Однажды вечером я улизнул в свой номер, уселся у окна и с облечением вздохнул. Тётя Агата навязала мне мисс Хемингуэй с самого утра, и я только что умудрился от неё отделаться. Глядя на освещённую набережную и человечков, спешивших по своим делам (кто в казино, кто в ресторан, а кто ещё куда-нибудь), я почувствовал, что моя тоска уступает место радостному возбуждению. Мне невольно подумалось, как весело я смог бы провести здесь время, если б тётя Агата и её прилипалы отдыхали бы в каком-нибудь другом месте.
Я глубоко вздохнул, и в этот момент в дверь постучали.
- Стучат, Дживз, - сказал я.
- Да, сэр.
Он открыл дверь, и в комнату впорхнули мисс Хемингуэй и её братец. По правде говоря, я совсем не ожидал их увидеть. Уж по крайней мере в моём номере они могли бы оставить меня в покое.
- О, это вы! - воскликнул я.
- Ах, мистер Вустер! - немного задыхаясь, произнесла девица. - Право, не знаю, как и начать.
Только теперь я заметил, что она была явно не в своей тарелке, а её братец выглядел как овца, опечаленная до глубины души.
Я встрепенулся и внимательно посмотрел на обоих. Сначала я решил, что они просто пришли потрепаться, но, видимо, я ошибся. Уж больно встревоженный у них был вид. Впрочем, я всё равно не понял, с какой стати они пришли именно ко мне.
- Что-нибудь случилось? - спросил я.
- Бедный Сидней: это я во всём виновата: мне нельзя было отпускать его одного: - не совсем внятно высказалась девушка. Она казалась жутко возбуждённой.
В этот момент её братец, хранивший молчание с тех самых пор, как разместил на стуле своё мешковатое пальто и шляпу, слегка кашлянул, совсем как овца, застигнутая туманом на горной вершине.
- Дело в том, мистер Вустер, - сказал он, - что произошло одно печальное, прискорбное событие. Сегодня днём, когда вы гуляли с моей сестрой, у меня выдалось немного свободного времени, и я поддался искушению и - ах! отправился играть в казино.
Я посмотрел на бедолагу с уважением, которого раньше не испытывал. Должен вам сказать, что проявленный им спортивный дух делал его более человечным в моих глазах. Знай я раньше, что он на такое способен, мы могли бы неплохо провести время.
- Ого! - воскликнул я. - Ну и как, сорвали куш?
Он тяжело вздохнул.
- Если вы спрашиваете, повезло мне или нет, я вынужден ответить отрицательно. Я необдуманно решил, что красный цвет, выпавший семь раз подряд, должен неизбежно смениться чёрным. Я ошибся, мистер Вустер, и потерял то немногое, что имел.
- Не подфартило, - посочувствовал я.
- Я ушёл из казино, - продолжал бедолага, - и вернулся в отель, где случайно встретился с одним из моих прихожан, полковником Музгрэйвом. Я, э-э-э, попросил его дать мне сто фунтов наличными, а взамен выписал чек на мой лондонский банк.
- Ну, тогда всё в порядке, что? - сказал я, надеясь своим весёлым тоном показать бедняге, что нельзя видеть во всём только плохое. - Я имею в виду, вам крупно повезло, что вы встретили знакомого, который вас выручил не сходя с места.
- Напротив, мистер Вустер, мне ужасно не повезло. Я сгораю от стыда, делая это признание, но, получив деньги, я немедленно вернулся в казино н проиграл всю сумму, ошибочно предположив, что на этот раз должен был выпасть чёрный цвет.
- Ого! - повторил я. - Да вы загуляли!
- И самое прискорбное, - продолжал бедняга, - что на моём счету нет ни гроша. Банк не оплатит чек, когда он будет предъявлен.
Должен вам признаться, что хоть я и понимал, что разговор этот затеян с одной целью: вытряхнуть из меня деньги, причём немалые, - мне стало от души жалко несчастного дурачка. По правде говоря, я им немного восхищался. Мне никогда не приходилось встречать среди викариев таких живчиков.
- Полковник Музгрэйв, - сказал он, судорожно сглотнув слюну, - не из тех, кто отнесётся к данному поступку снисходительно. Полковник - человек суровый. Он наверняка доложит о происшедшем моему приходскому священнику. Мой приходской священник - человек суровый. Короче говоря, мистер Вустер, если полковник Музгрэйв предъявит в банке мой чек, меня ждёт крах. А полковник уезжает в Англию сегодня вечером.
Девушка, стоявшая рядом с братцем, жевала платок и судорожно вздыхала, пока он изливал свою душу, но как только викарий закрыл рот, она тут же вскричала:
- Мистер Вустер! Помогите нам, помогите! О, не откажите нам в помощи! Нам так нужны деньги, чтобы забрать чек у полковника Музгрэйва! Он уезжает в девять тридцать! Я была в полном отчаянии, пока не вспомнила о вас и о вашей доброте, мистер Вустер! Вы ведь не откажетесь ссудить Сиднею деньги под залог? - И прежде чем я понял, что она делает, девица открыла сумочку, достала плоский футляр и открыла его.
- Моё жемчужное ожерелье, - пояснила она. - Не знаю, сколько оно стоит: это подарок моего бедного папы:
- :который, увы, покинул нас навек, - вставил братец.
- :но я уверена, его ценность значительно выше, чем требующаяся нам сумма.
Мне стало ужасно неловко. Я почувствовал себя как приказчик в ломбардной лавке, который берёт в заклад вещь, чтобы нажить на ней большие проценты.
- Нет, что вы, знаете ли, - запротестовал я. - Ни к чему это, сами понимаете, и всё такое. Ерунда какая-то. Я с удовольствием ссужу вас деньгами просто так. Кстати, у меня они при себе. К счастью, сегодня утром я снял их со счёта.
И, запустив руку в карман, я достал деньги и положил их на стол. Братец покачал головой.
- Мистер Вустер, - сказал он - мы ценим вашу щедрость и ваше доверие, но мы не можем ими воспользоваться.
- Сидней имеет в виду, - пояснила девушка, - что, по существу, вы ничего о нас не знаете. Вы не должны рисковать, одалживая деньги людям, которые вам практически не знакомы. Если б я не была уверена, что вы отнесётесь к нашему предложению как человек деловой, я никогда не осмелилась бы обратиться к вам за помощью.
- Как вы понимаете, - сказал братец, - мысль о том, чтобы заложить жемчуг какому-нибудь ростовщику, была нам омерзительна.
- Если, соблюдая формальности, вы дадите мне расписку:
- Ох, ну ладно!
Я написал расписку и протянул её мисс Хемингуэй, чувствуя себя как последний болван.
- Вот, возьмите, - смущённо сказал я.
Она выхватила расписку, сунула её к себе в сумочку, сгребла деньги со стола, протянула их братцу, а затем, прежде чем я успел сообразить, что происходит, подбежала ко мне, крепко поцеловала и выскочила из комнаты.
Должен вам честно признаться, у меня отвалилась нижняя челюсть. Я имею в виду, всё случилось так внезапно и неожиданно, в общем, сами понимаете. Ну и девица! Всегда такая спокойная, скромная, и всё такое, уж никак не из тех, что кидаются парням на шею и чмокают их изо всех сил. Как сквозь туман я видел, что в комнате появился Дживз. Он помогал братцу облачиться в пальто, и помнится, я подумал, что только полный болван может нацепить на себя пальто, ничем не отличающееся от обычного мешка. Затем викарий подошёл ко мне и стиснул мою руку.
- Даже не знаю, как вас благодарить, мистер Вустер!
- Ну что вы, не стоит благодарности, знаете ли:
- Вы спасли моё доброе имя. Доброе имя мужчины или женщины, - заявил он, то сжимая, то разжимая мою правую верхнюю конечность, - это сокровище, принадлежащее их бессмертным душам. Тот, кто крадёт мой кошелёк, крадёт ненужный хлам. Сегодня он мой, завтра твой, раб тысяч и тысяч. Но тот, кто ворует моё честное имя, не обогащается сам, а меня делает нищим навек. Я благодарю вас от всего сердца. Спокойной ночи, мистер Вустер.
- Спокойной ночи, старичок, - ошеломлённо произнёс я, не совсем соображая, что говорю. Когда дверь за ним закрылась, я уставился на Дживза и несколько раз моргнул, чтобы рассеять туман перед глазами.
- Печальный случай, Дживз, - сказал я.
- Да, сэр.
- Хорошо, что у меня при себе оказались деньги.
- Может быть, сэр.
- Ты говоришь таким тоном, словно тебе что-то не нравится.
- Я не могу позволить себе критиковать вас, сэр, но осмелюсь предположить, что вы поступили несколько опрометчиво.
- Одолжив деньги?
- Да, сэр. Французские морские курорты приобрели печальную славу как место пребывания разного рода мошенников, сэр.
Это было уж слишком.
- Послушай, Дживз, - сурово произнёс я. - Я многое готов тебе простить, на сейчас ты собираешься окле-как-бы-там-дальше это слово ни называлось парня, который носит сутану:
- Возможно, я слишком подозрителен, сэр, но мне довелось побывать на многих французских курортах. Когда я находился в услужении у лорда Фредерика Ранелая, незадолго до того, как получил место у вас, сэр, преступник по кличке Сентиментальный Сид очень ловко обманул его светлость в Монте-Карло с помощью своей сообщницы. Я никогда не забуду обстоятельств этого дела.
- Мне, конечно, очень интересны твои воспоминания, Дживз, - холодно сказал я, - но ты несёшь чушь. Хотел бы я знать, как меня могли обмануть? Разве мне не оставили залог? Так вот, сначала думай, а потом говори. И вообще, чем стоять столбом, отнеси ожерелье менеджеру. Пусть положит его в сейф. - Я взял со стола футляр и открыл его. - Боже всемогущий!
