Шаловливые Ручки был оскорблен в лучших чувствах. Его гарем должен быть чист и невинен (или хотя бы удачно скрывать подробности интимной жизни).
— Ты разрешишь мне связаться с ассистенткой? — несколько подобострастно спросила я Гнуса, — Хочу узнать, какие новости.
Получив царственный кивок, я набрала Милу и узнала свежие новости.
— Лейла нашлась, — я прикрыла трубку рукой. — Она едет в редакцию, Магнус.
Гнус мельком взглянул на часы. Я скосила глаза. Пятнадцать ноль-ноль, между прочим.
— Мила, мы с Магнусом Харальдовичем скоро будем. Собери всех, кто присутствовал на утреннем совещании, вместе со старыми и новыми полосами. Магнус Харальдович хочет сам утвердить материалы. Так что пусть все подготовят.
А заодно будут под присмотром друг друга. И никакой доброжелатель не сообщит Лейле, как она лажанулась. Разделяй редакцию и властвуй над ней. Бестселлер «Как стать модной сукой», глава пятая.
Гнус каменел с каждым метром, приближающим его к редакции. Начальственную маску надевал, пупсик. Я, со своей стороны, кратко пересказала и утреннее совещание, и что еще в журнале потребовало моего экстренного вмешательства, чтобы спасти его, Магнуса Харальдовича, реноме. Понятное дело, я не выпускала Гнуса из-под контроля и любезно разрешила своему водителю покататься в одиночестве.
Мила побледнела, увидев высокое начальство. Теперь он выглядел, как наемный убийца, склонный к излишней жестокости. Я в свое время тоже бледнела под автозагаром, когда видела такого Гнуса, пока не догадалась, что это специально выработанное выражение лица для критических ситуаций. Так скромный рабочий паренек Магнус Эриксон общался с этим жестоким миром. К своей профессиональной гордости, могу добавить, что я на роль жертвы не попадала ни разу. Но и свидетелем преступления быть — удовольствие так себе. Если не считать ситуаций, подобных сегодняшней.
Избранные сотрудники редакции, лениво сплетничающие за переговорным столом, при виде Гнуса вспомнили все плохое, что сделали в жизни. И вот она — расплата за это.
— Лейлаааа?.. — Гнус развернул свое монстроподобное лицо к Миле.
Бедняжка попятилась и прошептала:
— Подъезжает…
— Пристуууупим! — решительно сказал Гнус и направился к главе стола.
Не пошевелив не единым мускулом, наш драгоценный издатель выслушал отчет арт-директора, ответсека, старшего редактора и редактора отдела моды. Молча просмотрел полосы «до» и полосы «после». Как говорится, расклад был ясен. Не хватало только рекламного отдела в роли хора для этой древнегреческой трагедии. Впрочем, Тамара передала их респекты и реверансы «столь прекрасно проделанной работе». Осталось только выслушать предсмертный монолог жертвы бессердечных модных богов. А вот и она!
