счастья, что не понравилось еще больше. Из глубины доносились мамины и еще чьи-то рыдания. За спиной открылись двери лифта и оттуда вышел весь зеленый папа. По лестнице, тяжело грохоча сапогами, пешком поднимался наряд милиции с овчаркой. Дрожа, стояла в окружении родни и овчарки и понимала, что надо как-то объясниться. Но как? После минуты гробового молчания пришло самое верное решение. Я упала в обморок. Чем поставила точку в затянувшейся сцене. Выглядела и так ужасно. (Еще бы! После часового трения лица колючим шарфом глаза превратились в щелки, а прыщи на лице разрослись в несколько раз и призывно алели.) А обморок довершил картину, благодаря которой родители вызывали скорую, выставив родственников и милицию за дверь.
И вот вечером, когда суета улеглась. Когда с гудящей головой проснулась после антигистаминного препарата, заботливо вколотого приехавшей бригадой… Когда бабулю отпустили из больницы, сделав ЭКГ, капельницу и отпоив корвалолом… Вот тогда-то все же решилась спросить у мамы про свойства отечественной туши. Для конспирации пришлось плести быль про одну свою одноклассницу, которая тайком от родителей накрасила глаза и попала под снег. И напугала своим видом прохожих. Мама посмеялась (насколько могла смеяться после пережитого) и объяснила, что такое отсутствие стойкости – феномен советской косметики. Помада мажется обо все, что есть в радиусе метра, и съедается при облизывании губ. Тушь течет не просто от влаги, а при первых на нее намеках. Именно этим объясняется удивлявший иностранцев факт: по утрам в СССР на работу ехала серая женская масса с лицами-блинчиками. В меховых шапках на глаза или в пуховых платках. Ранних посетителей держали в ожидании – первые полчаса работы учреждений были посвящены марафету. И вот, когда наконец начинался прием – вуаля! В каждой конторе, в каждом почтовом отделении, в каждой регистратуре поликлиники сидели просто неземные феи. С ресницами до бровей и пухлыми губками цвета невинной розы.
На следующее утро мои веки распухли и страшно чесались, на белках глаз полопались сосудики. Вид стал как у зомби Апокалипсиса. Полное сходство с голливудским уродцем придавали те места, где раньше были прыщи. За ночь эти прыщи превратились в большие красные шишки. Кажется, крем «Балет» стал для них неплохим катализатором роста.
Мама снова накапала себе валерьянки и повезла меня в детскую поликлинику. В автобусе мы вызвали бурную реакцию у других пассажиров. Люди охали, отворачивались и на всякий случай сдвигались на безопасное расстояние. Молодой парень тут же уступил нам место, а сам быстро слинял в конец автобуса. Еще через остановку какая-то бабка устроила скандал, что, мол, «возють» в общественном транспорте заразных и прокаженных, а она потом ползимы болеет, на лекарства всю пенсию тратит. Мама не смогла дать ей достойный отпор – поди поспорь против полного автобуса бабкиных единомышленников. Остаток пути проехали на такси.
В нашей районной детской поликлинике города Железнодорожный нас не ждали. Вернее, не ждал окулист. Оказывается, он принимает два раза в неделю, причем записываться приходилось чуть ли не за месяц по мудреной системе: талончики «выкидывали» в определенные дни с восьми до девяти утра. Надо прибежать и успеть ухватить. С горя пошли к педиатру. Педиатр, пожилая женщина «видавшая и не такое», посоветовала капать в глаза альбуцид и промывать их спитым чаем.
Спитой чай глазам не понравился. Конкретно не понравился… А может, это альбуцид вступил в реакцию с частичками гуталина, еще оставшимися где-то в ресницах? Не знаю. Но на следующий день все стало уже совсем не смешно. Веки раздулись так, что глаза не открывались, а ресницы слиплись от гноя. И подскочила температура.
Моя уже окончательно измученная мама включила сирену еще раз… Опять прилетели родственники, связи у которых были не только в милиции, но и в системе здравоохранения. Меня запихнули в «Жигули» и повезли в Москву, к светилу офтальмологии. Там, под строгим взглядом врача, мне пришлось признаться в несанкционированном родителями использовании туши-гуталина. Врач промолчала. Так же раздраженно промолчала про альбуцид и чай, который порекомендовала участковый педиатр. Нам выдали обширный список таблеток и капель и отпустили лечиться. Как только добрались до дома, первое, что я сделала, – это достала из потаенного места крем «Балет» и тушь и торжественно спустила их в мусоропровод. После этого так же торжественно успокоились и мои гормоны. Они поняли, что ни один мальчик в мире не достоин таких страданий организма.
Просидела тогда на бюллетене недели две. С белками глаз, как у вампира. Тушь-плювалка и отсутствие окулиста в районной поликлинике не прошли в жизни бесследно. Конъюнктивит перешел в хроническую форму. С тех пор каждый год, в конце февраля – начале марта мои веки опухают, сосудики лопаются, и я как минимум на неделю оказываюсь заперта дома. С каплями, примочками и таблетками. Ну и вторая память о том случае – это аллергия на всю отечественную косметику и гуталин. Почесуха начинается даже при приближении к прилавкам магазинов типа «Весна» с их продавщицами в халатиках и широким ассортиментом тональных кремов цвета «Персик».
Н-да. Перечитала сама. Страшновато получилось. Но, надеюсь, поучительно. Поэтому пришла мне в голову идея: в конце каждой истории писать мораль.
Мораль от автора. Специально для тех, кто не понял намеки в самом тексте
Дорогие мамы и папы девочек! Если ваше дитя уже вышло из возраста карапуза, декламирующего с табуретки стихи гостям, если дочь начала интересоваться мальчиками в классе и передачами про красоту по ТВ… Пора принимать меры! Поверьте, рассказы про Катю из 4 «Б», которая пришла в школу с накрашенными желтым лаком ногтями – это не просто информационный шум от вашего ребенка! Это намеки на то, что она хочет тоже. И лучшее, что вы можете сделать, – это полностью поддержать и выдать ей денег на качественную косметику. Вернее, не так. Сходить с дочкой в магазин и проконтролировать выбор. И оплатить на кассе, разумеется.
Ах да. Всякие детские серии декоративной косметики типа «Золушка» и «Моя маленькая пони» у девочек школьного возраста авторитетом не пользуются, поверьте. Будьте готовы купить ей настоящую, «взрослую». В противном случае ребенок все равно найдет, где и как косметику достать, просто вы уже не сможете повлиять на процесс. И неизвестно чем в первый раз в подъезде она накрасится, и сколько потом будет стоить лечение последствий.
Следующую попытку капитального улучшайзинга внешности я предприняла только года через три. После переезда и перехода в другую школу.
Да. Родителям дали новую квартиру. Очередь
