Ознакомительная версия.
Глава 3
Клади купюры в ридикюль
Толком выспаться на новом месте не удалось. Об этом свидетельствовала отметина от складок подушки на левой щеке. Василиса попыталась от нее избавиться, судорожно растирая лицо ладонью. Но отметина от подушки проявлялась с новой силой. «Ладно, так даже лучше, – решила она, – шрамы должны украшать женщин-феминисток. Пусть видят, что я веду непримиримую борьбу за свободу женских идеалов». Василиса облачилась в строгие черные брюки, накинула темную кожаную куртку и потянулась за своей черной сумкой. «Если бы не радуга на волосах, вполне сошла бы за Черную Вдову», – подумала она, вспомнив знаменитое насекомое, высасывающее у самцов кровь после любовных игр.
Она вошла в офис упругой походкой уверенной в себе женщины, издалека увидела Федора и мимоходом кивнула ему. Тот внимательно проводил Василису взглядом. Она почувствовала это затылком. Женщины, когда им вслед глядят мужчины, этим местом ловят их заинтересованный взгляд. На самом деле именно на затылке должен находиться пресловутый третий глаз, этакая связь с космосом, первозданным миром и самцами. Здесь – самое чуткое нервное окончание. Но Василиса не нервничала. С чего бы ей нервничать? Она не собирается охмурять Федора, он интересует ее только как начальник, босс, не более того. Хотя он очень приятный молодой человек, наверняка женат, имеет троих детей и разводиться не собирается. До чего же все-таки сильно влияние Алевтины! Василиса не должна даже думать о таких вещах. Нужно подумать о работе. Василиса нащупала в кармане куртки найденные в кухонном шкафу сигареты бывшего мужа и толкнула дверь в отдел.
– Привет, девчонки! – Она облокотилась на дверной косяк, как это делал Забелкин, когда хотел ей что-то доказать, и вытащила сигарету с зажигалкой. – Процесс идет, контора пишет? – Василиса затянулась, и колечки дыма поплыли перед изумленными дамами и Кутейкиным, который специально пришел пораньше, чтобы увидеть Василису.
– Ты что?! – Возмутилась подбежавшая к ней Алевтина. – У нас для курения отведено специальное место! Брось сейчас же сигарету!
– И это вместо «…и тебе приятного рабочего дня», – обронила с досадой Василиса и бросила сигарету в мусорную корзину.
Та тотчас заполыхала сине-красным пламенем. Бумаги в ней горели легко и весело, дым, уже не колечками, а выхлопами стал заполнять кабинет. Раздались визги и крики «Горим!», Кутейкин кинулся к окну, открыл его. В комнату ворвался сквозняк, который раздул пламя еще больше. Оно перекинулось на близлежащий стол.
– Квартальный отчет! – заорала Алевтина и бросилась спасать бумаги.
Кутейкин вскочил на подоконник и поглядел вниз. Прыгать он не стал – или испугался еще больше, или не успел. Подоспевший с конфискованным у уборщицы ведром воды Федор спас корзину и отчет.
– Что тут у вас случилось?! – он повернулся к Алевтине.
Алевтина, не желая выдавать подругу, развела руками. Василиса решила, что она не станет бояться представителя мужского пола, юлить перед ним и оправдываться. Она сказала просто:
– Я работать начала. С огоньком.
– С почином вас, Эллис, – буркнул Федор, достал платок и сунул ей в руки.
После этого он нахмурился и пошел к выходу. Василиса кисло поглядела ему вслед. Почувствовал ли он это затылком? Скорее всего, нет. Мужчины – толстокожие создания, третий глаз у них полностью недоразвит или близорук.
Василиса воспользовалась платком начальника и стала стирать сажу с лица. Сейчас она была похожа на атаманшу-разбойницу: шрам, копоть и ярко-красная помада. Зачем она накрасила губы так ярко? К саже вполне бы подошел более блеклый цвет.
– Когда ты начала курить? – поинтересовалась Алевтина, вытирая воду со своего стола.
– Сегодня, – вздохнула Василиса, – бросила тоже сегодня. Можешь передать ему, – она указала кивком на дверь, которую только что с обратной стороны закрыл Федор, – пожаров больше не будет.
– Ну почему же? – Кутейкин спрыгнул с подоконника. – А лично мне понравилось.
Эллочка глупо захихикала.
– Я серьезно, – вкрадчивым голосом насаждал свое мнение Кутейкин, – мне очень понравилось. – Он выразительно поглядел на Василису. – Эллис, вы придали мне такой заряд бодрости!
Он попытался сделать пару шагов в ее сторону. Василиса отвернулась.
– Итак, – заявила она, совершенно не обращая на Боба Кутейкина никакого внимания, – что я должна сегодня еще сделать?!
– Вы и так уже много для нас сделали, – сказал уязвленный невниманием Кутейкин, направляющийся к двери, – пожар, потоп… Еще парочку землетрясений, и вы свободны.
Под дружный хохот довольных шуткой сотрудниц Алевтина сунула в руки Василисы пакеты и стала объяснять, где какой из филиалов находится. На всякий случай она написала на бумажке адреса. Василиса взяла бумажку, сунула ее в карман и с гордым видом удалилась, пообещав сотрудницам обязательно вернуться. Те вздрогнули и натянуто улыбнулись. Алевтина поглядела на нее сочувственным взглядом и бросила пару слов в ее защиту:
– Девчонки, она сегодня просто не выспалась! Обычно Эллис совсем другая: тихая, спокойная…
– В тихом омуте, Алечка, – заметила Татьяна, – черт-те что водится.
– Черти водятся, черти, а не черт-те что, – обрадовалась Эллочка. – Честное слово, она мне нравится! – заявила она, когда за Василисой закрылась дверь. – Как она на Федора!
– Как? – не поняла Татьяна.
– В том-то и дело, что никак! Я бы так не смогла.
В автобусе была сильная давка. Одна общественная транспортная единица сошла с рейса по причине поломки двигателя, и среди пассажиров сразу же возникла давка. Василису давили со всех сторон. Она крепко прижала к себе сумку с пакетами и стойко принимала удары судьбы. Но вместе с ударами она неожиданно почувствовала на себе чьи-то потные лапы. Она поглядела на соседа, дышащего ей под мышку, – подвыпивший мужичок тщетно пытался ущипнуть ее за бок. Его подводила нечеткая координация движений и тряска. Василиса, прилагая неимоверные усилия, освободила одну руку и дала ею затрещину нахалу. Тот оскорбился, что его домогательства пришлись Василисе не по вкусу, и принялся орать на весь автобус, что она лесбиянка. Законченная, на которой негде ставить пробы!
– Нормальным мужикам, – агитировал он на весь салон, – деваться некуда! Куда ни ткни пальцем – одни лесбиянки и феминистки! Потом все удивляются, отчего рушатся семьи. Вот от того самого и рушатся!
Народ стал недовольно озираться на Василису.
– Небось разведенная! – продолжал мужик. – Пальцем ее не тронь. Цаца какая нашлась. Замужняя баба все бы стерпела, она и не к такому привыкшая. Ездят тут всякие брошенки!
– Ох, от них спасения нет! – поддержала его одна старушка. – У меня и внучка в лесбиянки пошла. Что делается, люди добрые!
– Сколько можно повторять! Да не в лесбиянки, мама, а в лингвистки!
– Какая разница, – возмущалась старушка с мужиком на пару, подзуживая остальных, – все они одним миром мазаны.
Василиса поняла, что через пару остановок над ней устроят суд Линча, не стала дожидаться и заработала локтями к выходу. «Да, – подумала она, – в нашей стране нелегко приходится женщинам нетрадиционной ориентации и разведенным дамам». Ее кольнула оброненная мужичком фраза о том, что она – брошенка. Как только он догадался? На ней что, это написано большими буквами? Может, на том месте, где ей не видно? Василиса подошла в витрине магазина и повернула к ней свою спину. Ничего нет, кроме вполне приличной фигуры, которую действительно есть за что ущипнуть. Что же, теперь всем подряд позволять себя щипать? Что она, суповая курица?
С такими мыслями она протопала пару кварталов. У многоэтажки, где располагались офисы, Василиса остановилась. Она решила удостовериться, что это именно тот дом, который ей был нужен. Она полезла в карман, но бумажки с адресами не обнаружила. Что теперь делать? Звонить Алевтине и признаваться, что она Маша-растеряша? Вот уж как обрадуется ее очередному промаху Кутейкин! Как он начнет трезвонить на каждом углу, что она глупая, никчемная работница. Тетеха и дура набитая. Нет, звонить она не станет. Это она сделает только в крайнем случае. Что-то же она должна помнить из того, что ей говорила Алевтина? Бумажка была лишь шпаргалкой. Конечно, жалко, что она выпала или ее вытащили в автобусной давке, хорошо, что сумка с пакетами цела…
Пакеты – те же самые конверты, только большие и без марок. Но на них что-то написано! Василиса залезла в сумку и достала один из них. Действительно, на них написаны адреса! Она зря волновалась. Василиса сверила улицу и номер дома. Офис оказался не в многоэтажке, а рядом с ней, в маленьком, на первый взгляд совершенно необитаемом, доме.
– Что, трудоголики, не ждали?! – Она добродушно приветствовала сидящего в кабинете бугая, вместо которого ожидала увидеть менее агрессивную личность, и осеклась, – я Василиса, из главного. Вам – счет-фактура к оплате.
Ознакомительная версия.
