- Ааааааа! – опять безумный крик вспыхнул как приветствие.
- У них теперь будет истерика каждый раз, когда они будут видеть подобную темную курточку... – недовольно проворчала Саня, оказавшаяся возле меня и нахмуренно рассматривая все. – Если кричали от восторга даже враги... Они будут думать, что это командос... Теперь о русском спецназе пойдут легенды... Что ты ищешь?
- Какие-либо документы...
Саня мгновенно наклонилась к пилоту в разбитой кабине и словно одним движением вытянула кучу всякого дерьма из карманов...
- Смотри, нашла... Я думала, у него не будет даже меток на рубашке...
- Может, он не был уверен, что его можно достать с неба? – хихикнула я.
Обыск занял секунды... Саня на ходу перебирала и сортировала документы, пока мы спешили к своему джипу.
Который сам сдавал к нам задом. С такой скоростью он, очевидно, непрерывно делал с того момента, как разбился самолет.
Увидев Олю на заднем сиденье, я успокоилась.
Саня тоже посмотрела туда, куда и я. А потом заметила мчащиеся к нам спереди легковые машины с мигалками громадным потоком.
- О Господи, что же нам делать!? – отчаянно заругалась она и чуть не заревела. – У меня две обоймы к пистолету, у тебя не может быть больше обоймы для пулемета, как же мы их остановим?
- А мы не будем их останавливать... – весело и чуть легкомысленно, подпрыгивая, сказала я. Что-то напевая себе.
Она странно и осуждающе посмотрела на меня. Но я только улыбнулась и развернула ее на девяносто градусов от машин.
- Смотри, – сказала я, показывая ей рукой бесконечно далекую точку штурмовика и белый след за ним. – Самолет взлетел, приказ выполнен, пусть машины едут куда хотят... Вон он, мой штурмовик!
И, посмотрев на точку, я засмеялась.
Саня недоуменно посмотрела на меня, потом на точку, потом в глазах ее что-то мелькнуло, и она счастливо захохотала, сев на землю. Мы обе хохотали, обнимались, падали на песок...
К нам присоединились те, кто был в подъехавшем джипе. Они тоже смеялись, хохотали, обнимались, рыдали... Со всеми случилась истерика – все, прямо говоря, плакали от счастья...
Собственно, смеялись мы не более двадцати секунд.
Заметив, что машины врага близко, я встала, и, пошатываясь, открыла дверь джипа. И в удивлении замерла. За рулем сидел сам белобрысый. Как он там оказался? Меня это ошарашило. Оказывается, моя машина сама не ездит, а я об этом совершенно забыла.
- Поблагодари его за спасение Оли... – быстро вмешалась Саня, понимая, что может ждать от меня чего угодно. – Без него она бы погибла. Он хороший человек!
- Спасибо... Благодарю... – сказала я ему покорно. А потом одумалась и дернулась к Оле. – О Господи, Оля, извини, черт!!!! Как-то совсем из головы вылетело, что ты в машине, да и машина дернулась раньше меня...
- Когда самолет пошел прямо на тебя, стреляя из пулеметов, я чуть не забыла даже свое имя! – заревела Оля. – А ты хладнокровно стреляла и стреляла, хоть должна была погибнуть наверняка... и мы с тобой... Это был такой ужас!
Белобрысый под шумок быстро освободил место, пересев на соседнее с водителем место.
- Это что, ты с нами ехать хочешь? – подозрительно спросила я.
- Почему хочу один, вот еще и они хотят! – он показал на своих товарищей. – И вот они! Они рисковали жизнью, зажигая эти дурные покрышки или захватывая эти дурацкие танки...
Пока мы смеялись, оказывается, к машине подошли бойцы белобрысого и еще начальник охраны пассажира с двумя шишками.
Я потупилась. Мне было стыдно, что я такая нетоварищеская.
- Быстрей! – рявкнула я. – Хоть я не понимаю, как они влезут...
- Девочки сядут на колени... – сказал белобрысый.
- А не девочки...
- Тоже сядут на колени... – хихикнул он.
Я оглянулась на корреспондента и генерала.
Все захихикали.
- Да я б Олю с радостью всю жизнь держал на руках... – сказал кто-то. Саню посадил на колени сам белобрысый.
Все произошло очень быстро. Они расселись почти мгновенно. Все жестко пристегнулись, привязывались...
- Где мои сумки? – спросила я.
- Здесь, не бойся... – быстро сказала Оля.... – Одна тут, другая у Сани, чемоданчик там же. Этот идиот генерал хотел их выкинуть, когда они садились... Я вовремя его остановила!
- Такие громаднейшие сумки! – возмутился молодой генерал. – Их лучше было бы выкинуть, чтоб люди нормально сели в несколько рядов! Что вы там, золото возите?
Он запустил руку в сумку, и я услышала шорох вынимаемой пачки.
Почему-то это мне не понравилось. Я и одуматься не успела, как вскинула просто назад пулемет ему в голову, даже не глядя, одновременно разворачиваясь к нему лицом. Саня сработала также синхронно, повторяя за мной, вскидывая на него пистолет.
Впрочем, он выронил эту дурацкую квадратную пачку еще до этого, когда глянул и словно ожегся.
Пулемет и пистолет глядели ему в голову, а мы обе холодно молчали. Я смотрела на него, приподнявшись на сиденье и даже не обращая внимания на машины, что были уже совсем близко.
- Слушай, начальник... – удивительно вежливо сказал генералу сидевший рядом командос. – Следующий раз, когда будешь воровать в чужой сумке, посмотри, чтоб рядом никого из нас не было... Я не хочу, чтоб меня застрелили вместе с тобой как вора!
- Я погляжу, чтоб он не воровал... – мрачно сказала, глянув на меня, Оля, сидевшая на коленях рядом с оставшейся гранатой в руке. – Поехали, они уже близко... – взмолилась она.
- Только идиот может лезть в сумки такой зондеркоманды как эта, – тихо и равнодушно бросил кто-то, отворачиваясь к окну. – Они могут там такое носить, что тебе всадят пулю без раздумий и сожалений.
Я медленно отвернулась от них и внимательно посмотрела на спешащие к нам машины. Бывшие уже совсем близко. Большинство из них были обычные милицейские с мигалками.
- Должен извиниться, Queen, – сказал белобрысый, этот страшноватый командир своих страшных командос, – что я недооценил вас... То, что вы сделали, действительно невероятно, и спасло при этом наши жизни... Я умею признавать свои ошибки... Я счастлив, что я увидел вас живьем!! И хочу вам сделать покаянное признание, – он наклонился ко мне, – именно та ваша известная детская фотография, сделала из меня мужчину и бойца... Я хочу сделать вам комплимент, вы просто невероятная...
Я расцвела.
- ...убийца... – договорил он.
Мое лицо вытянулось. Я поспешно спрятала лицо, чтоб он не увидел и не обиделся, как я реагирую на его комплимент...
К счастью, наступил тот момент, которого я ждала, чтобы тронуть машину.
Я дождалась, пока две грузовые и наполненные явно боевиками машины временно не окажутся в зоне, где им было трудно меня увидеть из-за хвоста дыма, и тронула машину с места.
И медленно поехала им навстречу по дороге, заслоненная от тех грузовых машин машинами с мигалками. Эти мигалки бьют по глазам даже днем.
- Что ты делаешь? – завопила Оля.
Я же ехала даже медленно – километров сорок в час.
- Ты соображаешь, что они нас убьют! – чуть не билась в истерике Оля. – Мы могли бы пройти на бешеной скорости все это за мгновение. Ты же можешь!
Я хихикнула.
- Связи у них нет... Вы же сами говорили... Я тут завалила когда-то между серьезными машинами с солдатами еще и два точно таких джипа... Я подозреваю, наблюдают тут издалека... Мы не стреляем... Возможна ошибка... Мы ждали своих, чтоб поехать без страха с раненными назад... А некоторые из вас еще одеты точно так же в черную форму, какая была на тех, кого...
- ...прикончила ты с Саней в последний момент... – продолжил за меня один из одетых в черное. – Они могут спутать...
- Но все же ты могла бы... – испуганно сказала Ольга, ужасно боявшаяся среди врагов.
- Саня, пожалуйста, посмотри, что это за дрянь такая, стоящая на дороге и развернутая на нас? – перебила я ее. – Их пять штук!
Впереди были какие-то странные соты из дул, вроде блока сигарет на подставке. Очень много.
- О Господи... – побелела Саня, увидев то, что было направлено на трассу, скрытое до этого мощным скоплением машин вне дороги. Стоявшие полукругом длинные грузовики тут как бы образовывали загон. В центре которого стояли рядом друг к дружке ужасные штуки. Дорога шла прямо к ним.
Мы ехали прямо на дула.
- Это установки “Град”, – сказал белобрысый. – Направлены на нас.
Они были все белые.
Сзади заслон машин, впереди “Град”. Очень далеко среди машин шел длинный грузовик, такой же, какие стояли в полукруге машин, блокирующих все.
Я холодно усмехнулась.
- Какой класс у вас как группы захвата? – меланхолично спросила я в пространство.
- Обижаешь, королева... – сказал белобрысый.
- Ну, так вот, они нас не пропустят... – лениво проговорила я.
Они побледнели все абсолютно, и многие дернулись назад, ибо мы шли точно на многие сотни чудовищных дул. Все поняли, что это смерть. А я мягко смотрела.
А потом, потеряв всякую мягкость, вдруг абсолютно жестоко и безжалостно сказала:
