— Все могет быть, — меланхолично ответил Огурцов. — Шмазик-«уазик»… — И тут же его меланхоличную речь прервала пара коротких звонков во входную дверь.
Огурцов быстро ее открыл и тут же порадовался тому, что заблаговременно надел штанцы: на площадке стояла следователь Неделина. Она вошла и, увидев Перцева, сказала:
— Толя, мои соболезнования. Самые искренние… Прими!
— А ты откуда…
— Так я же следователь. Я давно знала об этом, только молчала. Дима, собирайся, — повернувшись к Огурцову, сказала она. — У нас убийство.
— Где труп?
— В парке у речки… там, где заросли кустарника.
Огурцов стал натягивать одежду, разыскивать чемоданчик дежурного эксперта и, видя, что Перчик не одевается, вопросительно глянул на него.
— Если ты не против, посижу один. Так лучше думается. Не против?
— Да нет, конечно. Вот — холодильник. Там пошарься, закусон, может, найдешь. Поехали!
И они пошли вниз, туда, где у подъезда, бесшумно разбрасывая в темноту синие проблесковые лучи, стоял милицейский «УАЗ».
— Ты бы еще сирену включил, — сердито сказала майор Неделина. — Представляешь, сколько людей от этих всполохов проснулись! Поехали! Хватит демонстрировать свою крутизну ночному двору.
— Да я… — вякнул было водитель, но Наталья так рыкнула на него, что «уазик» — по крайней мере так показалось Огурцову! — с места метров на пять вперед сразу же скаканул. Пока ехали, Наталья посвятила Огурцова в обстоятельства. Труп мужчины обнаружился в густых кустах у реки. На него случайно наткнулась парочка молодых людей. Они искали уютное и уединенное местечко для… Тут она, чисто по-русски, сказала, для чего именно. Вроде документов на трупе не обнаружили, а из повреждений патрульные увидели огнестрельную рану на лице. Пока сообщались эти нехитрые сведения, машина подкатила к парку, и они пошли пешком. Там их встретил участковый и сказал:
— Как-то неуютно здесь одному… Так и кажется, что из темноты кто-то на тебя глядит.
— А где все? Криминалист? Опера? Участковый? Что за бардак. А свет? Здесь же ни черта не увидишь.
— Вот черта-то скорее и увидишь, когда со всего маху ляпнешься лбом в толстенную березу, — сказал Огурцов, потирая ушибленное место. — А то еще и хуже — глаз веткой выткнешь. Все, я стою — и ни с места, — сердито закончил фразу эксперт.
Впрочем, вскоре все наладилось: засветили фонари, забегали милиционеры, даже собака привела с собой кинолога. Огурцов с Натальей Ивановной занялись осмотром трупа. Надев перчатки, эксперт осмотрел карманы и ничего не обнаружил. Ни бумажки.
— Обрати внимание — все карманы вывернуты, — сказал Огурцов. — Дай команду, пусть кто-нибудь вокруг походит с фонариком — может, и найдет паспорт.
— Ага, а заключение о причине смерти тебе не найти случайно? — довольно злобно спросила Наталья, звонко шлепая на щеке очередного комара.
— А чего ее искать? Эта причина на лице вот такенскими буквами калибра 9 мм написана… За двумя, кстати, подписями, — присмотревшись, ответил Огурцов. — Здесь имеет место не менее двух огнестрельных пулевых ранений головы. Входные на лице, а выходные… — слегка повернув голову трупа, сказал Огурцов, — в области затылка.
— А время наступления смерти? Когда он умер.
— В 23 часа 47 минут… — начал было Огурцов, но увидев недоброе выражение глаз следователя, сказал: — Молчу, молчу! Уж и пошутить нельзя… Полтора-два часа к сему моменту.
В общем, когда закончили мероприятие под названием «Осмотр трупа на месте его обнаружения», Наталья «озадачила» всех сотрудников узкоспециальными проблемами, и когда двинулись к дому, уже наступило утро. Почти утро. Коротка летняя ночь. В машине обсудили итоги: труп неизвестного, «темнуха» на данный момент явная, и работы предстоит… с утра и до позднего вечера! И не один день, похоже. Когда подъехали к дому Огурцова, Наталья попросила водителя погулять и, повернувшись к Огурцову, довольно нерешительно, что для нее не характерно, сказала:
— У меня есть к тебе разговор.
— Весь внимание, мадам, — ответил Огурцов, зевнув при этом так, что чуть челюсть не вывихнул. — А может, пройдем ко мне? Тем более что там есть третий компаньон и спирт халявный…
— Слушай, Дима, — необычайно серьезно спросила она, — а как ты отнесешься к тому, что мы с Перцевым… поженимся?
Огурцов, оторопев, машинально спросил:
— А он хоть знает об этом или ты его силой возьмешь? — И едва успел прикрыться рукой от хорошего бокового удара. — Прости, Наташа. Пошли в дом. Время-то уже к пяти. Кстати, а сегодня с Перчиком можно об этом говорить?
Наталья некоторое время нерешительно сидела на месте, потом сказала:
— Можно! А я, пожалуй, поеду домой. Хочу еще часок поспать. Так что скажешь?
Доктор Огурцов пару минут молчал, а потом ответил:
— А что я могу сказать? Раз решили — счастья вам, ибо и жить — вам. Хоть все это и неожиданно, но я рад за вас! — И, чуточку подумав, сказал: — Да, рад!
Наталья чмокнула Огурцова в щечку и, крикнув водителя, уехала. Огурцов немного постоял у подъезда и медленно поплелся к себе. В квартире обнаружился мирно похрапывающий жених. Спирта же в банке заметно поубавилось. Наверное, пролил нечаянно?
— Силен Перчина! — сказал Огурцов, болтая банку. Но все равно через пару часов можно с ним говорить… «А я еще успею поспать это время», — подумал Огурцов и, глянув на часы, сказал вслух:
— Я не только не против, я всеми руками «за»! И если Наталья под фамилией Неделина была приличной язвой, то когда она станет Перцевой — язва станет еще и перцово-жгучей.
— Сволочь ты, Огурец, — вдруг пробормотал Перцев. — Все светлое и самое лучшее всегда извратить норовишь. Одно слово — трупорез, — и, повернувшись на другой бок, захрапел.
— Спи, спи жених! Я тоже вздремну.
Однако проспал он не больше часа, ибо ровно в шесть утра его разбудил телефонный звонок. Взяв трубку, он услышал:
— Алло, Дима, извини, но… Дима, я, кажется, знаю, кто у нас труп.
— И кто же? Неужели его пальчики нашептали?
— Нет, криминалист пальцы катать утром в морге будет. А ты вспомни, кто несколько лет назад был с такими же пулевыми ранениями, и сопоставь то дело с этим трупом, а? В восемь утра встретимся у тебя в морге и кое-что посмотрим. Я думаю, и без эксперта-криминалиста установим, кто это. — И отключилась.
Огурцов снова лег, закрыл глаза и затих, однако заснуть так и не смог.
— …Ну ее с этими трупами… несколько лет назад?.. С пулевыми… — И вдруг, отбросив одеяло, сел. Игнатов!!! Но ему же дали восемь лет — и так низший предел, и срок еще не кончился. Значит, это не может быть он. А может, и вправду Игнатов!!! Неужели Игнатов???
Вот эти мысли, воспоминания о «том деле» так толком и не дали больше заснуть Огурцову. Окончательно поднявшись в восьмом часу, он быстро собрался и, попив чаю, пошел на работу, благо путь до нее занимал не более пятнадцати минут не самым быстрым шагом, однако Огурцов прибыл за неполные десять минут. Доктор Перцев остался дома и даже ногой не дрыгнул, когда Огурцов попытался его разбудить.
Подойдя к отделению судмедэкспертизы, он увидел автомобиль Неделиной, из которого тут же выскочила и она сама:
— Ну чего ты как беременный таракан — еле передвигаешься? Я уже заждалась тебя…
— Заждалась она! Ох, мадам, ветреная вы особа, оказывается! Давеча она про Перцева мне все уши прожужжала: мол, люблю… женимся, а теперь, видите ли, меня заждалась. Ты уж определись, с кем ты, а?
Следователь Неделина мечтательно улыбнулась и, приподняв свой увесистый чемоданчик, сказала:
— По башке бы тебя, трепача, треснуть, да парочку раз, но нельзя, — с сожалением сказала добрая тетя следователь, — живым пока нужен. Пошли быстрей.
— Да пошли! А чего ты так торопишься-то? Кстати, что за идея тебя посетила?
Наталья остановилась:
— А самому подумать и вспомнить не судьба? Все подсказку ждешь?
Огурцов тоже остановился и, не открывая входной двери, на пару-тройку секунд задумался, а потом сказал:
— Ты имеешь в виду обнаруженные…
— Да! — ликующе вскрикнула следователь. — Именно!!! И если мы найдем сейчас то же самое у этого… пока неизвестного, то что скажем?
— Если найдем, то однозначно скажем, что это Игнатов!
— …И также скажем, кто его убил! Пошли скорее! Дверь, дверь открой, — с нетерпением сказала Наталья.
И вот, надев халаты, они идут в холодильник, вот с помощью санитара осматривают одежду трупа, снимают ее и…
— Ну вот! Что я говорила! И здесь нашли! Так кто это? — ликующе спросила следователь.
— Да, это Игнатов, без сомнения он, — задумчиво ответил Огурцов. — И теперь это можно сказать со всей определенностью, несмотря на пулевые ранения лица.
