К демиургу Шамбамбукли пришел в гости его друг демиург Мазукта.
— Привет, ты чего такой мрачный?
— Да так… Вот, сам смотри.
— Ночь ведь, что я увижу?
— Ничего, там светло.
Действительно, всё было прекрасно видно, потому что город горел. На улицах валялись трупы защитников и нападавших, по улице двое пьяных солдат гнались за кричащей женщиной, еще один деловито обчищал карманы убитого горожанина.
— Ну и что? — спросил Мазукта.
— Плохо.
— А ты чего хотел? Это же люди, примитивные существа.
— Я же их сделал по образу и подобию своему! — всхлипнул Шамбамбукли. — Неужели и во мне есть… вот такое?!
— Не говори ерунды! — хмыкнул Мазукта. — Ты им задал отправную точку, вот и всё. Ну, создал, ну по своему подобию. А дальше они развивались уже сами, разве нет? Вот и… развились.
— А самое страшное знаешь что? — хлюпнул носом Шамбамбукли.
— Что?
— Вот это вот… всё, — неопределенным жестом указал на творящееся безобразие Шамбамбукли, — они совершают во славу мою и с именем моим.
— То есть как? — удивленно захлопал глазами Мазукта, — Ты хочешь сказать, что они в тебя веруют?
— Нет. Не веруют, а поклоняются.
— Кошмар какой, — передернулся Мазукта.
— Угу. Какую бы подлость ни совершили — «это творец нам так заповедовал!» Я не мог такого заповедовать! Даже пьяный! Ну, ты же меня знаешь, я вообще не пью почти. Зато у них совесть чиста, гордятся собой даже.
— Человеческие жертвоприношения еще не практикуют? — деловито осведомился Мазукта.
— Нет пока… кажется.
— Скоро начнут, готовься. Я же говорю, примитивные существа.
Последняя серия
Солнце остановилось в зените, и от страшного жара стала трескаться земля. Пробудились древние вулканы, и появилось множество новых. По земле стлался удушливый дым…
— Ну, показывай, что там у тебя?
— Апокалипсис.
— А, ну это бывает. Какого типа: Армагеддон или Регнарек?
— А я почем знаю?
— Ну, как оно выглядело хотя бы?
— Нуу… мир стал рушиться. Солнце зависло — и ни в какую. Звезды погасли. Твари какие-то полезли…
— Волков среди них не было?
— Кого?
— Волков. Огромный волк не съел Луну?
— Вроде нет…
— Значит, не Регнарек. Ладно, сейчас разберемся.
Небо ежеминутно меняло цвет, и страшные знамения являлись на нем. Дикие чудовища вышли из-под земли и бродили по лесам, выдирая с корнем деревья. Ужас опустился на мир…
Демиург Мазукта оглядывался в некоторой растерянности.
— Даже не знаю, что тебе и сказать… По-моему, тут уже ничего не исправишь. Проще начать по-новой.
— Ууу, это столько мороки! — заныл Шамбамбукли. — Ты же всё умеешь, может, починишь как-нибудь?
Мазукта проводил взглядом обрушившийся в Ничто участок пространства.
— Сожалею. Это не лечится. Надо все сносить и устанавливать заново.
— Ладно, сноси, — вздохнул Шамбамбукли.
Мазукта величественно повел рукой…
Исчезали в одно мгновение горы и пустыни, испарялись моря, обращались в прах деревья. Небо затянулось темнотой, свернулось в плотный комок, вобрало самое себя — и схлопнулось. Не осталось ничего.
— Ну вот, можно начинать, — довольно хмыкнул Мазукта. — Сейчас создадим заново небо и землю, заселим разной живностью… Ты, кстати, сохранил хоть что-нибудь на диске?
— Конечно! — откликнулся Шамбамбукли. — Все самое ценное перенес на диск, как ты мне и велел.
— Отлично, давай его сюда. Сэкономим время.
— Пожалуйста, бери…
Шамбамбукли протянул демиургу Мазукте диск. Тот глянул — и вытаращил глаза.
— Эт-то что..?
— Диск. Ты же сам сказал…
— Шамбамбукли, — устало произнес Мазукта после долгого молчания, — когда ты наконец начнешь понимать, что тебе говорят?
— Ой! А ты что-то другое имел в виду? — забеспокоился Шамбамбукли и перевел взгляд на диск.
Под хрустальным куполом небес бережно хранилась плоская, идеально круглая земля, омываемая со всех сторон океаном. Были здесь и горы, и равнины, и леса, и пустыни. Бродили стада животных, летали птицы, плавали рыбы… И стояли, глядя вверх, люди — великое множество людей.
— Да, я что-то другое имел в виду, — кивнул Мазукта и стал неторопливо собирать инструменты.
— Так что? Теперь не будешь ничего чиниить?
— Не-а. Не надо ничего чинить. Пускай остается как есть — так тоже неплохо.
Не веря в свое спасение, ничего не понимающие люди стояли и смотрели в небеса. У кого-то, конечно, была истерика, кто-то истово молился, распластавшись ниц. Но большинство — просто стояли и смотрели.
* * *
Демиург Шамбамбукли зачерпнул густо-зеленого крема и щедро намазал левую щеку демиурга Мазукты.
— Так лучше?
Демиург Мазукта критически осмотрел себя в зеркале.
— Хм… чего-то не хватает, прошамкал он. — Подай-ка мне вон те вставные клыки.
— У тебя же есть уже две пары!
— Вот третьей и не хватает! И когти коротковаты.
Демиург Шамбамбукли покладисто помог товарищу нарастить когти и вставил ему в пасть еще одну пару клыков.
— Ну как?
— Жуть! — довольно ухмыльнулся в зеркало демиург Мазукта. — То, что надо!
— А зачем все это надо? Ну, эти шипы, рога, когти?
— А я сегодня председательствую на Страшном суде, — объяснил Мазукта. — Значит, должен навевать ужас одним своим видом.
— Я это понимал как-то иначе… — задумчиво нахмурился Шамбамбукли.
— Значит, неправильно понимал. Через четверть часа сюда войдут избранные представители человечества…
— Только избранные представители?
— Ну конечно! Всё человечество тут никак не поместится.
Шамбамбукли окинул взглядом зал Суда, что-то подсчитал в уме и согласился, что да, не поместится.
— Ну вот. Придут они на Суд, а Суд должен быть Страшным! И как, спрашивается, их напугать?
— Может, твоим величием и неземным сиянием?
Мазукта захохотал.
— Людей этим не проймешь! Нужно что-то такое… такое… чтобы до печенок пробирало!
Шамбамбукли покосился на вспухшую клыкастую морду, в которую превратилось породистое лицо Мазукты, невольно передернулся и отвел взгляд.
— А ты не перегибаешь палку?
— Все в порядке. Живые они меня не боялись, пусть хоть после смерти испугаются. А кроме того… я хочу действовать наверняка. Там, на земле, и так было довольно жутко. После всего, что люди успели увидеть при жизни, их нелегко будет смутить.
— Ну не знаю, — вздохнул Шамбамбукли. — Что-то здесь неправильно, но что — не пойму.
— И не надо, — махнул когтистой лапой Мазукта. — Отойди в сторонку и смотри, как я сейчас буду судить свой народ. Набирайся опыта у старших товарищей.
Мазукта умостился на трон из человеческих костей, поерзал, критически оглядел убранство зала и скомандовал:
— Начинаем!
Распахнулись высокие двери, и в зал вошли люди. Изувеченные, обугленные, прошитые насквозь пулеметными очередями, покрытые язвами и следами химических ожогов… Вошли — и уставились на своего создателя.
— Именно так мы тебя и представляли, — произнес после недолгого молчания умерший от лучевой болезни старик.
* * *
— Да не ломайся ты! — вещал демиург Мазукта, волоча за рукав вяло упирающегося демиурга Шамбамбукли. — Никто тебя там не съест. И ты не обязан ничего покупать, но хотя бы посмотри на настоящее качество! А то всё работаешь по старинке.
Стеклянные двери перед ними беззвучно разошлись в стороны, и глазам предстало многоцветие магазина.
— Вот, полюбуйся! Все, что нужно для профессионального демиурга. Любые комплектующие, для любого типа миров, учебная литература, готовые блоки… Ну, чего объяснять, сам смотри.
— Ух ты! — выдохнул Шамбамбукли и как завороженный, двинулся вдоль витрин. Действительно, было на что посмотреть. Как пасхальные яйца, лежали в своих гнездах нарядные планеты; рядом жемчужно поблескивали расфасованные по размеру спутники. Пузырьки с яркими и пастельными красками для украшения ландшафтов, цветные буклеты с типовыми курортными видами — копируй на здоровье! Гордо выпятив наклейки на пузатых животах, стояли длинные ряды бутылок с запечатанными океанами; рядом в никелированном ведерке прилагался бесплатный подарок от фирмы — ледяные кубики айсбергов. Мазукта протянул руку и снял с полки хрустальный пузырек с клубящимися внутри облаками.
— «Грозовая атмосфера», — прочел он на этикетке и протянул пузырек товарищу. — Хочешь понюхать?
Шамбамбукли нерешительно взял другой пузырек, тонкий и кристально прозрачный. Пшикнул из него на запястье и осторожно нюхнул.
— Горный воздух! — расплылся он в улыбке. — Мой любимый запах.
Мазукта хмыкнул и потянул друга дальше.
