Я бежала как заяц. Петляя. Запутывая следы. Я так читала в книге. Чтоб с собаками не нашли.
Те, кто видел, стыдливо отворачивались в сторону. Когда я бегала, пыхтя, петлями по кухне.
И я выбежала из нее. Решив, что достаточно сбила со следа преследователей. Сделав большое количество кругов. Я делаю полезные выводы из прочитанного. Из мультфильмов которые я видела, то есть.
И тут я снова увидела джигита.
И бросилась в противоположную сторону.
Но там уже кто-то стоял. И ухмылялся.
- Так-так! – сказал здоровенный горилла.
В голове у меня помутилось.
- Ну вот, а ты боялась! – сказал этот ублюдок.
Я заметалась. Сумки выпали из рук.
В это время подбежал какой-то запыхавшийся официант, и, не глядя мне в лицо, сунул мне в руки раскаленную кастрюлю с компотом.
- Быстрей неси в зал! – рявкнул он.
Я растерялась. Ибо я все еще была в форме официантки. И, значит, на работе. Когда вы на работе, вы должны вести себя соответственно. Я заколебалась, должна ли я нести эту кастрюлю с кипятком. И что мне скажут.
Но тут горилла больно-пребольно ухватил меня за руку. Пережав мышцу, словно железными тисками. Выхода не было.
- Донесут другие, кисочка... – проговорил он.
Я разозлилась. Я поняла, что он ко мне пристает.
- Я тебе не кисочка, я честная невеста! – оскорблено воскликнула я и вылила кипяток ему на живот и на пах.
А потом в ужасе схватилась за голову.
Ведь лицо его как-то изменилось.
А потом он начал бешено танцевать.
- А гаварила, никто нэ танцует! – оскорблено сказал подошедший сзади джигит. – Для сэбя только храниш? Нэхорошо! А как хорошо танцуэт! – он в восторге поцокал языком.
И тут охранник начал скидывать с себя одежду и срывать штаны.
- А гаварила, мужского стриптиза нет! – оскорблено сказал джигит. – Иды, иды, дэвушка, я сам смотреть буду!
Лицо охранника, который был не в силах вымолвить не слова, и только молча танцевал, снова изменилось. Он как-то странно зыркнул на меня.
Я подхватила сумки.
- Не обижай мальчика... – зачем-то попросила я.
- Нэ бойся, не обижу... – сказал джигит, не оборачиваясь на меня и совая ему в трусы деньги. – Вано мальчика не обидыт!
Глаза охранника, когда он посмотрел на меня, стали совсем странными. Я подумала, что больше встречаться с ним, пожалуй, не надо!
Джигит качал головой, смотря на танец.
Охранник молча танцевал. Он очень быстро-быстро перебирал ногами.
Я кинулась на выход.
Прямо через главный вход в ресторан.
Поскольку все охранники ловили меня внутри, здесь был только швейцар.
Я быстро скинула халат. Ибо в наряде официантки он мог меня не выпустить.
- Шубу! – жестко сказала я, идя с сумками.
- Но шубы нет, есть только норковое манто! – жалко сказал он.
- Давай манто, – махнула рукой я.
Почему-то дрожа, он быстро надел мне манто.
- Только не взрывайте, не взрывайте, пока я не уйду... – почему-то молил меня он, с ужасом смотря на сумки.
- Вам холодно? – спросила я.
Он мелко-мелко закивал.
- Так наденьте вон ту курточку, – посоветовала я, кивнув на кожаное пальто в гардеробе, которое я уже где-то видела. На ком-то, кого показывали по телевизору.
- Спас-сибо...
Он юрко кинулся прочь.
Подхватив сумки, я быстро вышла на улицу.
Никого не было!
- Террористка вышла на улицу, прием! – услышала я голос из-за урны. И поняла, что там играет телевизор.
Я побежала к дороге.
Сумки били меня по ногам. Я надрывалась, двести килограмм вынимали душу. Дурацкое манто сковывало движение. И зачем мне его дали, сейчас же почти лето – с тоской подумала я. Я вся промокла под ним.
Жарко было ужасно. Из-за текущего с носа пота, заливающего глаза, я совсем не заметила мужчину в подъехавшей иномарке. Который, выходя из машины, просто сбил меня в грязь.
Я рухнула в лужу и заревела.
- Что ты сделал с моим Версачи! – захлюпала я, вымещая на человеке все неприятности и горести сегодняшнего дня. Я слышала, как жена брата называла свое платье Версачи. Значит, мое новое манто тоже было Версачи.
Тот с ужасом посмотрел на меня. Летом, в луже, норковом манто.
Потом достал бумажник.
- Вот! – дал он деньги, ломая пачку сотенных купюр. – Я спешу на важную встречу, купи себе новое...
- Я что, нищая что ли! – неожиданно разозлилась я, видя, что он протягивает мне деньги как милостыню.
- Ну хорошо... – разозлился он и достал из дипломата три чудовищные зеленые квадратные пачки. – На, купи магазин, дура! И убери своих псов! – сказал он, и я тоже увидела кинувшихся к нам военных, что были еще далеко. Я ведь стояла на углу. – Только отстань, тут наша судьба решается, у меня важная встреча...
Увидев, что он мне дал, я оторопела. Это были зеленые. Три таких же дурных квадратных пачки, как у меня в сумке, но настоящих. Брат всегда мне говорил – видишь зеленые, это доллары.
Зато выбежавшие из ресторана военные мне не понравились, хотя, кажется, этот человек принял их за мою охрану.
Пачки были зеленые, с цифирками сто, три толстых пачки. Он на меня не глядел. Он смотрел куда-то вдаль...
Схватив пачки в руки, я выскочила из манто, оставив манто в луже. Как нехорошо – вдруг поняла я, – ведь я его чуть не украла. Слава Богу! Я оставила его хозяйке... На военных, которые задержались у парня, я не смотрела. Слышала, правда, как он кричал, что он уже с ней расплатился. Я лишь зашла за угол. Совсем я одурела, – подумала я, крепко сжимая пачки. Может, и на похороны мои отсюда хватит. Жизнь была хороша. Я не затрудню мужа. Я заплакала. Но вот чудо преданности – сумки из рук так и не выпустила.
- Дэвушка, хочь подвезу до метро? – рядом со мной притормозил грузин, открывая дверцу. Я быстро села назад, вкинув сумки, ибо увидела, что из-за угла появились преследователи. Впереди был тот паршивый и нехороший помощник моего мужа.
- Сто долларов, – сказал грузин, тоже увидев то же самое.
- Ах, успокойтесь... – мигом вытерла слезы я. – Это мой муж. Просто мы с ним поссорились... Он ключи, наверное, забыл! Вы только скажите ему, что вы не мой любовник, а случайный прохожий, а то он все меня поймать грозит и убить Нико.
Недослушавший грузин мигом нажал на газ, так что машина чуть не перепрыгнула улицу.
- Эй, ты куда?! – заорала я. – Дай я отдам ему ключи...
Сумки мешали мне сидеть, а он рвал так, что меня кидало из стороны в сторону.
Бежавший впереди охранников коротышка, зачем-то нахлобучивший себе на голову, словно каску, детский горшочек по самые уши так, что не смог бы его снять без посторонней помощи, остался далеко позади. А грузин вжался в руль, будто это была “формула один”.
- Я закричу! – пригрозила я.
- Молчи, дюра!
- Высади меня у метро, а то я вызову милицию... Я позвоню и все расскажу...
- Я тебя в такую глушь завезу!!! – заорал он. – Что ты там медведям звонить будешь в ауле! Кстати, а кто твой муж?
- Олег Витальевич Край! – гордо сказала я, назвав имя директора ресторана.
- Что? – машина резко затормозила. Я чуть не ткнулась лицом в стекло.
- Бармен?!
- Какой бармен, он владелец ресторана! – гордо сказала я, рассердившись. – Бармен это тот худой, похожий на киллера.
- Убийца Рваный... – прошептал в изнеможении грузин. Он вдруг заплакал: – Во что ты меня втянула...
Я поняла, что человек болен. Он несет чепуху. У него предсмертный бред. И, чтоб успокоить, ласково сказала:
- Ты можешь не говорить, что ты мой любовник... Ну, скажешь, что ты меня украл, чтобы получить выкуп...
Грузин побелел и перекрестился. И загнал от неожиданности машину в подворотню.
- Куда ты меня завез! – завопила я, чуть не убившаяся от удара.
От удара какая-то фиговина из фанеры, – типа “наш кандидат – самый лучший, пейте кока-колу”, – упала сверху и перегородила подъезд за нами.
Я хотела обругать его плохими словами, и вдруг застыла.
С воздуха приближался какой-то рокот.
Грузин тоже застыл.
А рокот стал невыносимым. И сквозь листву над кончиком парадного мы увидели, как прямо над нами очень низко прошли один за одним четыре боевых вертолета.
Так, что можно было даже различить настоящие пулеметы, направленные вниз.
- Класс, никогда не видела! – я аж подпрыгнула на сиденье от восторга. – Интересно, кого они ищут?
Грузин как-то странно посмотрел на меня, но ничего не сказал.
Он только закрыл глаза, будто прощался с жизнью.
- Ну, чего стоишь, поехали! – нетерпеливо подпрыгнула я. – Я хочу посмотреть, как вертолетики стреляют!
Грузин со злобой посмотрел на меня...
А потом вышел и сделал что-то с номерами.
Я тоже вышла с сумками.
Он подозрительно на меня посмотрел. А потом вынул из машины приборчик. Я такие, честное слово, клянусь, уже видела – аэрограф называется. Он куда-то его подключил в машине, и минут за десять прямо на моих глазах полностью перекрасил машину. Я смотрела на это с открытым ртом и с нескрываемым восхищением. Он даже тигренков на борту нарисовал! Настоящий художник! Так и написал – охранное подразделение Тигр.
