даже больше, чем сами лошади.
– Вы когда-нибудь ездили верхом?
– Ха! Да я Виннету Дартаньянович Бульба! Я практически родился верхом!
– Сколько раз садились в седло?
– … два.
– Дайте угадаю: в детстве у бабушки и в Крыму?
– Да.
Хельга
– Добрый день. Я хочу научиться верховой езде, – тихий голос, офисная пластика.
– Здравствуйте. С какой целью?
– Знаете ли… Я видела сон… Я скачу в белом платье на белом коне, быстро-быстро, и мне так хорошо… Моя знакомая толкует сны, она сказала, что я подсознательно хочу что-то в себе изменить…
– Раньше пробовали?
– Конечно, в Крыму.
Ямама
По-омоновски стройные ряды средневековых воинов, бликуя доспехом, ревели и били мечами в щиты, пытаясь напугать маленького мальчика, бесстрашно стоявшего перед строем. И настал бы мальчику кирдык, если бы из-за холма не выскочил могучий всадник и не подоспел ему на выручку…
Режиссер, она же автор сценария, блеском очей, жестами и драматическим тоном дорисовывала грандиозность картинки. Свита за ее плечами согласно кивала.
– И тут вы подлетаете к мальчику, на всем скаку хватаете его за руку и забрасываете к себе в седло…
– Хватаю за руку?
– Да!
– На всем скаку?
– Да!
– То есть мальчик больше не нужен?
– Почему не нужен? Он главный герой!
– Если я на галопе схвачу мальчика за руку, травм не избежать. Давайте придумаем другой вариант.
На помощь примолкшему режиссеру пришел мягкий голос из свиты:
– А вы попробуйте. Он, знаете, какой у нас сильный! Он на лошадке в Крыму…
– Вы, простите, кто?
– Я мама.
Ямама… Святой человек… Блаженный…
Хельга
– Итак, повторяю: сидим всем весом в седле, на стременах не стоим, подбородок выше, плечи свободны, поясница в нейтральном положении, ногу под себя, упор в бедро, колено приложено, пятку вниз…
– Но это объективно невозможно!
– Тогда сходите с коня. Не буду врать, уровень вашей физподготовки … э-э, для этого уровня названия еще не придумали. Самое безобидное падение может закончиться для вас большими проблемами.
– Падение?! Я что, могу упасть? Разве лошадь не должна подчиняться?
Давным-давно, осваивая азы джигитовки, я получил на соскоке копытом в бедро. С «отсушенной» ногой, намертво вцепившись в луку седла, я висел на боку неуправляемого коня, пока тот летел в конюшню, и очень надеялся, что конюх оставил вторую створку ворот открытой. Не судьба. Представив в такой ситуации Хельгу, я внутренне содрогнулся.
– Должна… в идеале.
Аттила
– Вы будете дублировать нашего Аттилу, – сказала режиссер, указывая на высокого мужчину. – Он оперный певец и специально для нашей картины прилетел из Рима, где поет в знаменитом итальянском театре.
Грузный импозантный чувак под два метра ростом, прибывший в поля в сопровождении жены или секретарши, протянул мне руку:
– Здравствуйте. Скажите, а можно я сам буду скакать, без дублера?
– Верхом ездите?
– Конечно, у бабушки я…
– Нет.
– Вам не кажется, что вы слишком категоричны?
– Нет.
На костюмировано-лошадные сборы, известные как «псовая охота» и привлекающие множество лиц из ящика, однажды приехал известный стриптизер в образе аватара. Синий, мускулистый, с длинной косой, он залез на коня и, не сумев сдвинуть того с места, громко спросил:
– А что надо сделать, чтобы лошадь поехала?
– Косичку ему в жопу засунь! – подсказал авторитетный голос из толпы.
Вот это – категоричность. А я ангел.
Ямама
Могучий всадник, презрев опасность, летел на верном коне с холма на выручку герою, не сомневаясь в победе и собственной харизме. Завидев его, вражьи орды подняли яростный вой и пошли в атаку. Но всадник, обманув врага ловким маневром, подскочил к бесстрашному герою и… мальчик, стой! Ты куда?! А как же мировая слава, Голливуд и Оскар? Не убегай, не рушь мамину хрустальную мечту!
Поразительно, кто бы мог подумать, что ребенок испугается скачущей на него лошади? С третьего дубля зацепив-таки убегающего упрямца, под оком квадрокоптера, скачу в горизонт. Ребенок органично начинает меня душить. Не соврала мама – сильный паренек.
Хельга
– А почему он остановился? Что он там себе думает?
– Он какает.
– Они всегда останавливаются, когда какают?
– Нет, просто вы им не управляете, вот он и делает, что хочет. Двигайте коня вперед.
– Ну что вы, пусть уж покакает…
– Пока мы разговаривали, он уже докакал. Давайте вспомним, что проходили, и поедем, наконец.
– Ой, что-то я так волнуюсь.
– Если вы будете волноваться, конь тоже будет волноваться и перестанет подчиняться. Это кончится плохо. Давайте на сегодня закончим, возможно, вы еще не готовы.
– Нет, перемены так перемены! Напомните, пожалуйста, как там? Подбородок – пятка… Уф, какой же вы зануда.
– Я знаю.
Аттила
– Я настаиваю, чтобы Аттила скакал без дублера, это придаст правдоподобности сцене, – кипела режиссер.
– Да-да, он сможет, – поддакивала Аттилова жена-секретарь. – Мы видели, как вы скакали – у него получится не хуже, а может и лучше! (Аттила, братан, не упоминай ее в завещании.)
– Ладно, пишите расписку, что всю ответственность берете на себя. (Прощай, Великий Гунн!)
И вот, Аттила несется вниз по склону исключительно под действием законов физики. Предоставленный сам себе Скифарь, прибавляет с каждым темпом, откровенно радуясь безнаказанности. Медленно, но, верно, в глазах Аттилы проявляется осознание неизбежного пиздеца (вот, что значит высшее образование), напрочь стирая с лица воинственность. Истерично дергая повод, он чудом останавливает коня и дрожит знаменитым баритоном:
– Это какой-то неправильный конь, у бабушки был спокойнее.
(Гунны коллективно вскрывают вены).
Хельга
– Я уже занимаюсь у вас целый год. Может быть, поедем в поля?
– Нам придется проехать вдоль дороги, а вы боитесь машин.
– Давайте поедем рано утром – дорога будет еще пустая. Кому там ехать в шесть утра?
В шесть утра одинокое авто догнало Хельгу и Скифаря и стало прижимать к обочине, толкая в кювет. Рука с водительского места упрямо тыкала прутом в бок коня, нарушая все заветы техники безопасности. В безмятежной утренней прохладе раздалось жесткое: «Тысукаблядьсовсемохуела!!!?». Ела-ела-ела – утихало лесное эхо в паузе притихших пернатых. Рука с прутом пропала, и авто обескураженно продолжило путь.
Браво! Конечно, это не красивые проскоки на коне в белом платье, но вот же – человек захотел в себе что-то изменить и добился…
Как выяснилось позднее, соседская бабушка, сослепу перепутав Хельгу с хозяйкой конюшни, попыталась на ходу передать той давно обещанный саженец. Хельга больше не появлялась.
Если вы хотите услышать тишину, абсолютную тишину, то выход есть. Надо выехать верхом в леса-поля какого-нибудь заповедника утром первого января. Такой тишины вы не услышите ни в один другой день года. Потакая своим странностям, я превратил сие занятие в традицию, благо имел такую возможность, и, абсолютно трезвый, каждое
