Ознакомительная версия.
На этот раз хвост был драгоценный. Не брильянтовый, в те далекие времена наши предки не столь высоко ценили прозрачные камушки, но такой же дорогой и блестящий. Ослепляющий своей роскошью и обещаниями неземных благ сундук то ли от сквозняка, то ли по какой-то другой причине сам захлопнул свою крышку под громкое восклицание Леры. Со стороны могло показаться, что она досадовала на то, что придется делиться с очередными претендентами на сокровища, выступающими от имени целого государства. Но Лера переживала по другому поводу. Голос Молохова, которого она в этот момент хотела увидеть, раздался так ожидаемо и вместе с тем так неожиданно, что она не выдержала и ойкнула. Чем помешала сделать описание по-гоголевски немой сцены.
Что это было за государство – самостийная Украина, свободная Беларусь, Мумба-Юмба или другая апельсиново-банановая республика, – кладоискателям гадать не пришлось. После того как захлопнулась крышка и любоваться стало нечем, они подняли головы и увидели представителей правоохранительных органов родной страны.
– Раз, два, три, четыре, пять… – пересчитывал их Ник, – плюс привидение, я, Ляля, Лера, Нина Альбертовна, Влад…
– Всем оставаться на своих местах! – приказал голос уже не Молохова.
– А мы никуда отсюда уходить и не собираемся! – заявила Сережкина и прыгнула в яму. Там она обхватила сундук мертвой хваткой и сообщила, что выйдет оттуда только вместе с сокровищами.
Следом за Сережкиной в яму попытался свалиться Кудрин – на то, чтобы легко туда спрыгнуть, у него не было сил, но их хватило, чтобы доползти до ямы и протянуть любимой женщине хилую мужскую руку. Привидение решило не рисковать, плюнуло на сокровища и побежало к пробитому проему.
– Стоять! – гаркнул милиционер и поймал Кудрина за руку. – Ваши документы, – потребовал он у того.
– Какие документы могут быть у привидения?! – возмутилась Ляля. Привидение благодарно поглядело на нее, вздохнуло и вытащило из грязных штанов паспорт.
– Олег Владимирович Симбирцев, – прочитал милиционер вслух.
– Симбирцев?! – в один голос воскликнули несколько человек.
– Да. – Привидение выступило на шаг вперед и показало всем «фак». – И у научных работников имеются свои маленькие слабости!
– Ничего не понимаю, – пожала плечами Лялька и поднялась.
Следом за ней встали и остальные, отряхнулись и с тоской поглядели в яму, где важно стоял на постаменте виновник ночного происшествия.
– Теория должна подтверждаться практикой! – вопил Симбирцев, которого уводили по кривой лестнице наверх люди в белых халатах. Следом за ним милиционеры потащили по лестнице обессиленного Кудрина.
– Я вас просил не соваться сюда раньше времени. – Из темноты к яме выступил Молохов. Его глаза даже сейчас горели адским, как показалось Лере, пламенем. Они прожигали ее насквозь, испепеляли и делали мучительно болезненным продолжение разговора. К счастью, продолжать говорить с Молоховым ей не пришлось. Из темноты выпрыгнула Морозова-старшая и подбежала к дочери.
– Как ты могла?! – вопрошала она, тряся дочь за плечи. – Как ты могла отправиться на поиски клада без меня?! Я бы добилась официального разрешения, и половина была бы наша! Вот что значит быть безграмотной в юридических вопросах! – Рядом стояла Лялька и глупо улыбалась. – И ты, Ляля! И ты здесь!
– И я, – согласилась с ее доводами девица и выставила вперед себя Ника. – Знакомьтесь, Наталья Васильевна, это мой жених.
Ник, представляясь, галантно поцеловал даме руку.
Последние слова были равносильны удару сковородой по голове. Во всяком случае, именно такое действие они произвели на старшую Морозову. Она закрыла рот, готовый изрыгать упреки собственной дочери, и замолчала.
– Ха! Ха! – рассмеялась Сережкина в яме. – Семейные сцены прошибают слезу.
– Нина Альбертовна?! – очнулась Морозова-старшая. – И вы здесь?!
– И не одна, – радостно объявила та, – а с кладом, – и нежно погладила сундук мозолистой от раскопок рукой.
– Здесь еще один ваш пациент. – Милиционер кивнул двум здоровенным дядькам-санитарам.
– Живой не дамся! – крикнула Сережкина и принялась обороняться левой ногой. Правой она стояла в яме, а руками вытаскивала драгоценности из сундука и глотала те, что были поменьше.
– Товарищ начальник! – растерялся страж порядка, обращаясь в темноту. – Она перстней двадцать сожрала! Что делать?!
– Тащить наверх! – приказал начальник и обратился к депутату Морозовой: – Вы гарантируете приход дочери и ее друзей для дачи показаний? – Та кивнула и взяла под руку Леру и Ляльку с женихом. – Пропустите их! – скомандовал начальник.
Уходя, Лера не выдержала и посмотрела на Молохова. Он стоял в стороне от копошащихся санитаров и говорил по мобильному телефону. «Звонит жене, – досадливо подумала Лера, – делится радостной вестью, что нашел клад и поймал кучу преступников».
– Докладываю, товарищ профессор! – говорил Молохов. – Задание выполнено. Местными властями оказана всесторонняя помощь. Клад в наших руках.
«У них целая банда», – заключила Лера и поднялась по лестнице следом за матерью.
Настроение было скверное. Подруги сидели на кухне и хлебали жидкий супчик, сваренный Натальей Васильевной. В кулинарном мастерстве она не блистала умением, зато среди общественниц ей не было равных. Напичканная техникой просторная кухня депутатской квартиры сияла чистотой и порядком. Казалось, такой же порядок должен был быть в душе Морозовой-старшей, однако дама находилась в растрепанных чувствах. Подруга ее дочери выходит замуж за вполне приличного парня, которого она охомутала за считаные дни. А ее бестолковая дочь в который раз оказалась у разбитого корыта: осталась без клада и без мужика. Наталья Васильевна сердито посмотрела на девушек, таких жалких и приунывших, вздохнула и приказала:
– Сейчас же в постель отсыпаться, после обеда придется идти в милицию давать показания.
– Интересно, – протянула Лялька, зевая, – они уже посчитали, сколько там миллионов, или еще считают? Неужели нам совершенно ничего не причитается, мы же нашли эти сокровища!
– Ничего, – ответила ей Лера. – Помнишь, Молохов как раз перед этим говорил нам, что если кладоискательством заниматься без ведома хозяина, то все найденное будет принадлежать ему.
– Кому это, интересно, ему?
– Государству, – объявила Наталья Васильевна, поднимаясь. – Или тому, кто спрятал сокровища, к примеру Ивану Грозному. Но так как он не сможет явиться в милицию и претендовать на них, то точно – государству.
– А если доказать, что мы – его родственники? – озадачилась Ляля.
– Наши родственники были бунтарями, старообрядцами и шли против царей, – сказала Наталья Васильевна и добавила, закрывая за собой дверь: – Тарелки после себя обязательно помойте!
– Молохов тоже сволочь порядочная, – заявила Лялька, – явился, не запылился. Вместо того чтобы помогать, встал на сторону ментов!
– А он им не помогал, – догадалась Лера, – он делал свое дело. Молохов и есть мент. И по мобильному он докладывал о том, что задание выполнено, и обращался к тому, кому звонил, «товарищ». Кто у нас сегодня товарищи? Только военные и милиция. Остальные – господа.
– Да ты что?! – удивилась Лялька. – Разве такое возможно? Он же приехал в город как научный сотрудник для реставрации памятников старины!
– Они профессионалы, мимикрируются в разные отрасли науки и производства, – вздохнула Лера, – даже под влюбленных косят настолько достоверно, что можно потерять голову.
– Ты была в него влюблена? – спросила Лялька.
– Я рада, что это было не так заметно.
– Да нет, – подруга опустила глаза, – заметно было. Это я так спросила, для приличия. Но ты не думай, что я брошу свою подругу в такой ответственный момент. Я помогу тебе от него избавиться.
– Он уже сам избавился от меня, – уныло проговорила Лера.
– Не в этом смысле. Нужно выкинуть его из головы. Освободить мысли от навязчивого образа. Я-то знаю, насколько это сложно, самой не раз приходилось выкидывать.
– Я тоже в этом деле не новичок, – заметила Лера, – только этот зацепился так прочно, что становится страшно. Вдруг это моя единственная любовь на всю оставшуюся жизнь? Тогда точно останется только ходить к вам с Ником в гости и нянчить ваших детей. Я буду им крестной матерью, если возьмете…
– Возьмем, не переживай, – обнадежила ее подруга. – Как ты думаешь, я располнею после родов?
– Если станешь соблюдать диету, то вряд ли.
– Это так же тяжело – соблюдать диету, как и выкинуть Молохова из твоей головы, – пожаловалась Ляля. – Вот Сережкиной повезло. Она два дня ползала по подземелью и скинула половину веса, я ее сначала и не узнала. А у меня теперь цели нет. Раньше сокровища подстегивали, боялась, что в щели не пролезу, застряну и умру с голодухи. А теперь, когда Ник твердит мне каждый раз, что любит меня такой, какая я есть, все стимулы пропали.
Ознакомительная версия.
