же самым шприцем больного СПИДом. Какого же было удивление врача, когда выяснилось, что Гудков остался абсолютно здоров…
Президент в сильнейшем волнении отбросил газету. СПИД… Ничто так не беспокоило его народ. Миллионы долларов, десятилетия исследовательской работы, а вакцины все не было. А эти тихушники ее там, видимо, нашли. У их людей иммунитет: «Этот, как его, Гудков должен быть у нас, — подумал Президент. — Женим его на американке: пусть плодятся, как кролики. Мы выведем новое поколение американцев — устойчивых к СПИДу!»
Он потянулся к красному телефону — «горячей линии», соединяющей Белый дом с одной шестой частью света.
— Но, сэр, эта линия не работает, — развел руками помощник. — В ЦРУ считают, что у них там голод…
— При чем тут голод? — раздраженно спросил Президент. — Какое отношение голод имеет к телефону?
— В ЦРУ считают, что они там съели свою часть кабеля…
— Судя по этой заметке у нас в ЦРУ работают идиоты! — вспылил Президент.
Он еще помнил, как полвека назад ЦРУ также талдычило, что в одной шестой части света разруха, все в лаптях, и вдруг — как гром среди ясного неба — спутник…
— Готовьте самолет! — приказал Президент.
В Домовнуково он прилетел глубокой ночью, его самолет еле сел: на аэродроме была полная тьма, даже сигнальные огни не горели…
— О, сколько лет, сколько зим! — услышал он голос Руководителя одной шестой части света. — Кого я вижу!..
Сам Президент никого не видел. О чем тут же и сказал:
— А я вижу одну шестую часть света во тьме…
— Ха-ха-ха! — рассмеялся Руководитель. — Вы видите ее во тьме? А я — в огнях электростанций!
«Какие огни? Какие электростанции? — подумал Президент. — Он сумасшедший, у него галлюцинации…»
— Приезжайте к нам через десять, нет, через двадцать лет, — добавил Руководитель, — и вы не узнаете одну шестую часть света!
На ощупь они сели в автомобиль, куда-то долго ехали. В пути Руководитель жаловался, что у них плохо с бензином, приходится ездить черт знает на чем.
«Говори-говори, — думал Президент. — Даже дети знают, что у вас крупнейшие запасы нефти…»Он прислушался. Мотора даже не было слышно, что говорило о высокой марке бензина. «Девяносто пятый или даже «экстра», — подумал Президент, — а все прибедняются…»
Но пока ехали — рассвело. И Президент вдруг увидел прямо перед машиной спины чекистов из охраны Руководителя — они тащили лимузин на нейлоновом тросе…
«Не соврал, действительно, чер-те на чем ездят», — улыбнулся про себя Президент.
— Ну, — спросил наконец Руководитель. — так с чем пожаловали?
— У нас просьба, — заискивающе улыбнулся Президент, — не могли бы вы одолжить нам своего Гудкова?
— Какого Гудкова? — не понял Руководитель.
Президент показал газету.
— А-а, — сказал Руководитель, — этого, что ли? А я думаю: «Какого Гудкова?» У нас же таких Гудковых — море…
— Значит, я был прав: вы создали вакцину..
— Да ничего мы не создали, просто… Вот вы ругаете коммунистов, а при их власти вывелось целое поколение, устойчивое к любой дряни…
— К любой дряни? — в замешательстве переспросил Президент.
— Ну, конечно! Люди десятки лет ели хрен знает что, лечились кое-как, дышали всяким дерьмом, и вот в результате эволюции выжили те, кого никакая зараза не берет…
— Никакая зараза?! — Президент схватил Руководителя за руку. — Господин Руководитель, умоляю! Дайте нам Гудкова…
— Да что вы с ним делать-то будете?
Потупясь, Президент рассказал о своих планах.
Руководитель рассмеялся:
— Это вроде быка-производителя, что ли? Ладно, берите.
… Вскоре Гудков уже летел над океаном к своему новому месту работы. В его жизни, как, наверное, в жизни любого мужчины, было несколько романов. Но все это было так, любительство… Теперь ему предстояла жизнь профессионала.
И он летел, чувствуя себя русским хоккеистом экстра-класса, согласившимся играть за канадскую команду. Таких хоккеистов на родине не забывали и всегда ревниво интересовались другу друга: «Ну, как там наш Паша? Сколько забросил? Один или с партнерами?»
Вот так и Гудков, подремывая в самолете, представлял себе, как под рев трибун, под вспышки блицев выходит в шлеме и щитках на встречу с очередной американской красоткой, а в это время на родине, в одной шестой части света, прильнув к радиоприемникам, болельщики переспрашивают друг друга: «Ну, как там Гудков? Сколько забросил? Один или с партнерами?»
…Увы, в жизни часто получается немножко не так, как рассчитываешь…
Его поселили в шикарном доме, познакомили с шикарной женщиной. И в первый момент все пошло как будто по плану, гудков бросился на нее, сорвал платье, поднял на руки, понес к кровати и… на этом все кончилось…
Увидев великолепную кровать, дорогие напитки на столике рядом, картины в золоченых рамах по стенам. Гудков растерялся, увял, забился в угол…
Президент, подглядывавший в замочную скважину, с досадой топнул ногой:
— Вызовите к нему психоаналитика…
После часа вкрадчивой беседы с Гудковым все стало ясно: непривычная обстановка.
— Понимаете, я всю жизнь в коммуналке, стены тонкие, к тишине не привык, у меня там всегда унитаз шумит, вода из крана капает, за стеной или дерутся, или пьют, или советы дают…
— Советы дают? Соседи? — удивился психоаналитик. — Они что, вас видят?
— Ну да. Я же говорю — стены тонкие… А у вас — кровать не скрипит, картины в золоте… Чужое все… Я привык, чтоб надо мной вот это висело. — гудков вынул из сумки фотографию какого-то матроса в рамке…
— Кто это?
— Матрос первой статьи Гудков…
Помощник Президента, дежуривший вместе с ним у замочной скважины, шепнул:
— Мы проверяли: это его прадед, служил на броненосце «Потемкин», получив на обед борщ с червями, не стал возмущаться, как другие, а молча съел и сказал: «Большое спасибо». Поэтому в отличие от тех, кто поднял восстание, остался жив и положил начало роду Гудковых…
— Борщ с червями! — прошептал Президент. — Значит, этот Гудков действительно мутант… Сделайте все, как он просит!..
Сутки ушли на то, чтобы найти в Америке скрипучую железную кровать. Наконец ее купили у какого-то эмигранта за сумасшедшие деньги…
Еще сутки приглашенные из одной шестой части света маляры и сантехники делали ремонт в апартаментах.
Четыре дня отлаживали специальную компьютерную программу..
Наконец, через неделю эксперимент по выведению породы, устойчивых к СПИДу американцев возобновился.
В восемь сорок пять утра Гудков сорвал пуговицы с одетой в телогрейку американки и потащил ее в спальню на железную кровать.
От первого же скрипа сработал звуковой датчик, дал команду на ножку кровати, она под ломилась точно так же, как в родной гудковской коммуналке, и он вместе с дамой сердца оказался на полу.
Датчик давления, установленный под кроватью, послал сигнал на магнитофон. Тотчас
