Василий Степанович в крайне подавленном состоянии будто бы идет к своему старому другу, пенсионеру всесоюзного значения Петушкову, и говорит:
— Ты, Петушков, свою последнюю обязанность лет пятнадцать тому назад исполнил, и талоны твои зазря, можно сказать, пропадают…
А Петушков и отвечает:
— Ради бога, Василий Степанович, но у меня талоны особые, пенсионные, розового цвета. По ним только поцелуи в лоб получать можно.
Расстроился Василий Степанович и пошел по Цветному бульвару в сторону рынка. Идет, голубям завидует… Вдруг останавливается перед ним автомобиль «Вольво», и из него Василию Степановичу кто-то ручкой машет. Смотрит — это его друг старинный по профсоюзам. Василий Степанович к нему — мол, так и так, мол, талоны потерял. А друг старинный и говорит:
— Мы с женой семь лет в Африке отбарабанили, так что нам теперь эти талоны без надобности. Бери сколько хочешь, но они инвалютные. По ним только в «Березке» обслуживают.
— Мне, — говорит Василий Степанович, — много не надо. Мне и одного хватит до мая протянуть.
И помчался в «Березку». А там очередь. Негры стоят, южные корейцы. У дверей амбал талоны проверяет. Походит очередь Василия Степановича. Амбал и говорит:
— Ты откуда?
— Из Африки, — говорит Василий Степанович. — Семь лет отбарабанил. Приехал вот… обязанность супружескую исполнить. Имею право.
А амбал отвечает:
— А супруга твоя где? Ее что, гиппопотам съел? У нас тут только со своими женами обслуживают. Это тебе «Березка», а не публичный дом!
Стал Василий Степанович супругу по телефону вызывать, а она ни в какую:
— Я, — говорит, — тебе не путана, чтоб на конвертируемые талоны собственному мужу принадлежать! Приходи домой! Я щи из квашеной капусты сделала. Поешь, и полегчает!
Совсем тошно стало Василию Степановичу. «Вот, — думает, — какая социальная несправедливость! Стоишь, можно сказать, свое недополучаешь, а в это время какой-нибудь негодяй твоим талоном пользуется…»
Побрел он на телеграф, стал брату в Вильнюс звонить.
А брат по телефону и говорит:
— Мы отделяться задумали, и наши талоны действуют только на территории Литвы по удостоверению личности. Так что в крайнем случае пусть Катерина сама в Вильнюс приезжает. Мы здесь ее отоварим.
Но на это Василий Степанович брату твердо заявил, что отделяться, конечно, ваше право, но на неконституционные штучки Ландсбергиса он не клюнет. И решил в горкоме посоветоваться. А ему там и говорят:
— Вот ты поспешил из партии выйти, а нам на это дело спецталоны выдали.
И показывают ему спецталон в целлофане. А на талоне написано: «Всюду и со всеми и даже в условиях Крайнего Севера».
Дико закричал во сне Василий Степанович и проснулся. Яичницу пожарил, рубашку надел и, забыв про всякие супружеские обязанности, побежал в магазин отоваривать талоны на сахар.
Впервые рассказы из этого цикла были озвучены автором на радиостанции «Свобода» (1992). Печатается по тексту двухтомника «Арканов такой — Арканов сякой» (М., Издательский Дом «Подкова», 1999).
Если бы я был лягушкой…
Если бы я был лягушкой, я бы прежде всего вступил в партию «зеленых». Я бы требовал защиты любого болота от окружающей среды. Я боролся бы за увеличение количества ряски. а производство комаров объявил бы приоритетной отраслью и пригласил иностранных инвесторов из высокоразвитых водоемов тропических регионов.
Если бы я был лягушкой, то считал бы, что все беды и напасти — от цапель. И не надо нам тыкать всякий раз, что цапли — такие же представители животного мира, как и мы, что у них на лапах такие же перепонки… А эти длинные носы! Эта наглая походочка!.. Эта ненасытная жадность!.. Спросите у любой патриотически настроен ной лягушки из любого свободного застойного водоема: «Кто твой главный враг?» И она ответит: «Цапля!»
Они все узурпировали! Власть, культуру, телевидение!
Они оккупировали даже такую традиционно нашу передачу, как «В мире животных»! Посмотрите заставку (!) этой передачи! Найдете вы там хоть одного представителя исконных земноводных? Шиш с маслом! Зато туда и сюда порхают и порхают эти длинноносые, жирнокрылые, обагренные кровью наших головастиков, наших младенцев!.. Анашу борьбу они называют «квасным патриотизмом»! За что? За то, что в слове «квасной» присутствует наше древнее первородное «ква»?..
А посмотрите на правительство! Да. Внешне многие из них похожи на нас. Но приглядитесь, и вы обнаружите все ту же длинноносость! Даже в парламент, где большинство являются истинными приверженцами болота, проникли цапельные!..
И хватит спорить о Конституции! Мы живем в болоте, и Конституция должна закрепить это наше право.
Если бы я был лягушкой, я предложил бы свой, лягушачий проект Основного Закона, отражающий коренные интересы зеленого большинства.
НАШ ЗАКОН
1. Цапли! Убирайтесь вон с нашего болота!
2. Головастики — наши дети!
3. Жабы — наши братья!
4. Каждая лягушка — царевна!
5. Каждый житель болота имеет право на «ква» и на материальное обеспечение в старости!
6. Комары и мухи объявляются всенародным достоянием, а личинки, яички и опарыши — стратегическим сырьем.
7. Французы и другие народы, употребляющие нас в пищу, считаются хуже цапель!
8. Надувание нас детьми через задний проход посредством соломинки считается оскорблением чести и достоинства и карается по закону.
9. Проведение на лягушках медицинских биологических и электрических опытов является преступлением. Для этого есть собаки и мыши.
10. Наша цивилизация — древнейшая! Наш путь развития — особый!
11. Мы не рыбы!
12. Но мы и не мясо!
13. Жизнь в болоте — священное право каждого из нас!
14. Продолжение рода является нашей священной обязанностью и осуществляется в массовом порядке во время каждой очередной сессии парламента. Спикер обслуживается вне очереди.
И еще. Но это уж сугубо между нами… Если бы я был лягушкой, мои дети никогда не призывались бы в армию по причине плоскостопия…
Если бы я был раком…
Если бы я был раком, то я бы всем рассказал, где мы зимуем, и еще одной загадкой природы стало бы
