Через полчаса на место происшествия прибыли сразу три машины: полиция, пограничники и ФСБ. Наших супротивников оперативно оформляли (тех, кто попытался, сбежать повязали еще раньше), после чего по одному — по двое увозили в неизвестном направлении. Подоспели и оставшиеся в Зуево полицейские, с ними также провели разъяснительную беседу, после чего в деревню отправилась оперативная группа. А в двух шагах от нас криминалисты осматривали поврежденную «Пенелопу».
Машины приезжали и уезжали: следователи, спасатели, пожарные… Работа кипела. А мы все это время скромно стояли в сторонке, дожидаясь, когда наступит наша очередь. Только Витей заинтересовались: миловидная девушка в синем комбинезоне врача отвела его в сторону и сейчас обрабатывала полученную им рану.
Наступившее утро обещало погожий денек.
Одна из машин со спецномерами и с мигалкой — недешевая, кстати, иномарочка — привезла раскрасневшегося и явно чем-то возбужденного дяденьку. Дяденька сразу же направился к нам, видимо, торопясь воспользоваться тем фактом, что других представителей власти поблизости временно не наблюдалось.
— Вам не жить, щенки, — прошипел он, приблизившись. — Я вас за сына раздавлю. Всех пятерых.
Я невольно напрягся, но тут вперед выступил Андрей.
— Генерал-майор Лопарев, полагаю? Думаю, вам будет интересно почитать вот это, — с этими словами он извлек из своего портфеля небольшую папку и протянул ее Лопареву-старшему. — Милости прошу.
Тот недоверчиво взял папку, раскрыл, пробежал глазами содержимое. Не без удовлетворения я отмечал, как в процессе чтения его круглое лицо все более и более вытягивалось, пока не приобрело форму практически идеального эллипса.
— Откуда это…
— Это копия, — пояснил Андрей. — Оригиналы будут приобщены к делу. Ну, так что, товарищ генерал, вы все еще намерены давить щенков?
На начальника Псковского УМВД было страшно смотреть: человек как будто сразу постарел лет на десять.
— Чего вы хотите? — упавшим голосом спросил он.
— Вы же понимаете, что все, о чем мы можем договориться сейчас — это моральная компенсация.
— Понимаю…
— Так вот, — Андрей перешел на деловой тон. — Для начала вы оплатите моему брату ремонт машины, включая расходы на эвакуацию.
— Оплачу, — кивнул полицейский и недобро усмехнулся. — Хотя, в вашем положении вы могли бы попросить и новую.
— Спасибо. Но мне дорога моя, — ответил я. — Тем более, как я понял, это лишь моя часть компенсации.
— Совершенно верно, — улыбнулся Андрей.
В это время к нам подошел немолодой уже человек лет шестидесяти в генеральских погонах и в сопровождении еще двоих, которых я про себя назвал адъютантами. Что-то многовато сегодня генералов… Увидев его, Лопарев-старший поник еще больше.
— Разрешите представиться: генерал-полковник Балагутин, заместитель министра внутренних дел Российской Федерации, — мы втроем при этих словах невольно вытянулись во фронт, только Аня никак не отреагировала на высокое звание. — Александр Семенович (кивок в сторону Лопарева), приветствую.
— Здравия желаем, — поздоровался за всех молчавший доселе Макс.
— Ну и заварили вы кашу, ребята — за год не расхлебаешь.
— Надеюсь, товарищ генерал, кое-кому придется ее расхлебывать гораздо дольше, чем один год, — с легким нажимом в голосе ответил Андрей.
— Несомненно, Андрей Владимирович, — степенно кивнул генерал-полковник. — Мы во всем разберемся, и виновные будут наказаны. Но сейчас мне бы хотелось поговорить с Филиппом Анатольевичем.
— Со мной? — удивился я.
— Да, с вами. Ведь, если я ничего не путаю, именно вы стояли у истоков разоблачения… всей этой шайки.
— Ну… наверное, можно так сказать. Хотя, если честно, я до сих пор не вполне понимаю, в чем именно их разоблачили.
— Ваш брат еще не рассказал вам? — удивился пожилой генерал.
— Не успел, — виновато развел руками Андрей. — Хотелось более спокойной обстановки.
— Ааа, понимаю, — короткий взгляд в сторону Лопарева, под которым тот невольно отступил на полшага назад. — Тогда вам, Филипп Анатольевич, должно быть вдвойне интересно. Вы не против пройтись? Разговор, возможно, будет долгим. Ваших друзей пока опросят, да и, как я вижу, ваш разговор с Александром Семеновичем еще не окончен.
— Пройдемся, — согласился я. — Думаю, ребята разберутся тут без меня (Андрей утвердительно кивнул). Только, если вы не против, я бы хотел, чтобы мы прошлись в сторону Зуево. Я должен увидеть… Там осталась моя собака.
— Хорошо, как скажете. Через час ваши друзья также будут там. Миронов, Панчук, останетесь здесь и присмотрите, — велел он «адъютантам».
Мы пошли по следам недавней погони. Заснеженная дорога, разворошенная шинами, не очень подходила для пешей прогулки, но выбирать все равно не приходилось. В голове крутилось разное: о доме, об Ане, об Агате… А ведь скоро, уже завтра, все изменится. Моя эпопея, кажется, подошла к концу. Как оно будет дальше?
Но все мысли вмиг улетучились, едва Балагутин заговорил.
— Пусть вас не пугает то, что вы сейчас услышите. Также скажу сразу: вам и вашим близким нечего бояться.
— Простите? — не понял я.
— Дело в том, что Гена давно уже играл с огнем. Рано или поздно это должно было прекратиться. Хотя, в произошедшем, конечно, есть и моя вина.
— Простите?.. — повторил я, предчувствуя недоброе.
— Думаю, стоит начать с самого начала. Меня зовут Роман Германович. Геннадий Романович Добренко — мой сын.
— Оу… — в какой-то момент я даже забыл о данном мне минуту назад обещании и чуть не бросился бежать. — Так вот оно что… Сын…
Могучий покровитель живущего в лесной глуши богатого отшельника. Конечно, что, кроме денег, может обеспечить покой и безопасность? Только власть. А первое планомерно вытекает из второго. И наоборот. Но почему тогда этот генерал так спокоен? Или его сын на самом деле не умер?
— Теперь уже нет смысла скрывать, когда все выплыло наружу, — грустно улыбнулся генерал Балагутин. — Прошу вас, выслушайте меня, узнайте все с самого начала, а потом уже спрашивайте, если возникнет желание. Не думайте, что услышанное как-то повлияет на ваше или мое будущее — просто мне кажется, вы имеете право знать. Надеюсь, вы сможете оценить мою искренность.
— Я слушаю, — только и смог ответил я.
— Так вот. Все началось сорок три года назад, когда я, тогда еще молодой лейтенант, познакомился девушкой. Не буду впадать в стариковскую ностальгию, скажу лишь, что между нами вспыхнула страсть. Но поженились мы не по любви, а по глупости: Ирина забеременела дочкой. Страсть угасла, а любовь так и не пришла. Полтора года длилось мучение, которое кто-то даже пытался называть семейной жизнью, после чего мы разошлись. Я уехал по распределению в гарнизон, а бывшая жена с ребенком остались в Ленинграде.
Опуская подробности, скажу, что два года я мариновался на Дальнем Востоке, пока судьба не смилостивилась ко мне. Я встретил ту, которую мог с полным правом называть своей единственной любовью — Танечку. Вы ведь тоже любили, вы меня поймете. Более светлое и чистое создание едва ли досель появлялось на свет. По крайней мере, лучше нее я не встречал. Конечно же, ухажеров у нее хватало, но меня это не остановило — я всегда умел добиваться своего. Мы поженились, а меньше чем через год, у нас родился сын, Гена. Я был в счастье: сын, продолжатель рода, фамилии, профессии.
Годы летели быстро. Гена рос, мужал. Только вот дело отца продолжать не хотел: его интересовали математика, экономика. Но разве это страшно: парень умный, не пропадет, лишь бы дело свое знал. В семнадцать лет я, на тот момент уже подполковник, отправил его учиться в Ленинград — как раз тогда он снова стал Петербургом. Через год Гена позвонил мне и радостно сообщил, что нашел невесту, и они собираются пожениться. Если бы я знал, что за этим последует… Я думал, подобное встречается только в бразильских сериалах.
Когда до намеченной свадьбы оставалось всего два месяца, и я уже запланировал себе отпуск, чтобы заранее съездить познакомиться с невесткой, ко мне прикатила Ирина, моя первая жена. Она буквально вломилась к нам в дом и рассказала такое, от чего мы с Таней схватились за сердце: Гена женится на Лиде — моей дочери от первого брака, своей единокровной сестре! Оказывается, после развода Ира сменила Лиде фамилию на свою собственную. Сами ребята ничего не знали друг о друге: после развода мы не поддерживали никаких отношений, я только перечислял им алименты.
Грозил разразиться нешуточный скандал: меня представляли к внеочередному повышению, как в звании, так и в должности — а тут такое… Свадьбу еще можно было отменить, но Лида уже была беременна! Конечно, мы попытались уговорить ее на аборт, но внезапно заупрямились дети: узнав, кто есть кто, они не только не охладели друг к другу, но наоборот, наотрез отказались разлучаться. Оказывается, бывает и такое: брат и сестра, никогда не встречавшиеся прежде, полюбили друг друга.
