– Да, – подтвердила Ева негромко.
– Боюсь, что его нет, – ответила девушка.
– Как нет? Он должен быть там.
– И все же его нет.
– Но он должен быть. Мне совершенно необходимо с ним связаться.
– Простите, но я не могу вам помочь, – сказала девушка.
– Но… – начала Ева и посмотрела в окно. Викарий уже вернулся и шел через сад к дому. – Господи, – пробормотала она и поспешно положила трубку. В панике она повернулась и выбежала из комнаты. И только вбежав в кухню, она вспомнила, что забыла свой плющ в кабинете. В коридоре послышались шаги. Ева торопливо огляделась, решила на кладбище не возвращаться и поднялась по каменным ступеням на второй этаж. Там она остановилась и прислушалась. Сердце бешено колотилось. Она било совершенно голая, одна. в чужом доме, со священником, а Генри нет в техучилище, хотя он должен быть там. И голос у девушки с коммутатора был какой-то странный, как будто в ее желании поговорить с Генри было что-то плохое. Ева просто не знала, что делать.
Вошедший в кухню святой отец Джон Фрауд прекрасно знал, что делать: стереть из памяти видение ада, в который его заманили эти подлые штуки с непонятными посланиями, летающие над водой. Он вынул из буфета непочатую бутылку виски и понес ее в кабинет. То, чему ему пришлось быть свидетелем, было так гротескно, так явно дурно, так ужасно и так напоминало сам ад, что святой отец никак не мог решить, было ли все это реальностью или ужасным сном. Человек без лица со связанными за спиной руками, размалеванная женщина с ножом, ругань… Святой отец откупорил бутылку и уже совсем собрался было налить стаканчик, как взгляд его упал на плющ, забытый Евой на стуле. Он поспешно поставил бутылку и уставился на листья. Еще одна загадка. Как попали плети плюща на стул в его кабинете? Когда он уходил, их точно не было. Викарий осторожно взял их и перенес на стол. Потом сел и стал разглядывать с растущим чувством беспокойства. Что-то непонятное происходило в его мире. И эта странная фигура, мелькающая меж надгробных плит. Он совсем о ней забыл. Святой отец Джон Фрауд поднялся, вышел на террасу и направился по дорожке к церкви.
– В воскресенье? – завопил управляющий фабрикой. – В воскресенье? Но мы не работаем по воскресеньям. Там никого нет. Фабрика закрыта.
– Не в это воскресенье, а в прошлое там кое-кто был, мистер Кидни15. – заметил инспектор.
– Кидли, если не возражаете, – поправил управляющий. – Кидли. через "л".
Инспектор кивнул.
– Хорошо, мистер Кидли, так вот, я говорю, что этот парень, Уилт. был там в прошлое воскресенье, и он…
– Как он туда попал?
– Перелез через стену по лестнице со стороны стоянки для машин.
– Среди бела дня? Его бы заметили.
– В два часа утра, мистер Кидни.
– Кидли, инспектор, Кидли.
– Послушайте, мистер Кидли, что же вы хотите – работаете в таком заведении с такой фамилией.
Мистер Кидли взглянул на него с возмущением.
– А вы что, хотите сказать, что какой-то чертов маньяк забрался сюда в прошлое воскресенье с тремя человеческими трупами и целый день на нашем оборудовании перерабатывал их в пищу, пригодную к употреблению в соответствии с законом о качестве продуктов? Да как такое может в голову… Голову? А что он сделал с головами? Ну-ка, скажите мне.
– А что вы делаете с головами, мистер Кидли? – спросил инспектор.
– Ну, это зависит. Часть из них вместе с внутренностями перерабатывается в пищу для животных".
– Правильно. Так же поступил и Уилт. И вы храните эту продукцию в холодильнике No2? Верно?
Мистер Кидли кивнул с несчастным выражением лица.
– Верно. – Он помолчал и с открытым ртом уставился на инспектора. – Но ведь есть огромная разница между свиной головой и головой…
– Конечно-конечно, – перебил инспектор поспешно, – вы полагаете, что кто-нибудь должен был заметить разницу.
– Вне всякого сомнения.
– Как утверждает мистер Уилт, у вас имеется высокоэффективный смеситель…
– Нет, – в отчаянии завопил мистер Кидли, – нет, не верю. Это невозможно. Это…
– Вы хотите сказать, что в принципе невозможно…
– Я не это имел в виду. Я просто хотел сказать, что он не мог так поступить. Это чудовищно. Это ужасно.
– Конечно, это ужасно, – сказал инспектор, – но факт остается фактом – он воспользовался вашей машиной.
– Мы содержим наше оборудование в идеальной чистоте.
– Уилт говорит то же самое. Особенно это подчеркивал. Сказал, что все потом тщательно вычистил.
– Судя по всему, так он и сделал, – сказал мистер Кидли.
– В понедельник все было в порядке. Вы сами слышали, как мастер об этом говорил.
– Я также слышал, как эта свинья Уилт говорил, что он тщательно записывал, где что брал, чтобы затем вернуть точно на место. Он обо всем подумал.
– А как насчет нашей репутации в смысле гигиены? Об этом он подумал? Двадцать пять лет мы славились высоким качеством своей продукции, и надо же такому случиться! Мы возглавляли… – мистер Кидли осекся и сел.
– Сейчас мне нужно знать, кого вы снабжаете, – сказал инспектор. – Мы собираемся отозвать каждый фунт паштета и колбасы…
– Отозвать? Не выйдет, – взвизгнул мистер Кидли. – Их уже нет.
– Что значит нет? Что вы имеете в виду?
– То, что сказал. Нет. Их или съели или выбросили.
– Выбросили? Только не говорите мне, что ничего не осталось. Их сделали всего пять дней назад.
Мистер Кидли поднялся.
– Инспектор, наша фирма существует много лет, мы используем традиционные методы, и наш свиной паштет – это настоящий свиной паштет, а не какой-нибудь эрзац с консервантами, который…
Пришла очередь инспектора бессильно опуститься на стул.
– Если я правильно понял, ваши ебаные паштеты не подлежат хранению?
Мистер Кидли кивнул.
– Они для немедленного употребления, – сказал он с гордостью. – Сегодня есть, завтра уж след простыл. Наш девиз. Наверное, видели рекламу?
Инспектор Флинт не видел.
– Свежий паштет с ароматом прошлого, традиционный паштет с домашней начинкой.
– Насчет домашней начинки – в самую точку, – заметил инспектор Флинт.
Мистер Госдайк скептически оглядел Уилта и покачал головой.
– Надо было меня слушаться, – сказал он. – Я же велел вам молчать.
– Я вынужден был что-то сказать, – ответил Уилт. – Они не давали мне спать и снова и снова задавали те же глупые вопросы. Вы и представить не можете, как это на меня действовало. Я чуть не свихнулся.
– По правде сказать, мистер Уилт, в свете сделанного вами признания трудно поверить, что у вас была такая возможность. Только совершенно безумный человек по доброй воле способен сделать такое заявление.
– Но ведь это же все вранье, – сказал Уилт. – чистая выдумка.
– С массой самых тошнотворных подробностей? Должен заметить, в это трудно поверить. Очень трудно. Например, насчет бедер и ляжек… Просто выворачивает наизнанку.
– Так то ж из Библии, – сказал Уилт, – и кроме того, мне пришлось добавить кое-какие живописные детали, иначе бы они не поверили. К примеру, я сказал, что я отпилил их…
– Мистер Уилт, ради всего святого…
– Я только могу сказать, что вы никогда не преподавали в классе у мясников. Все это я узнал от них, и уж если вы преподаете в таком классе, вас в жизни мало что удивит.
Брови мистера Госдайка поползли вверх.
– Мало? Полагаю, что могу развеять это ваше убеждение, – сказал он торжественно. – Ввиду того что вы сделали признание вопреки моему настойчивому совету, а также потому, что я верю каждому слову в нем, я в дальнейшем не собираюсь выступать от вашего имени. – Он собрал бумаги и встал. – Вам придется найти адвоката.
– Постойте, мистер Госдайк, неужели вы верите всей этой чепухе насчет паштета из Евы? – спросил Уилт.
– Верю? Да человек, способный придумать такую гадость, не остановится ни перед чем. Да, я верю. Кстати, и полиция тоже. В данный момент они рыщут по магазинам, ресторанам, супермаркетам и помойкам по всему округу в поисках свиного паштета.
– Даже если они его найдут, им это не поможет.
– Возможно, вам интересно будет узнать, что они конфисковали пять тысяч банок собачьих консервов, столько же кошачьих и четверть тонны других продуктов этой фабрики? И во всем этом они обязательно найдут следы миссис Уилт, не говоря уж о докторе и миссис Прингшейм.
– Ну, мне только остается пожелать им удачи, – сказал Уилт.
– Присоединяюсь к этому пожеланию, – сказал мистер Госдайк с неприязнью и покинул комнату. Уилт вздохнул. Только бы появилась Ева. Куда она. черт побери, подевалась?
Находящийся в полицейской лаборатории инспектор Флинт начал проявлять признаки нетерпения.
– Побыстрее нельзя? – спросил он.
Начальник отделения судебной медицины отрицательно покачал головой.
– Все равно что искать иголку в стоге сена, – заметил он, многозначительно оглядев еще одну только что доставленную партию колбасы. – Пока никаких следов. Тут могут потребоваться недели.
