- Феликс! Ну иди уже ко мне. Я тебя жду! – капризно заныла девочка.
Опрокинув стопку, впечатлительный старпёр попросил счёт и решительно направился к пианино. С понтом выпускника Королевского колледжа музыки присел на банкетку и открыл крышку. Коснулся пальцами клавиш, и осторожно закрыв крышку вернулся к начинающей заново пьянеть очаровательной проказнице.
- Всегда мечтал научиться играть на пианино. Меня в детстве родители отдали в музыкальную школу. Я на саксофоне учился играть. Так и не научился толком. А сольфеджио вообще ненавидел. А чем твои родители занимаются? – судя по тону Феликс всё понял, простил, больше не дулся и снова любил.
Девочка зевнула.
- Мама на «Этихад» бортпроводницей работает. А папа антрополог. На примитивных культурах Бразилии специализируется. В джунглях пропал. От него уже давно известий нет. А на последней фотке, что прислал, обжимался с какой-то малолетней амазонской шлюшкой. Вы мужчины такие кобели! И трусы! – с обидчивым надрывом выпалила Стелла, и тут же перескочила на больную для многих представительниц прекрасной половины человечества тему. – Ты говорил, что я тебе нравлюсь! Тогда почему Джек, а не ты, предложил мне выйти замуж?
Феликс снова был потрясен. Однако, как битый жизнью, взрослый, самостоятельный мужчина, хоть и до сих пор живущий с мамой, он начинал понимать откуда ветер дует. Вернее, от какого именно склада характера дует этот невротичный ветер. И главной причиной разрыва с бывшей были не аниме фигурки, выброшенные истеричной стервой с инженерным образованием, здесь он Стелле соврал, а дебильные эмоциональные американские горки, на которых он катался как минимум раз в неделю, каждый раз выпрашивая прощение за безбилетный проезд у ревнивой, эгоцентричной дуры и по совместительству владелицы двухкомнатного луна-парка в Бронксе.
- Я... Я не знаю. Мы вообще только день знакомы! Стелла, ты мне очень нравишься, но тебе не кажется, что я для тебя слишком старый? Ты еще совсем юная девочка, а я...
- О, славненько! Гребаный эйджизм! А тебе не приходило в голову, что хоть я еще и подросток, но уже кое-что понимаю в этой гребаной жизни. И сама хочу решать, кого мне любить, а кого нет, и с кем мне гулять, а кого, нахер, на пушечный выстрел к себе не подпускать!
Как это и бывает у красивых, поддатых школьниц, от любви до ненависти и обратно Стелле понадобился даже не лайк.
И не шаг.
- Ладно. Забей. Но ты все-равно мудак, - смягчилась она.
Расплатившись, Феликс уже было собирался отчаливать, но девочка остановила официантку.
- Мэгги, не в курсе, как нам лучше добраться до особняка Такера? Там сегодня вечеринка.
- Такера? Шутишь! Держитесь от него подальше! Вы в этом городе новенькие, а про эти вечеринки у нас разное говорят. Не очень хорошее. И вообще, чтобы на них попасть нужно знать пароль.
- Как говорит моя русская бабУшка: «Волков бояться – в лес не ходить!» - с яростной решимостью тамплиера собирающегося освобождать Гроб Господень (четверть бокала пива на сто грамм виски – для растущего организма это практически всегда плохая идея) воскликнула Стелла. - И я знаю пароль!
- Пароль для входа или пароль для дома? – внезапно в зрачках девушки появился загадочный блеск. Очень недобрый и подозрительный. С ангельским терпением, и не менее ангельским личиком, Стелла, оставив в нейронах зарубочку о перемене в настроении официантки, повторила вопрос:
- Так ты знаешь, как туда добраться или нет?
- Ну раз вы оба в Теме, я сейчас отдам нужные распоряжения.
Стелла грустно вздохнула. Причиной был Феликс, тяпнувший на посошок халявную рюмашку за счёт заведения.
«Вот же блин. Угораздило тебя подруга по незнакомому городу со взрослым мужиком таскаться, а он ещё и алкаш», - печальным галопом проскакали мыслишки в её затуманенной головке. «Не надо было на него наезжать. Хрупкий дядечка. Да еще и без чувства юмора», - кавалькада мыслишек погналась за предыдущими.
- Господа, прошу вас следовать за мной, - неаполитанский акцент хостес заставил девочку вздрогнуть.
- Пошли! – потянула она за майку Феликса, жалующегося индифферентному бармену на жизнь, безработицу, меркантильных баб и оказавшийся полной шляпой сериал «Дом Дракона». Взвалив на плечо рюкзак, мужчина грузно потопал за Стеллой.
- Офигеть! Ну нихуя себе! – выйдя на декорированную мягким светом заходящего солнца улицу они не сумели сдержать восхищения. Прямо перед ними красовался щегольский двухместный фаэтон с открытым верхом, запряженный стройными гнедыми рысаками. Стелла защелкала камерой телефона, а Феликс поздоровался с чернокожим парнишкой, гордо восседавшим на козлах.
- Вечеринка у Такера обычно начинается в десять вечера, но гости подтягиваются к часам восьми. Еще рановато, поэтому можете пока покататься по городу. Джимми в полном вашем распоряжении до полуночи. Запомните, ровно в полночь карета превратится в тыкву, а Джим в обезьянку. Шучу. Ему на работу рано вставать. А это тебе. На всякий случай.
Мэгги вложила девочке в ладонь крохотный пакетик.
- Когда почувствуешь, что перебрала, выпей таблетку.
- Спасибо большое. Феликс, сфоткай нас пожалуйста, - девочка приобняла Мэгги за талию. Официантка, исключительно по-дружески и никак иначе, похлопала Стеллу по упругой жопке.
- Моя прекрасная леди, только после вас, - Феликс подал Стелле, мордочка которой радостно сияла, руку, ловко попытался забросить свое пьяное тело в карету, но споткнувшись полетел вперед и уткнулся башкой в животик девочки. Та рассмеялась и почесала нити его пробивающейся седины.
- Трогай! – звонким возгласом, не оставляющим сомнений в русских корнях, приказала Стелла. Приятно зацокали копыта, а извозчик затянул песню о голубых небесах над милым домом Алабамой. Он с легким испугом обернулся на Стеллу, заоравшую: «Audemus jura nostra defendere!» и замолк. Девочка подхватила музыкальную эстафету.
Sweet home, Alabama
Where the skies are so blue
Sweet home, Alabama (oh my baaaabyyyyy!) (хриплый вой обделенного музыкальным слухом Феликса).
Lord, I'm comin' home to you (here I come, Alabaаааma!) (лирическое меццо-сопрано Стеллы).
Катили весело, катили хорошо. На упряжи лишь не хватало бубенцов, да откупоренной бутылки «Абрау-Дюрсо».
Wait one minute!
Oh, oh sweet Alabama
Thank you!
И словно израсходовав весь запас жизненной энергии Ци Стелла замолкла и сонно захлопала ресничками.
- Джимми-бой! Можешь отвезти нас в какое-нибудь тихое местечко? Я хочу вздремнуть перед вечеринкой.
- Сделаем, мисс О’Хара, – продемонстрировав, что он тоже не дурак и умеет в дешевые подъебки осклабился возница.
Экипаж остановился в каштановой аллее.
- Ты спи, а я прогуляюсь. Что-то настроение приподнятое. Стихи так и просятся наружу, - с нежностью потрепал миниатюрное ушко девочки Феликс.
- А ты еще и стихи пишешь? – пробормотала скрутившаяся в калачик на сиденье фаэтона Стелла.
Нет
хуже
ада,
чем
вспоминать
в деталях
поцелуй,
которого
так и не было.
С романтическим пафосом продекламировал он в ответ.
- Это не твои стихи. Это Бротиган. Ты такой врун! – обиженно дала экспертное заключение Стелла и отключилась.
Пробуждение было ужасным.
Еще до конца не вынырнув из сна, с тяжелой, экзистенциальной тоской, которой позавидовал бы преданный читатель Достоевского, незамедлительно и беспросветно, Стелла поняла, что перебрала. Девочка не была девственницей-трезвенницей в отношении алкоголя. Но, как правило, отношения с зеленым змием ограничивались бокалом хорошего французского вина, привозимого мамой, да банкой-другой пива «Бадвайзер», распитыми втихаря, исключительно «за компанию», на заднем дворе у Джейн, тридцатилетней соседки-наркоманки, и по совместительству представительницы древнейшей профессии, редко, но метко передававшей Стелле секреты запрещенного в штате ремесла. Пересохшим от сушняка языком она позвала:
