Ознакомительная версия.
Что-нибудь придумаю.
Увы, хитроумные планы деда Зимаря пропали втуне: двери, ведущие в аудиториум, были закрыты. Он пытался толкать их, стучать, колотить, пинать, резать ножом, но они даже не дрогнули: с таким же успехом он мог попытаться прорезать или проломить городскую стену.[177]
Так надежно двери могла укрепить или метровая каменная кладка, или магия.
И каменщиков он сегодня во дворце не видел.
Задыхаясь и хрипя не приспособленными к таким альпинистским подвигам легкими, старик выскочил из башни и помчался, насколько хватало прыти, к воротам. Туда, где лежал дежурный ковер.
– Офицер… ковер мне… быстро… миленький… срочно давай!.. – сжимая рукой сипящую, как испорченная фисгармония, грудь, дед оперся на косяк будки и ткнул трясущейся рукой в свернутый трубочкой ковер под столом. – Пожалуйста, соколик… поспешай, родной!..
– Да зачем вам, дедушка Зимарь, ковер? – сержант вскочил и подвинул свою табуретку старику. – Вы присядьте, я вам сам лекаря в один миг найду! Сашка, Олег, Володька! Чего расселись! Стрижом летите…
– Нет, нет… что вы, соколики… не надо… я сам лекарь… спаси душу от греха – отдай ковер, милок!..
– Да что случилось? – встревожился не на шутку и весь караул. – Враг идет? Букаху отыскали? Лесогорцы заблудились в городе?
При этих словах старик свободной рукой схватился за сердце.
– Спаси и сохрани!!!..
– Да вы только нам скажите – мы поможем! – грозно вынули мечи из ножен молодые солдатики. – Мы всех на ноги поднимем!
Дед Зимарь зажмурился, и перед глазами опять предстала лужа крови, а в ней – безусые еще Сашка, Олег, Володька и молодой грозный сержантик… И лица белые-белые…
– Простите меня, соколики… – прошептал дед.
– Что-что, дедуля? – не расслышал тот, кого сержант назвал Володькой.
– А сейчас подойду, да всё и скажу… – прошептал старик, по очереди заглядывая каждому в глаза, и караулка для юных солдатиков вдруг поплыла, закачалась, закружилась медленно, потом побыстрее, как карусель на ярмарке в детстве… и стало так хорошо, так покойно, так радостно… словно в радужном сне…
…сне…
…сне…
Сон.
– Всё скажу, всё расскажу, как есть доложу, ничего не удержу… – напевным шепотом продолжал наговаривать дед Зимарь, вытягивая черный ковер из-под стола и стараясь не задеть уснувших, кто где стоял, стражников. – В заграничной высокой башне-аудитории сидит царь Костей. Он нашего царя, князя Митрофана да волшебника Агафона в плен взял. Я не Митроха – планов хитроумных придумывать, видать, всё-таки не могу, и не Агафон я – волшебство мое слабое, да не такое, какое надо… Через полчаса вы проснетесь и тревогу поднимете. Двери там ни вам, ни мне не открыть – надо сразу на крышу лететь. Я что смогу – сделаю, но чую я – живым мне оттуда не выбраться… Не сердитесь на старого, ребятушки… Не желаю я вам зла… Я ковер оставлю на крыше, ежели что – пригодится вам, поди… Прощевайте, милые.
Костей – уже в облике себя самого, а не какого-то мифического лесогорского полковника – гордо, упиваясь собственным превосходством и гением, стоял в самой середине полуамфитеатра, там, где во время лекций о международном положении располагался докладчик-посол или старший советник лукоморского правителя. Царь Симеон, Граненыч и Агафон висели рядом с дверью у стены, метрах в двух от пола, как уставшие артисты кукольного театра после спектакля, и были не в состоянии шевельнуть ни рукой, ни ногой.
– Итак, – насмешливо обведя пленных холодным взглядом единственного глаза, он заложил руки за спину и прошелся пружинистым шагом человека, который в трех гнилых орешках нашел шубу, карету и зáмок.
Если бы взглядом можно было убить, Костей, даже при всем своем бессмертии, был бы уже покойником.
– Вот мы и повстречались… – издевательски поклонился он каждому и остановился напротив Агафона. – Снова…
Юный маг не удостоил его и словом.
– Так значит, ты сбежал от меня сюда, рассчитывал, что соплеменники твоего лукоморского приятеля укроют тебя от меня… А их маг тебя еще и защитит. Так? Ты всегда был глуповатым трусом, мой внучек, и ничуть не изменился со времени нашего последнего свидания. Твое счастье, что ты мне пока нужен… живым… Но я вижу, наше почтенное собрание неполно? Не хватает вашего волшебника. Где он?
У деда Зимаря на размышления не было и мгновения. Если он сейчас застанет Костея врасплох, может, он забудет о своих жертвах на время, хоть на несколько секунд, и те успеют сбежать?..
А если нет?..
Заодно и выясним.
– Я здесь, – гордо улыбаясь, дед пинком открыл дверь балкона и предстал перед изумленным Костеем темным силуэтом на фоне сереющего вечернего неба.
Зал озарила вспышка ослепительно-красного света, три беспомощные фигуры обрушились на пол, хулиган-сквозняк хлопнул дверьми за их спинами, но Костею, казалось, было все равно.
Он обрушил на хрупкую фигурку мнимого соперника лавину силы, которая немедленно подхватила его, повалила и покатила вниз, к ногам колдуна, с твердым намерением пересчитать все шестьдесят символических каменных ступенек.
– Бегите, бегите!!!.. – только и успел выкрикнуть старик перед тем, как невидимый ураган завертел его и швырнул вниз.
– К-кабуча!!!.. – взревел Агафон и выбросил вперед скрюченные пальцы.
Нужные слова прыгнули на язык сами собой, и старик, не успев досчитать и до четырех, мягко слетел вниз и плавно опустился на пол.
Костей, не глядя, махнул рукой, и позабытые на миг пленники вновь прилипли к стене.
Нарушитель порядка сквозняк в недоумении тщетно бился о застывшие намертво двери.
Огненные шары вспыхнули и повисли над ареной, освещая желтым позабытую усталым осенним светом сцену.
– Кто это сделал?! – взбешенный царь ткнул в слабо заворочавшегося деда у себя под ногами, как в нечто, оставленное дворовой собакой под порогом.
Впрочем, хоть у него и имелось три варианта ответа на этот вопрос, угадал он с первого раза и без помощи подсказки зала.
– Это ты!.. – мерцающее клубящимся гневом око уставилось на внука. – Это сделал ты!
– Я, – не стал отпираться Агафон. – И что из того?
– Ты?!.. – гнев, получив подтверждение, с извинениями отскочил и уступил место изумлению. – Ты, недоумок, тупица и лентяй, который двух слов волшебных всю жизнь связать не мог, ты?..
Агафон с трудом удержался от банального «сам дурак», потому что это, скорее всего, не соответствовало бы истине, а вместо этого просто кивнул.
Он изо всех сил надеялся, что со стороны это смотрелось как гордый, полный уверенного достоинства жест, а не как начало припадка нервного тика.
– Но ты… не могу поверить… за секунду… долю секунды!.. – Костей удивлялся так, что в другое время и при других обстоятельствах чародею было бы даже лестно.
– А ты ничего не путаешь?.. – колдун вдруг впился взглядом в двух других захваченных.
И вдруг Агафона как прорвало.
– Да, это я сделал! – яростно выкрикнул он, и все сомнения колдуна развеялись. – Я, тот самый недоумок, который с Иваном украл камни стихий у твоего лопоухого колдуна! Я, тупица, который встал на пути твоего тарана, черепах и башен! И несколько захлебнувшихся штурмов – тоже на моей совести! А еще я – тот лентяй, который закопал под Сабрумайскими воротами горшки с горючей смесью! И если ты не забыл, то ядро в лоб – это тоже подарок от меня!.. А теперь можешь меня убить! Давай! Ты же этого хотел! Если ты отпустишь царя и Граненыча, я даже не буду сопротивляться и пытаться сбежать! Ну, договорились?!
Не обращая внимания на протесты двух остальных пленников, Костей недоверчиво прищурил глаз, осматривая по-новому своего мятежного родственника, задумчиво поджал губы и отступил на шаг.
– Ты?.. – повторил он, словно плохо слышал. – А это тогда что за самозванец? Или вас было двое?
Дед Зимарь к этому моменту смог перевернуться на спину и попытался сесть.
Костей глянул на него – и ужас, непонимание, изумление, радость, ненависть и бог еще знает, какие неописуемые и противоречивые чувства, недоступные простым смертным, отразились на его обычно бесстрастном и жестоком лице.
– ЧТО?!?!?!.. – еле выдохнул он и склонился над самым стариком, рассматривая его, пожирая его своим пылающим страстью оком. – ТЫ?!.. Откуда ты?!.. Как?!.. Не может быть… Но этого не может быть!.. Ты же мертв!!!.. А этот наряд… доспехи… камень… дешевка…
– Сам ты – дешевка!.. – обиженно выкрикнул из-за его спины Симеон, но протест его остался незамеченным.
– Что это за маскарад? Отвечай!
– Карнавал… в честь гостя дорогого… – поморщился и попробовал встать дед Зимарь.
Все трое пленников рванулись с мест, чтобы помочь ему, но с таким же успехом куклы могли попытаться убежать со своих полок без ведома кукловода.
Костей отступил на шаг, дождался, пока старик поднимется самостоятельно, повел рукой, разворачивая его и так, и эдак, то к себе спиной, то лицом и, наконец, налюбовавшись вдоволь неизвестно чем, обратился к беспомощным свидетелям этих странных манипуляций со злой усмешкой:
Ознакомительная версия.
