– "Этот самый отвратительный, - продолжил Карамелькин, - совсем не похож на тебя. Он, конечно, твой приятель, я не могу ничего иметь против, но вообще-то он на вид полный кретин - тощий, светловолосый, постоянно курит и, наверное, гомосексуалист! И фамилия его - Карамелькин!" Карамелькин запнулся и удивленно перечитал. - "Фамилия его - Карамелькин!" Ничего не понимаю... Тут что-то не то написано...
– Ну-ка дай, - протянул руку Дамкин и выхватил письмо. - Так... гомосексуалист... И фамилия его - Карамелькин! Точно! А вот дальше: "А ты такой представительный мужчина! Особенно мне нравится твоя борода, которую ты начал отпускать..." По-моему, это не Карамелькину письмо, - Дамкин заржал. - Девочка влюбилась в Шлезинского!
– Ну и дура! - протянул Карамелькин. - Вот дура, а?
– А что? - приосанился Шлезинский. - Я, действительно, красивый мужчина! А что там дальше, Дамкин?
– "Твоя борода - это так сексуально! Ты так здорово играешь на гитаре! И так хорошо поешь! Выгони этого Карамелькина из своего дома, и я приду к тебе! Мы проведем ночь, полную любви! Твоя..." Подпись снова неразборчива.
– Ну, засранка! - страдал Карамелькин. - Эти молоденькие дурочки совсем оборзели! Меня, хозяина квартиры, выгнать из моего собственного дома!
– Точно, - сказал Стрекозов. - Женщины - они все такие!
– Нет, а! Ну, какова дура! - истерически вскрикивал программист. Влюбиться в этого Шлезинского!
Все весело рассмеялись. Карамелькин сердито вскочил и заперся в туалете.
Шлезинский тронул струну на гитаре и тихо сказал:
– Обиделся... Как бы не выгнал меня из-за этой школьницы... Женщин-то мне хватает, а вот где я жить буду?
– У нас поживешь, - предложил Дамкин. - Или у Бронштейна. "Левый рейс" уехал в Гурзуф, у него сейчас тихо...
– Да не выгонит, - успокоил его Стрекозов. - Кто тогда за квартиру будет платить?
– А мы, кстати, домой пойдем, - сказал Дамкин. - Наше подполье окончилось. С работы нас поперли...
– Эх! - тяжело вздохнул антисемит Шлезинский. - Жиды!
– Шлезинский, при чем здесь жиды? С работы нас выгнал Однодневный, а он - русский.
– А я что сказал? - удивился Шлезинский. - Я и говорю, во всем жиды виноваты! Кстати, Дамкин, я еще одну песню написал на твои стихи и отдал ее "Левому рейсу".
– Ну-ка, ну-ка!
Шлезинский снова взялся за гитару.
– Песне Вселенной, милая, внемли,
Ночи клубок размотается вдаль,
Ночь опустила сегодня на Землю
Самую чёрную неба вуаль.
Значит сегодня, не так как всегда,
В сне твоем месяц примет участье,
Видишь, сорвалась шальная звезда,
Чтоб принести тебе новое счастье...
Глава следующая,
в которой Дамкин и Стрекозов борются с тараканами
Вся кухня прямо-таки кишела тараканами. Большие и маленькие, темно-рыжие и совсем светлые, усатые и наоборот, тараканы ползали по стенам, по столу, и на полу между пустыми бутылками их была тьма тьмущая!
П. Асс, Н. Бегемотов "Поросята"
– А-а-а!!! - истошно заорал Стрекозов из ванной, где он сбривал свою недельную щетину.
Насмерть перепуганный Дамкин вскочил с дивана и бросился на помощь к соавтору. Стрекозов, весь перепачканный кремом для бритья, стоял на табуретке и орал:
– Таракан!
– Фу! - облегченно выдохнул Дамкин. - И стоило так орать? Я уже думал, что остался без соавтора.
– Ага, - обиженно протянул Стрекозов. - Я еле успел залезть на табуретку! Еще мгновение, и он бы пополз по моей ноге!
– Чего их бояться, они ж не кусаются, - объяснил Дамкин и прихлопнул таракана своим тапочком.
– Какая гадость! - передернулся Стрекозов и, передумав бриться, стер крем полотенцем. - Ненавижу! А ты, Дамкин, убийца!
– Пора роман писать, - сказал Дамкин. - Я уже лист в машинку заправил и достал из холодильника пиво.
– А я уже побрился, - заявил Стрекозов и, плеснув на лицо немного воды, закрыл кран.
Литераторы прошли в комнату, Дамкин, предвкушая приятный жигулевский напиток, пощелкал языком, открыл две бутылки и приложился к одной из них.
– Пиво! Люблю! - выдохнул он.
– И где это носит нашу секретаршу? - поинтересовался Стрекозов, усаживаясь в кресло. - Я что, сам должен что ли печатать?
Дамкин протянул соавтору бутылку, и Стрекозов тоже приложился.
– Поехали, - молвил Дамкин, радуясь новой главе, которую они сейчас напишут. - На чем мы там остановились?
– Новый шериф и старый парикмахер поехали ловить Билла Штоффа и попали в плен к агрессивно настроенным индейцам.
– И что нам делать с ними дальше?
– Пообещаем вождю слона из зоопарка. Шерифа оставим заложником, а парикмахера отправим за слоном.
– А на чем он его привезет?
– Ну, не на самосвале же! Естественно на... - тут Стрекозов задумался. - Пешком дойдут.
Звонок в дверь прервал полет фантазии литераторов.
– Привет, мальчики! - помахала ручкой секретарша литераторов Света, проходя в открытую дверь. - Как ваши успехи?
– Опаздываешь! - сурово сказал Стрекозов. - Я тут из-за тебя чуть было уже полглавы не напечатал.
– Ну вот, - обиженно надула губки Света. - Спешишь, спешишь, а приходишь и слышишь одни упреки!
Литераторы подошли с двух сторон и поцеловали любимую секретаршу в пухлые щечки.
– Ну, ладно, ладно, - прошептала она, уклоняясь от громких чмоканий. Я тут колбаски принесла, хлебушка. Голодные, небось?
– А то! - Дамкин засиял от радости.
Секретарша прошла на кухню. Дамкин и Стрекозов открыли еще по бутылочке пивка, чокнулись и выпили по полбутылки. И тут с кухни послышался женский визг.
– Тараканы!!!
Литераторы побежали спасать любимую девушку. Вся кухня прямо-таки кишела тараканами. Большие и маленькие, темно-рыжие и совсем светлые, усатые и наоборот, тараканы ползали по стенам, по столу, и на полу между пустыми бутылками их была тьма тьмущая! Наверно, соседи травили тараканов, и все эти домашние насекомые ломанулись в квартиру несчастных литераторов.
– Тараканы, - философски констатировал Дамкин. - Стрекозов сегодня уже успел познакомиться с одним тараканом в ванной. Его Васей звали. Хорошенький такой. Толстый. С усами.
– Фу, какая гадость! - скривилась Света. - Я их боюсь!
– О, и я то же говорил, - сказал Стрекозов. - Ненавижу!
– Бежим в комнату, - предложила Света. - Там их вроде нету.
– Будут, - пошутил Дамкин и получил от любимой девушки по голове.
В комнате Света плюхнулась на диван и заявила:
– Мужики! Надо что-то делать! С тараканами в одной квартире я работать отказываюсь!
Дамкин и Стрекозов смущенно потупились. Недопитые бутылки пива сиротливо стояли на столе. Света долго разглагольствовала о том, что надо бороться с этими гадкими тараканами. Наконец, Дамкин не выдержал. Он подошел к столу и допил пиво. Стрекозов последовал его примеру.
– Э! - возмутилась девушка. - Да вы меня совсем не слушаете!
– Слушаем, - возразил Дамкин, открывая новую бутылку. - Очень внимательно и почтительно слушаем. Хочешь пива?
– Не хочу.
– Это хорошо...
Стрекозов взял у Дамкина открытую бутылку и произнес:
– Предлагаю устроить тараканам Варфоломеевскую ночь и Бородинское сражение. Для начала надо собрать совет в Филях - пригласим Бронштейна, у него в коммуналке было полно тараканов, да и сейчас в сторожке на кладбище не меньше. Карамелькина пригласим, он у себя дома их года два истреблял, все средства перепробовал.
– Гениально! - восхитился Дамкин. - Только пиво у нас кончается.
И литераторы с намеком посмотрели на секретаршу.
– Ладно, - покорно вздохнула любимая девушка. - Пива я вам куплю.
Секретарша убежала в магазин. Дамкин проводил ее ласковым взглядом, причмокнул и начал звонить Бронштейну и Карамелькину. Очень кстати художник оказался в гостях у программиста, и оба они не замедлили явиться на зов Дамкина.
Через двадцать минут четыре друга сидели за столом, открыв последние бутылки пива. Многообещающий Совет в Филях начался.
– Друзья, - провозгласил торжественный Дамкин. - У нас трагедия. Наша квартира подверглась нашествию тараканов, и мы собрали вас здесь, дабы поиметь от вас советы, как избавиться от непрошенных гостей.
Стрекозов, подражая князю Багратиону, громко высморкался.
– Помню, помню, - сказал Карамелькин, набивая морским табаком трубку и прикуривая. - Долго я с ними воевал... Полно их у меня было...
– А у меня и сейчас полно, - скромно добавил Бронштейн.
– Чем я их только не травил, - ударился в воспоминания Карамелькин. Сам чуть не умер.
– А как же они исчезли? - спросил Дамкин.
– Да я сам переехал на другую квартиру. Самое верное средство.
– Где это Светку носит? - подумал вслух Стрекозов. - Пиво кончилось.
– На мою бутылку, - предложил Бронштейн. - Я его все равно не люблю.
