А вот со второй женой вышло иначе. Расстаться тихо-мирно не получилось. За робким предложением, скорее предположением («Послушай, тебе не кажется, что для нас обоих будет лучше, если мы расстанемся?»), последовали буря, ураган с нежным женским именем, торнадо, атомный взрыв!
Ирина обвинила Дымова во всех смертных грехах, выставила монстром и потребовала моральной компенсации, подразумевающей материальную. А он никак не мог взять в толк, почему это предложение стало для нее полной неожиданностью; с его точки зрения, развод был вполне логичной точкой в нескладной истории их отношений. В последние два года жизнь превратилась в ад для обоих. Супруги всегда были чужими, а тут и вовсе перестали выносить друг друга. Амбиции жены безмерно раздражали Дымова.
Взаимные обиды, скандалы — чем дальше, тем хуже. К чему было длить эту невыносимую пытку друг другом?
Все, что произошло потом, напоминало кошмарный сон или оперетту, в которой Ирине, само собой, была отведена роль жертвы, а Дымову — роль записного злодея. Ирина охотно участвовала в фарсе, а все окружение Дымова стало невольными зрителями.
В результате он добровольно, без суда, отписал бывшей жене недвижимость на Мойке, машину и дачу, оставив за собой только родительскую квартиру. Впрочем, даже этот жест не примирил Дымова с бывшей женой. Казалось, Ирина делала все, чтобы он чувствовал себя виноватым. Истерики, обвинения, требования — кошмар, который закончился лишь с отъездом за границу. Он стал физически недоступен для бывшей жены, и на этом его личные проблемы закончились.
Впрочем, начались другие: если на родине Дымов был довольно известным музыкантом, то в Европе ему требовалось подтвердить свой статус. Поэтому в последние годы его жизнь сводилась исключительно к музыке и выступлениям.
Дымов вздохнул.
— Не желаете говорить на эту тему? — догадалась Тамира.
— Именно.
— Неужели вам ни разу не хотелось вернуться в Россию?
Он пожал плечами:
— Пожалуй, нет. Я вообще предпочитаю ни о чем не жалеть. И не вспоминать прошлое.
— А у меня так не получается! — вздохнула Тамира. — Я почти всегда о чем-то жалею.
Она наклонилась и подняла с пола бутылку.
Дымов не без удивления понял, что барышня предпочитает «Курвуазье». Однако.
— А вы не слишком увлекаетесь спиртным? Эта рюмка, кажется, уже не первая?
— Пустяки! — расхохоталась Тамира.
Он неодобрительно поджал губы: девица квасит, как сапожник.
— Кстати, я вообще никогда не пьянею! Могу сколько угодно выпить и при этом — ни в одном глазу! Индивидуальные особенности организма!
— Что составляет предмет вашей гордости? — съехидничал Дымов, который пить не умел и не любил. — А знаете, сколько мне доводилось встречать прекрасных, талантливых и при этом спившихся людей!
— Ой, только не надо читать мне нотации! — нахмурилась Тамира.
Дымов пожал плечами. И правда, ему-то что за дело.
Тамира лихо осушила рюмку.
— Между прочим, я очень привыкла к вашей квартире!
— Рад за вас!
— Представляете, я долго искала варианты, а сюда зашла и сразу поняла: мое!
Дымов нахмурился: каково?! Ее!
— Клевая квартирка! И место, и дом, и мебель!
«Еще бы», — усмехнулся Дымов. Он лично занимался оформлением, приглашал дизайнера, заказывал мебель!
— Ну, и сколько же моя бывшая жена с вас берет? Кажется, вы сказали, полторы тысячи?
— Да.
— Ловко!
«Интересно, на что она живет», — подумал Дымов. «Деньги немалые, выходит, девушка не бедствует».
Тамира улыбнулась, как будто угадала его мысли:
— Вам, наверное, интересно, откуда я беру деньги, да?
— Ну что вы, — покраснел Дымов, — вовсе нет.
— Конечно, интересно! Ну так я вам отвечу! У меня богатый френд. Он всегда рад помочь деньгами.
— Любовник, что ли?
— Ага. Я — содержанка. По-вашему, это стыдно?
— Не знаю! Я как-то не задавался подобным вопросом. Впрочем, я убежден, что это ваше личное дело.
Вадим был недоволен тем, что его втянули в подобный разговор. Больная она на голову, что ли?
— Но я не хочу быть просто содержанкой! — заявила Тамира. — Я хотела бы стать гейшей! А этому надо долго учиться!
— Зачем вы мне это рассказываете? — удивился Дымов.
— А что такого? Я говорю правду!
— Но это как-то неприлично. Не всю правду можно и нужно рассказывать.
— О себе я могу рассказать все! Мне скрывать нечего!
— Но принцип privacy, — забормотал Дымов. — Вы знаете, в Европе, например, совсем не принято вываливать на собеседника свою подноготную…
— Наплевать! — усмехнулась Тамира. — Мы не в Европе! Да, я живу на деньги любовника. И квартира оплачивается из его кармана! Но он получает кое-что взамен!
— Мне-то что, — буркнул Дымов. — Главное, чтобы вас все устраивало!
— Устраивает — не устраивает! Дело в том, что у меня не получается ни зарабатывать, ни жить… Вообще ничего у меня не получается! Я могу быть только красивой игрушкой!
«В голосе надрыв, — отметил Дымов, — может, коньяк начинает действовать? Не приведи господь, разрыдается!»
— Вы красивая, могли бы стать моделью!
Тамира пожала плечами:
— Не хочу. Уж лучше гейшей при Кабанове.
— Кто такой Кабанов?
— Мой любовник.
Дымов взглянул на часы. Надо же, Новый год совсем скоро. Какой странный этот последний день года — возвращение в родной город, незнакомая девушка… Размышления прервал звонок на его сотовый. Увидев высветившийся номер дочери, Дымов вздрогнул: не самое подходящее время для разговора.
Он вышел в коридор, разговаривать при рыжей девице совершенно не хотелось.
«С Новым годом, Лера… Приехал, все хорошо, — виноватые, вымученные фразы. — Уже в квартире на Грибоедова. Какие планы насчет Нового года? Да, собственно, никаких. Как насчет встречи? Ты хочешь приехать сегодня?»
Предложение дочери встретиться Дымова озадачило. При других обстоятельствах он бы, конечно, согласился, но сейчас… Водевиль с рыжей девицей закончится неизвестно когда и чем. Не приглашать же Леру в этот дурдом.
Он смущенно пробормотал что-то невнятное и предложил еще созвониться. Звучало это, видимо, как вежливый отказ; кажется, Лера обиделась.
«Вот такая ты свинья, Дымов», — сказал он сам себе. Чувство вины перед дочерью и той женщиной опять накатило как волна.
Ё, последний рабочий день в этом году закончился! И то сказать, от работы кони дохнут! Теперь можно подумать о культурном досуге.
Сегодняшний досуг директор строительного рынка Петр Кабанов связывал исключительно со своей любовницей Тамарой.
Нет, конечно, сам Новый год он встретит с женой, само собой, но заехать на пару часов к любовнице и поздравить ее — святое дело! Кстати, желая сделать сюрприз, он не стал предупреждать Тамару о том, что заедет.
«Джингл беллз, джингл беллз, ля-ля-ля», — пели по радио. Петр начал подпевать, потому что на душе у него было светло и радостно; к тому же — Новый год, всенародно любимый праздник, и предстоящая встреча с ненаглядной Тамарой, разве мало поводов!
Мысли о любовнице, кстати, были такими, что на лице Петра засияла мечтательная улыбка. За три дня разлуки он успел соскучиться.
Странное дело, если раньше ему вполне хватало двух свиданий с Тамарой в неделю, то теперь хочется большего, — трех, а то и дополнительной встречи в выходной. Пожалуй, стоит признаться: совсем тебя, Петя, Тамара взяла в оборот! Прямо зависимость какая-то! И чем дальше, тем больше, бывает же так! Что характерно, ему никогда ни с одной бабой не было так интересно. Тамара — какая-то странная девка, с вывертом… И умная, постоянно книжки читает. А его жена Рита — только газету, «Телесемь». Томка картины с кошками рисует, а Ритка — исключительно морду себе по утрам.
А еще Тамара пытается приобщить его к культуре. Вот приходит он к ней на прошлой неделе, а она в слезах.
Он даже испугался:
— Томка, ты чего?
А она ему:
— Я фильм видела! Прекрасный и пронзительный! «Ночной портье»! Вот это чувства! Давай вместе посмотрим!
Из уважения к любовнице Кабанов, конечно, посмотрел. Но это такая хрень оказалась! Два каких-то сексуально озабоченных психа извращались, как могли, а Томка рыдала, дескать, вот это любовь!
— Фигня это, а не любовь! — строго сказал Кабанов любовнице. — Видишь, чем все для них кончилось? Если тебе порнуха нравится, так я тебе принесу сколько хочешь нормальных фильмов, и без всяких там извращений!
Но в ответ она его почему-то дураком назвала.
Странная Тамарка, что и говорить. Но даже к ее странностям он привык. Вот подумает о ней, и прямо какое-то тепло разливается по телу. И свиданий он теперь ждет, как никогда.
Кстати, через месяц у них годовщина совместной, так сказать, жизни. Что бы ей подарить? С новогодним подарком он как-то быстро определился. Роскошный комплект белья и какой-нибудь парфюмчик подороже, а вот на годовщину ему хотелось для нее чего-то необычного. Поразить, произвести впечатление.
