— Так что же вам мешает! — рассеянно спросил Таскер, занятый растопкой печи.
М-р Виккерс заговорил определеннее. Если бы он был молодым человеком и ухаживал за девицей, он никогда не отказался бы ссудить своего тестя парою фунтов.
— В самом деле? — рассеянно проговорил Таскер, измеряя собственной рукой температуру печи.
М-р Виккерсу показалось, что в нем сейчас что-то лопнет — настолько преисполнился он негодованием.
— Ну, так я вам скажу без обиняков, сэр, намерены ли вы одолжить пару фунтов честному труженику и вашему будущему отцу?
М-р Таскер расхохотался, прибавив, что если бы у него и была за душой пара фунтов, он нашел бы для нее любое другое, но только не это применение.
М-р Виккерс встал и оглядел его с невыразимым презрением.
— И подобный человек желает жениться на моей дочери, войти в семью? Если я что-нибудь презираю, так именно скряжничество. И моя дочь, моя бедная дочь не знает, с кем она имеет дело! Но я открою ей глаза! Ты у меня подожди… Я тебе…
Он вдруг осекся. В дверях показался капитан Бауэрс.
— Что это за шум, Джозеф? — осведомился капитан резко.
М-р Таскер попробовал дать объяснение, но так как оно существенно расходилось со взглядом на тот же предмет м-ра Виккерса, последний прервал его. К изумлению Джозефа, капитан терпеливо выслушал его рассказ.
— Вы купили все эти вещи, Джозеф? — спросил он, когда м-р Виккерс сделал передышку.
— Конечно, нет, сэр. Откуда бы у меня взялись деньги?
Капитан молча смотрел на него. Странное исчезновение карты, вслед за которым прекратились визиты м-ра Чока, получило неожиданную связь с этим рассказом о свалившемся с неба богатстве.
— А вы за последнее время ничего не продали? — проговорил он сурово.
— Мне нечего было продать, сэр, — ответил Таскер с искренним изумлением. — Мне думается, что весь шум был поднят м-ром Виккерсом из-за пары сапог, остальное ему пригрезилось.
М-р Виккерс вздумал громко запротестовать, но капитан осадил его.
— Довольно! Как вы смеете буянить в моем доме? Относительно обновок — все верно, я сам видел их на пути в церковь, — обратился он к Джозефу, — и вы, действительно, ничего об этом не знаете?
Изумление Таскера было слишком искренне для того, чтобы можно было в нем усомниться, и подозрения капитана обратились на другой предмет. М-р Виккерс поймал его взгляд и попробовал улыбнуться.
— В горле что-то пересохло, сэр, — мягко заметил он.
— У нас есть пиво, Джозеф? — осведомился капитан: — Ну, так я вам советую приглядеть за ним.
Разочарованный и негодующий м-р Виккерс ретировался.
VIII.
Покуда шли переговоры о покупке "Красавицы Эмилии", м-р Чок ходил, как маятник, между конторами м-ра Тредгольда и Стобелля, хозяева которых по мере сил и возможности скрывались от него. Послушный наставлениям друзей, дороживших сохранением приличий, он трижды направлялся к капитану и трижды возвращался с пол-дороги. У него не хватало мужества показаться ему на глаза. Капитан Бауэрс, желавший в свою очередь повидать и кое-о-чем порасспросить его, кончил тем, что сам отправился к нему. М-р Чок вскочил смущенный при его входе и пододвинул ему стул, уже занятый рабочею корзинкою м-сс Чок. Капитан взял себе другой стул и, выслушав весьма бессвязное замечание о погоде, укоризненно покачал головою.
— А я думал, что с вами что-нибудь случилось? Я не видел вас более месяца.
— Более месяца? — встрепенулась м-сс Чок: — да он третьего дня ходил к вам.
— Да, — проговорил, запинаясь, м-р Чок, — но мне в башмак попал гвоздь, и я должен был вернуться с полдороги домой.
— Домой? Но вы были в отсутствии два часа тридцать пять минут?
— Я так наколол ногу, что едва добрался до дома, — пояснил м-р Чок, между тем как капитан изумился столь основательному счету времени.
— Однако, вы ничего об этом не сказали? — продолжала допытываться м-сс Чок.
— Не хотел тревожить тебя, мой друг.
— Я много проиграл, оставшись холостым, — заметил капитан, — как приятно, если кто-нибудь считает часы и минуты до вашего возвращения!
Супруги не без подозрительности обернулись в нему, но его чистосердечие было очевидно.
— Очень жаль, что вы не женились, капитан Бауэрс, — медленно произнесла м-сс Чок, — большинство мужчин предпочитает скрывать правду от жен…
Она закончила сентенцию выразительным взглядом по адресу мужа, и положение дел сразу стало ясно для капитана. Он заметил, что не видит также ни Тредгольда, ни Стобелля.
— Они… они о вас спрашивали, — прервал м-р Чок, — а как здоровье мисс Дрюит?
— Благодарю вас. Я уже начал думать, не отправились ли вы все втроем в дальнее плавание?
М-р Чок смущенно засмеялся и заметил, что Джозеф показался ему прошлый раз нездоровым.
— Нет, Джозеф здоров, и попугай также, — проговорил капитан.
— Джозеф — славный попугай, — окончательно зарапортовался м-р Чок, — т. е. попугай — славный малый, хочу я сказать…
— Томас! Что с тобой? — воскликнула м-сс Чок.
— Джозеф — славный малый, — поправился, овладев собой, м-р Чок, — и я думал часто…
Он не докончил фразы: послышался громкий звонок, а затем — знакомый хриплый голос в прихожей, при звуке которого м-р Чок, бросив испуганный взгляд в сторону капитана, беспомощно откинулся на спинку кресла.
— Капитан Брискет, — доложила горничная.
Брискет вошел бодрым шагом, с жаром пожал руку м-ру Чоку и, раскланявшись с м-сс Чок и гостем, уселся на вытяжку, радостно улыбаясь м-ру Чоку.
— Я с хорошими вестями, — проговорил он хрипло, — наконец-то нам удалось заполучить ее.
М-сс Чок насторожилась.
— Да, пришлось-таки походить вокруг да около! — весело продолжал Брискет: — старик Тодд не хотел расставаться с нею, но теперь все улажено: "Красавица Эмилия" — ваша, сэр.
— Какая такая красавица? — грозно воскликнула м-сс Чок, — какая Эмилия? Что это за Эмилия?
Брискет с недоумением посмотрел на нее и растерялся.
— Молчите! — отчаянно воскликнул м-р Чок, — это — секрет.
— Это секрет! — повторил Брискет, успокоительно кивая м-сс Чок.
— Секрет? — повторила негодующая супруга, между тем как м-р Чок, находясь между нею и капитаном Бауэрсом, как между двух огней, вспоминал христианских мучеников. — Как вы смеете отвечать мне таким образом?
— Я сказал бы тебе, — ответил м-р Чок, — но это не моя тайна.
— Это не его тайна, — подтвердил Брискет.
— Уж это не та ли самая Эмилия, которая свистала за забором? — обратилась м-сс Чок к Брискету, который, уловив отчаянный взор своего патрона, ответил наугад:
— Нет, не та, она — совсем другого сорта особа.
— Какие же у нее дела с моим мужем? — спросила м-сс Чок, невольно возвышая голос.
— Я вот именно это и хочу объяснить, — ответил Брискеть, уставясь глазами в пол и отчаянно ломая себе голову, — м-р Чок нашел для нее новое место, ей… ей было нехорошо на прежнем, и м-р Чок по доброте сердечной…
Его смущал взгляд м-сс Чок, смотревшей на него во все глаза, как птица на боа констриктора.[1]
— Но вы сказали, вы сказали мужу: красавица Эмилия — ваша!
— Сказал и не отрицаю, — путался Брискет, — я хотел этим сказать, что она прибудет сюда.
— Вот как? Она сюда прибудет?
— Т. е. в том случае, если мать ее отпустит. Старая леди прихворнула и не может без нее обойтись.
М-р Чок уже не делал никаких попыток к спасению с этой стороны. Он желал одного: скрыть истину от капитана Бауэрса.
Но сам капитан Бауэрс неожиданно прервал молчание.
— Какая у нее вместимость? — отрывисто проговорил он, обернувшись к Брискету.
— Двести сорок тонн! — последовал быстрый ответ.
— "Красавица Эмилия" — судно! — сказал капитан Бауэрс, обращаясь к м-сс Чок и тщетно пытаясь уловить взгляд м-ра Чока.
— Судно? — повторила она пораженная. — Судно с больною матерью, — судно — нуждающееся в новом месте, о котором хлопочет мой муж! Или и вы тоже пытаетесь выгородить его?
— Это судно, — сурово повторил капитан, — вместимостью в двести сорок тонн, но, по какой-то особенной причине, м-р Чок считает необходимым это скрывать…
— Это правда, Томас? — спросила м-сс Чок.
— Правда, моя дорогая.
— Почему же ты плел все эти несообразности?
— Я… хотел сделать тебе сюрприз, — проговорил м-р Чок, бросив робкий взгляд на капитана Бауэрса, — видишь ли, я купил долю в этом судне, намереваясь предпринять для удовольствия маленькое путешествие…
— Фирма: Тредгольд, Стобелль и Чок! — отчетливо проговорил капитан Бауэрс.
— Я ждал, покуда его выкрасят и приведут в порядок, но неожиданное появление капитана Брискета испортило сюрприз, — продолжал м-р Чок.
