Что-то надо было делать. Причём срочно. И тогда бабушка откомандировала на передовую гостившую в то лето в Новоград-Волынском дочь, её мужа и даже трёхлетнего внука. На сей раз местом встречи стал городской кинотеатр, вернее небольшая площадь перед ним, по которой кругами расхаживали разряженные в местечковый пух и прах пары перед тем как посмотреть в пятнадцатый раз «Большой вальс» или «Иван Бровкин на целине». Кстати сказать, в кино приходили как минимум за час до начала сеанса, чтобы успеть поддержать отечественных производителей газированной воды и мороженого до полного обморожения переполненного мочевого пузыря. Встреча удалась, причём моему дяде мама понравилась даже больше, чем хотелось бы его жене.
Тут бабушка крепко задумалась. Ситуация стала выходить из-под её контроля. А бабушка была не из тех людей, которые легко дают порулить другим. Взять, к примеру, дедушку… Впрочем, его лучше оставить в покое. Итак, бабушка решила взглянуть на маму сама. Но просто так встретиться и поговорить или даже пригласить её в дом она не могла. Это было бы равносильно отступлению и началу официальных переговоров. Бабушка решила понаблюдать за влюблёнными тайно. Но как? Прикрыться газетой, как дедушка? Сроду она не брала в руки никаких газет. Вместо них она читала Флобера или Чехова. Прикрываться томиком Флобера в Новоград-Волынском — всё равно что в положении Штирлица из анекдота идти по берлинским улицам с волочащимся парашютом за спиной. Разведка доносила, что следующая встреча моих родителей должна была произойти на железнодорожном вокзале, точнее в его буфете. Кстати сказать, буфетчицей там работала тётя Клара. В те времена никакой охранной сигнализации не существовало, поэтому каждый вечер Клара складывала в старую детскую коляску самое дорогое из небогатого ассортимента своего буфета и увозила домой на сохранение. Самым дорогим были коробки с окаменелыми шоколадными конфетами и разноцветным зефиром, которые она прятала у себя под кроватью. Однажды, когда Клара куда-то отлучилась, сестра Райка и мама… Они хотели попробовать. Только по одной конфетке. Только попробовать!.. От Клары их спасла соседка, пришедшая за солью, а заодно и на крики. Но мы опять отвлеклись.
Перед вокзалом рядами сидели торговки съестным. Приезжие и местные ходили между рядами, хрустели на пробу малосольными огурцами, покупали детям липких петушков на палочках и скорострельно плевались крупнокалиберной шелухой жареных «семачек». Бабушкин наблюдательный пост был оборудован неподалёку от входа в вокзал. Для этого дедушка просто попросил на время у одной из знакомых торговок мешок семечек и усадил рядом бабушку. Так она и просидела несколько часов в ожидании объекта наблюдения. Мама её никогда не видела и узнать не могла, а вот про папу этого сказать было нельзя. Для пущей маскировки бабушка и оделась соответствующим образом. Экипировку довершал надвинутый до бровей платок такой яркой расцветки, которая могла бы отпугнуть и акулу, случись ей заплыть в Новоград-Волынский.
Вечером того же дня бабушка совещалась сама с собой. С одной стороны… таки да. Красиво. А с другой… клятва Гиппократа, которую бабушка мечтала принять у будущей невестки, не говоря уже об отсутствии даже и намёка на приданое. Что такое отсутствие приданого, бабушка знала не понаслышке. Взять, к примеру, дедушку… Да что его брать! Тут бабушка вспомнила, как дедушка сам взялся на её голову лет тридцать назад…
На следующее утро она объявила папе, что против этой женитьбы. Но папа уже не мог перестать быть за. И тогда он, неглупый сын своей матери, пригрозил ей немедленным отъездом на Кавказ в Серпухов. Раз счастья нет здесь, так почему бы ему не найтись там? Тут бабушка не на шутку испугалась. Что такое этот Серпухов, эта далёкая и заснеженная Россия? Там даже деревья, даже листья на них — и те русские. Что уже говорить о девушках?! Мысль о варианте «и ушли к бизонам жить жираф и антилопа» довела бабушку до сердечного приступа. Иметь такое от любимого сына… Нашим врагам! Выпив полпузырька валерьянки и сказав дедушке всё, что она о нём думает… бабушка дала согласие на брак.
Папа бросился к маме. Выбегая из дома, он от радости перепрыгнул все ступеньки на крыльце, но споткнулся обо что-то, упал и сильно подвернул себе ногу. До мамы, конечно, доковылял. На следующий день, однако, ходить он мог, только опираясь на мамину руку. Так они и пошли подавать заявление в ЗАГС. Кларина соседка Рива, увидев со спины идущих маму и папу, не преминула сказать Кларе: «Я таки не понимаю, почему надо было так торопиться? Ваша Ларочка такая красивая — и собралась замуж за хромого?»
Свадьба была шумной. Девяносто человек гостей, плюс скрипка, плюс саксофон, плюс аккордеон, плюс Изя-барабанщик. Платье невесте шила сама мадам Перецман. И сейчас шили бы такие платья, если бы могли, конечно. Правда, была одна заминка — никак не могли найти подходящих пуговиц. И что же? Подобрали несколько фасолек одинакового размера и обшили их белой тканью. Это не голь, а Голда на выдумки хитра. То есть мадам Перецман. Одних анекдотов за столом было рассказано столько, что если их все разом рассказать кому-нибудь одному — так этот один лопнул бы от смеха на мелкие кусочки.
Гуляли весь день и всю ночь. Каждого вновь приходящего объявлял Изя-барабанщик, после чего оркестр играл туш. Дяде Грише с тётей Цилей сыграли такое музыкальное вступление… Гриша от избытка чувств дал оркестру крупную купюру. Настолько крупную, что после свадьбы ему пришлось держать ответ перед Цилей. Нашим врагам держать ответ перед Цилей. Гриша не удержал. Через день он наведался к Изе, чтобы… Не то чтобы всё вернуть, нет. Но хотя бы часть…
А Фишманы подарили молодым шахматы. Возмущению дедушки не было предела. И это подарили соседи и лучшие друзья! Дедушка клялся, что когда дочка Фишманов, Света, будет выходить замуж, чтоб мы все прожили ещё сто лет дождаться этого момента, так он пойдёт на её свадьбу с шахматами или даже с колодой карт. Ну, если бы папа женился на Свете, то мог быть и другой подарок… Но это была бы уже совсем другая история.
Барабан
Нет такого нормального ребёнка, который не мечтал бы в детстве иметь барабан. Взрослые, конечно, скажут, что ребёнок, имеющий барабан, имеет этим барабаном… Много они понимают, эти взрослые. Я рос нормальным ребёнком. И такая мечта у меня была. С ней я и вырос. Правда, без барабана. Но кто сказал, что мечта умерла? Как сказал поэт, «она затаилась на время».
Три или четыре года спустя после рождения сына мечта дала о себе знать. К тому времени их уже было две. У меня и у сына. И обе воспалились. В ответ на слёзную просьбу ребёнка приобрести барабан жена, глядя мне в глаза, высказалась в том смысле, что барабан купить можно, но барабанить ребёнок будет только над её трупом. Нет, конечно, если я твёрдо решил купить это орудие убийства, то… Мы отступили, роняя скупые мужские и щедрые детские слёзы. Пару-тройку раз сыну давали побарабанить друзья во дворе, причём бабушка его друга Витьки хотела даже отдать Валере барабан насовсем, но эта попытка была пресечена бдительной супругой. Один раз ребёнок отвёл душу с казённым барабаном на новогоднем утреннике в детском саду, поскольку мама неосторожно сшила ему костюм зайца, но разве это могло быть воплощением мечты…
Затаившаяся мечта, однако, упорно ждала удобного случая. И он настал. В тот день жена уехала в однодневную командировку в Москву, а мы с сыном остались на хозяйстве. В списке необходимых покупок среди картошки, сахара и подсолнечного масла оказался… нет, не барабан. Калькулятор. Надо сказать, что магазин, торговавший калькуляторами, имел ещё и отдел детских игрушек. Так что, пока я глазел на калькуляторы, сын времени даром не терял и отправился в соседний отдел. Там и произошла их встреча. Его и мечты. Мечта была изумрудного цвета, расписанная по жестяному боку зайцами и волками из мультфильма «Ну погоди!». Разноцветный ремешок имел золотую пряжку для подгонки по росту юного барабанщика. Палочки… Да что там говорить. Ребёнок знал, что нельзя. Он и не просил. Просто стоял и смотрел, открыв рот. С глазами, полными слёз. Пожилая продавщица за прилавком, казалось, вот-вот тоже смахнёт слезу, глядя на него. Наверное, если бы он плакал, даже кричал и бросался на пол, то я бы устоял. Но он выбрал единственно правильную тактику. Я сделал последнюю попытку — напомнил ему о том, что есть обстоятельства непреодолимой силы, которые… Ребёнок всхлипнул так, что я пришёл в себя только тогда, когда продавщица спросила: «Вам упаковать в коробку или так понесёте?» Странный вопрос.
Выйдя из магазина, я сказал сыну:
— Давай договоримся. Ты будешь барабанить только тогда, когда мамы не будет дома. Всё остальное время барабан будет спрятан в надёжном месте. Согласен?
— Да, пап, — ответил счастливый сын.
