— Так, тут уже обрыв!
— ДА? — встрепенулась я и поскорее вернулась туда, где прощупывается галька. Оказывается, тут по воде можно ходить! Прикольно! На этом наше первое купание и закончилось.
Как ни странно, эстонцев на обеде не было. В итоге мы с Ирой устроились у окна караулить. Эстонцы появились на даче и тут же побежали на обед, что я видела, а Ирка просмотрела. Посетовав на свою медлительность, Ира пригласила меня на свою кровать и решительно взялась наводить красоту на моем лице. Учитывая, что у нее были розово-черно-серые наборы цветов, было понятно, во что я превращусь. Но получилось довольно мило, хотя я смыла без особого сожаления. Потом я решила ее покрасить, но так как я в этом совсем не спец, получилось крайне криво и несимметрично. Что поделать, стерли и это. Подумав, Ира взялась рисовать мне на щеке цветочек подводкой. Вот это уже получилось классно, и жаль было смывать. Хотя все равно пришлось, потому что впереди был полдник, на котором мы встретились-таки с эстонцами.
— А мы вас на обеде не видели, — сказал главный блондин.
— Мы вас тоже, но зато мы вас видели в окно, — сказала я.
— А вы где были? — удивился он. — Нам легенды рассказывали.
— А мы купались! — похвасталась Ира.
— Везет! А нас еще не пускают! Вот, что нам не везет?
— А у вас акклиматизация дольше.
— Оклиматизация?
— Нельзя купаться дольше, чем нам, — максимально упростила объяснение я.
После полдника началось посвящение в артековцы. Это просто всякие конкурсы. Например, конкурс на самую лучшую песню, на котором мы старательно переделывали наш гимн. Потом был "Повторяй за ведущим", где нас заставили повторять движения за ведущим, который постоянно двигался так, что мы друг друга роняли. Засчитали нам его. Конкурс "довести до телефона слепого". Этот самый слепой в процессе «дохождения» бессовестно ощупывал все и всех, кто попадался ему под руку. Пощупав разок что-то не то, он получил хорошую отмашку от меня, и сразу же нащупал телефон. Конкурс нам засчитали. Потом по дороге к конкурсу «Статуя» мы наткнулись на эстонцев, которые успешно дурили голову очередному ведущему.
— Станцуйте лезгинку! — сказал он.
— А мы не знаем.
— Тогда станцуйте украинский народный танец.
— А мы не знаем.
— Ну, русский.
— Не знаем…
Окончание мы не узнали, потому что спешили дальше.
— Составьте нам статую имени вашего вожатого.
Я вышла вперед, выпрямилась, подобралась и указала пальцем в пустоту (слава богу, вовремя додумалась указательный выставить, а не средний, как надо бы по-хорошему). Ведущая усмехнулась, назвала вожатого и, посмеиваясь, засчитала нам конкурс. Дальше был конкурс "Изобрази вожатого", который проходили эстонцы. Одного ора "А ну подъем!!!" им хватило, чтобы вожатый был узнан и конкурс засчитан. Мы позавидовали их баснословному успеху и принялись изображать Наташу.
Одна девушка встала в позу, помахивая рукой, вторая вразвалочку подошла к ней.
— Нам детей на пляж вести надо, — старательно понижая голос, сказала вторая девушка.
— Ну, идите, — отмахнулась первая.
— Нам детей на пляж вести надо, — настаивала вторая.
— Идите! — повторила первая.
— Пойдем! Нам надо детей на пляж вести!
— Ну, пойдем, — сдавалась первая.
Ведущие захохотали, угадали и нашу Наташу, и Андрейку, и засчитали аж за два конкурса! Дальше нам надо было выстроиться по убыванию цвета волос. Я стояла где-то в серединке, зато Ира была первой, самой черной. Потом мы отправились в столовую кидать пластиковые ложки в тарелки. Н-да, фигово у нас получается. Но вот когда нам дали алюминиевую ложку, мы попали с первого раза. Последний, который мы успели пройти, был конкурс художников. Нужно было придумать название отряда, девиз, «кричалку» и нарисовать плакат. Мы назвались БЭМС, "Боевые, энергичные, молодые симпатичные", Раз, два три четыре, три четыре раз два. Кто шагает дружно в ряд? Это БЭМСиков отряд. Дружные, смелые, ловкие, умелые. На этом время кончилось, мы успели пройти девять конкурсов из тринадцати. Так нас посвятили в артековцы.
Однако не всем было так весело. Наш неприкосновенный Андрейка разузнал, как мы его изобразили, и очень разобиделся, да еще и Ира тут решительно на него наехала по весьма стоящему поводу. В итоге был введен строгий запрет на мат в весьма категоричной и громкой форме.
— РОМАШКА! — взвилась Ира.
Так и стали мы ругаться теперь ромашкой. Так прошел еще один насыщенный день в лагере, и пришла очередная ночь.
— Придут? Не придут? — вслух спросила Ира.
— Придут? Не придут? — через некоторое время спросила я.
— Давай лучше на ромашке гадать, — предложила Ира.
— Ромашка раз, ромашка два, ромашка три. Да ты стоп сегодня скажешь? Ромашка четыре, ромашка пять, ромашка шесть, ромашка семь.
— Стоп!
— Придут, не придут, придут, не придут, придут, не придут, — послышался характерный стук веток по окну. — Придут!
Мы повскакивали со своих коек и начали собираться. К моменту появления гостей мы были уже при полном параде, в смысле, одетые. Я цапнула Ларку за пятку.
— Что? — взвилась та.
— Ну как хочешь. Я тебя предупреждала, что лучше одеться! — пожала я плечами и выпорхнула на веранду вслед за Ирой.
Кипарис в последний раз содрогнулся, и на веранду влез эстонец, но не тот, которого мы ждали. Странно…
— Идемте, — коротко и ясно, блин!
— Куда? — опешила Ира.
— На красный дачу, — чуть длиннее, но уже действительно ясно, но не совсем…
— Зачем? — подозрительно спросила Ира.
— Мне сказать вас позвать!
— Но зачем?
— Мне сказали вас позвать, и все!
— Да за каким? — ромашка, что сказать сразу нельзя!
— Мне сказали, и все.
— Да, ромашка, зачем?
— НЕ ЗНАЮ!
Доконали мы бедного. И тут эстонец был опознан.
— А ты не тот, который у нас от паучка драпанул? — поинтересовалась Ира.
— Да я, я. Жду внизу, — сказал бедняга и чуть ли не спрыгнул вниз.
— Знаешь что, — сказала мне Ира. — Пошли ловить паука.
— Пошли, — радостно согласилась я. — Только сначала наших разбудим.
Я быстро разбудила всех, кто был у нас в комнате, Ирка тем временем отыскала большую сумку, и мы пошли охотиться на паука. Нашелся он под той же койкой, где и раньше, а мы, две дурочки, его под всеми другими искали. Даже девчонок из смежной комнаты разбудили, но те быстро уснули снова. Мы долго пытались запихнуть паучка в сумку, пугали и пакетом, и визгом. К счастью, тот не стал выпендриваться и залез в сумку. Потом, правда, опомнился, но было уже поздно, сумку застегнули. Оставшиеся члены нашей экспедиции тем временем экипировались, и мы все сгрудились у окна.
— Ну, кто первый? — спросила Ира.
— Ладно, пойду пробовать, — глубоко вздохнув, сказала я. — Я, конечно, по елке не лазила, по кипарису тем более, но все же…
О, шатает. А куда идти? Ромашка, куда ноги совать, я долго на руках не удержусь! А! Между веток надо. Понятно. В час по чайной ложке я спустилась.
— Ромашка, куда сумку-то деть? — спросила Ира.
— На руку не надевай, будет мешать, — проинструктировала я.
Тут из ниоткуда выглянул провожатый. Я аж испугалась.
— А сумка-то вам зачем? — удивился он.
— Да так, вам подарочек, — отмахнулась я и увидела, что Ирка благополучно спускается, повесив сумку на шею.
— Не надо!
— Надо, надо, — назидательно сказала я.
Ирка спустилась, и полезли остальные. Ларка такая неуклюжая — спустилась, и прямо в акацию.
— Интересно будет посмотреть на их реакцию, — злорадно хихикнула я.
— Ага, — ухмыльнулась Ира.
— Если у одного была такая реакция, представляешь, какая будет у остальных?
Худо-бедно спустились остальные, и провожатый повел нас на красную дачу в гости.
— Ну, все я вас довела, — сказал провожатый и полез вверх по стене.
— А, а… как тут лезть? — поразилась Ира.
— Да тут плющ, — пояснил провожатый и исчез в окне.
— Теперь я первая, — сказала Ира, повесила сумку на шею и начала свое восхождение.
— Лезть можно, — одобрила Ира, и я полезла следом.
Мы вылезли с ней почти одновременно и узрели такую же, как у нас комнату, битком набитую эстонцами. У всех, как на подбор, волосы длинные (для русских местами даже очень длинные), все в одних артековских шортах. Везет людям, у них нет завязочек! На каждой кровати сидело их штуки по три, еще и на тумбочках. Мама родная. Зоопарк!
— Лезьте быстрее! — поторопили мы остальных.
Мы подождали, когда заберется достаточно народу, и начали представление.
— Магическая чумодана! — подражая эстонцам, сказала Ира и открыла сумку. Эстонцы с интересом воззрились на нас и на открытую сумку. Паук не пожелала почтить нас своим присутствием. Мы его вытряхнули на подоконник. К нему подбежали ближние эстонцы и взяли наше чудо на руки. Челюсть непроизвольно отвисла. Мы с трепетом ожидали, что будет дальше. Паучка транспортировали на середину комнаты и так и оставили на руках. Странные, ей-богу. Провожатый позорно смылся из комнаты, те эстонцы, которые уже были у нас, наблюдали за сценой с открытым ртом, как и мы.
