— А что вы делаете с головами, мистер Кидли? — спросил инспектор.
— Ну, это зависит. Часть из них вместе с внутренностями перерабатывается в пищу для животных.
— Правильно. Так же поступил и Уилт. И вы храните эту продукцию в холодильнике № 2? Верно?
Мистер Кидли кивнул с несчастным выражением лица.
— Верно. — Он помолчал и с открытым ртом уставился на инспектора. — Но ведь есть огромная разница между свиной головой и головой…
— Конечно-конечно, — перебил инспектор поспешно, — вы полагаете, что кто-нибудь должен был заметить разницу.
— Вне всякого сомнения.
— Как утверждает мистер Уилт, у вас имеется высокоэффективный смеситель…
— Нет, — в отчаянии завопил мистер Кидли, — нет, не верю. Это невозможно. Это…
— Вы хотите сказать, что в принципе невозможно…
— Я не это имел в виду. Я просто хотел сказать, что он не мог так поступить. Это чудовищно. Это ужасно.
— Конечно, это ужасно, — сказал инспектор, — но факт остается фактом — он воспользовался вашей машиной.
— Мы содержим наше оборудование в идеальной чистоте.
— Уилт говорит то же самое. Особенно это подчеркивал. Сказал, что все потом тщательно вычистил.
— Судя по всему, так он и сделал, — сказал мистер Кидли.
— В понедельник все было в порядке. Вы сами слышали, как мастер об этом говорил.
— Я также слышал, как эта свинья Уилт говорил, что он тщательно записывал, где что брал, чтобы затем вернуть точно на место. Он обо всем подумал.
— А как насчет нашей репутации в смысле гигиены? Об этом он подумал? Двадцать пять лет мы славились высоким качеством своей продукции, и надо же такому случиться! Мы возглавляли… — мистер Кидли осекся и сел.
— Сейчас мне нужно знать, кого вы снабжаете, — сказал инспектор. — Мы собираемся отозвать каждый фунт паштета и колбасы…
— Отозвать? Не выйдет, — взвизгнул мистер Кидли. — Их уже нет.
— Что значит нет? Что вы имеете в виду?
— То, что сказал. Нет. Их или съели или выбросили.
— Выбросили? Только не говорите мне, что ничего не осталось. Их сделали всего пять дней назад.
Мистер Кидли поднялся.
— Инспектор, наша фирма существует много лет, мы используем традиционные методы, и наш свиной паштет — это настоящий свиной паштет, а не какой-нибудь эрзац с консервантами, который…
Пришла очередь инспектора бессильно опуститься на стул.
— Если я правильно понял, ваши ебаные паштеты не подлежат хранению?
Мистер Кидли кивнул.
— Они для немедленного употребления, — сказал он с гордостью. — Сегодня есть, завтра уж след простыл. Наш девиз. Наверное, видели рекламу?
Инспектор Флинт не видел.
— Свежий паштет с ароматом прошлого, традиционный паштет с домашней начинкой.
— Насчет домашней начинки — в самую точку, — заметил инспектор Флинт.
* * *
Мистер Госдайк скептически оглядел Уилта и покачал головой.
— Надо было меня слушаться, — сказал он. — Я же велел вам молчать.
— Я вынужден был что-то сказать, — ответил Уилт. — Они не давали мне спать и снова и снова задавали те же глупые вопросы. Вы и представить не можете, как это на меня действовало. Я чуть не свихнулся.
— По правде сказать, мистер Уилт, в свете сделанного вами признания трудно поверить, что у вас была такая возможность. Только совершенно безумный человек по доброй воле способен сделать такое заявление.
— Но ведь это же все вранье, — сказал Уилт. — чистая выдумка.
— С массой самых тошнотворных подробностей? Должен заметить, в это трудно поверить. Очень трудно. Например, насчет бедер и ляжек… Просто выворачивает наизнанку.
— Так то ж из Библии, — сказал Уилт, — и кроме того, мне пришлось добавить кое-какие живописные детали, иначе бы они не поверили. К примеру, я сказал, что я отпилил их…
— Мистер Уилт, ради всего святого…
— Я только могу сказать, что вы никогда не преподавали в классе у мясников. Все это я узнал от них, и уж если вы преподаете в таком классе, вас в жизни мало что удивит.
Брови мистера Госдайка поползли вверх.
— Мало? Полагаю, что могу развеять это ваше убеждение, — сказал он торжественно. — Ввиду того что вы сделали признание вопреки моему настойчивому совету, а также потому, что я верю каждому слову в нем, я в дальнейшем не собираюсь выступать от вашего имени. — Он собрал бумаги и встал. — Вам придется найти адвоката.
— Постойте, мистер Госдайк, неужели вы верите всей этой чепухе насчет паштета из Евы? — спросил Уилт.
— Верю? Да человек, способный придумать такую гадость, не остановится ни перед чем. Да, я верю. Кстати, и полиция тоже. В данный момент они рыщут по магазинам, ресторанам, супермаркетам и помойкам по всему округу в поисках свиного паштета.
— Даже если они его найдут, им это не поможет.
— Возможно, вам интересно будет узнать, что они конфисковали пять тысяч банок собачьих консервов, столько же кошачьих и четверть тонны других продуктов этой фабрики? И во всем этом они обязательно найдут следы миссис Уилт, не говоря уж о докторе и миссис Прингшейм.
— Ну, мне только остается пожелать им удачи, — сказал Уилт.
— Присоединяюсь к этому пожеланию, — сказал мистер Госдайк с неприязнью и покинул комнату. Уилт вздохнул. Только бы появилась Ева. Куда она, черт побери, подевалась?
* * *
Находящийся в полицейской лаборатории инспектор Флинт начал проявлять признаки нетерпения.
— Побыстрее нельзя? — спросил он.
Начальник отделения судебной медицины отрицательно покачал головой.
— Все равно что искать иголку в стоге сена, — заметил он, многозначительно оглядев еще одну только что доставленную партию колбасы. — Пока никаких следов. Тут могут потребоваться недели.
— У меня нет столько времени, — сказал инспектор, — у него суд в понедельник.
— Только для взятия под стражу. Кроме того, у вас же его признание.
Но здесь у инспектора были свои сомнения. Он изучил признание и успел заметить несколько несообразностей, которые усталость, отвращение и всепоглощающее желание поскорее закончить чтение этого мерзкого документа, пока его не вырвало, помешали ему заметить раньше. Если рассмотреть получше, то Уилтовы каракули вместо подписи выглядели подозрительно по-детски. К тому же рядом он приписал четыре буквы — QNED, что, как догадывался прозорливый Флинт, означало Quod Non Erad Demonstrandum[16]. Более того, на его полицейский вкус там было слишком много про свиней, к тому же волосатых. Следовало также иметь в виду, что Уилт специально заказал на обед две порции свиного паштета производства именно этой фабрики. Можно было предположить здесь тягу к людоедству, что вполне вписывалось в общую картину, но все же это был явный перебор. На ум невольно приходило слово «провокация», а после истории с куклой Флинт был особо чувствителен к дурной славе. Он еще раз прочел признание, но к какому-нибудь определенному выводу не пришел. Одно было ясно. Уилт прекрасно осведомлен о том, как работает фабрика по производству мясной кулинарии. Свидетельство тому — куча сообщенных им деталей. С другой стороны, сомнения мистера Кидли насчет смесителя имели под собой веские основания. Флинт с опаской осмотрел жуткое сооружение и не смог поверить, что даже Уилт, этот маньяк-убийца, был способен… Флинт выбросил эту мысль из головы и решил еще немного поговорить с Уилтом. Он вернулся в комнату для допросов в омерзительном настроении и послал за Уилтом.
— Ну, как дела? — спросил Уилт. — Повезло вам с франкфуртерами? Конечно, вы еще можете попытаться найти что-нибудь в пудинге…
— Уилт, — спросил инспектор, — почему ты подписал свое признание детским почерком?
Уилт сел.
— Наконец-то вы это заметили, не так ли? Должен сказать, вы очень наблюдательны.
— Я задал тебе вопрос.
— Правильно. — сказал Уилт. — Давайте будем считать, что это вполне соответствовало обстоятельствам.
— Обстоятельствам?
— Я же кололся, кажется, так у вас говорят, чтобы иметь возможность поспать, поэтому вполне естественно…
— Ты что, хочешь сказать, что все выдумал?
— А что же еще, черт побери? Не думаете же вы, что я способен навязать Прингшеймов и Еву в виде свиного паштета ничего не подозревающей публике? Я хочу сказать, должен же быть предел вашей доверчивости?
* * *
Инспектор Флинт смотрел на него широко открытыми глазами.
— Бог мой, Уилт, если я выясню, что ты это все придумал…
— А что еще вы можете сделать? — перебил Уилт. — Вы уже обвинили меня в убийстве. Чего вы еще хотите? Вы приволокли меня сюда, унижали, орали на меня, сутками не давали мне спать и засыпали меня вопросами насчет собачьих консервов, объявили во всеуслышание, что я помогаю вам в расследовании убийства нескольких человек, заставив тем самым каждого гражданина этой страны поверить, что я зверски убил свою жену и этого проклятого биохимика…
