Теперь я жалею, что не послушался его совета, но тогда любопытство взяло верх, и я упросил его объяснить мне, в чем дело. Так он и сделал.
– Это случилось под Рождество, – сказал он. – Мы, трое или четверо, в курительной комнате клуба «Девоншир» обсуждали очередную пантомиму в «Друри-Лейн», и юный Голд сказал, что, по его мнению, было ошибкой затрагивать тему бюджетного вопроса в истории о Шалтае-Болтае. Ему совершенно очевидно, что эти две вещи не имеют между собой ничего общего. И добавил, что испытывает искреннее уважение к мистеру Дэну Лино, с которым однажды вместе ехал на пароходе, но предпочтет, чтобы этот джентльмен наставлял его в других вопросах. Неттлшип, со своей стороны, заявил, что не согласен с утверждением, будто артисты не должны вмешиваться в гражданские дела. Актер – это гражданин, такой же, как мы все. Он сказал, что, согласны мы с ними или нет, все равно должны признать, что нация должна быть благодарна миссис Браун Поттер и мисс Ольге Нетерсол за то, что они поделились с ней своими соображениями по этому поводу. Он лично беседовал с обеими дамами и вынес убеждение, что они разбираются в этом так же хорошо, как и большинство остальных.
Бернсайд, тоже принимавший участие в обсуждении, заявил, что если уж нужно принять чью-то сторону, то пантомима непременно должна была поддержать вопрос о бесплатном питании, поскольку этот вид развлечения рассчитан преимущественно на вкусы сторонников «Малой Англии». Тогда в дискуссию вступил я.
– Бюджетный вопрос, – сказал я, – сейчас у каждого на языке. И раз уж так, то вполне правильно и прилично затронуть его в нашей ежегодной пантомиме, которая считается обзором событий за год. Но его не следовало преподносить с политической точки зрения. Более подобающей позицией было бы невинное добродушное подшучивание без малейших намеков на горячую поддержку.
Подошел старый Джонсон и встал позади нас.
– Именно этого я и пытаюсь добиться вот уже несколько недель, – сказал он. – Ярких, забавных выводов по всей проблеме в целом, но так, чтобы не обидеть ни одну сторону. Вы знаете нашу газету, – продолжал он, – мы избегаем политики, но при этом стараемся идти в ногу со временем, а это совсем не просто. Такое толкование этого вопроса, как вы только что предложили, и есть то, что нам требуется. Будьте добры, напишите мне несколько строк.
Он хороший малый, этот старина Джонсон, и мне показалось, что задача довольна проста. Так что я согласился. И с тех пор обдумываю, как мне это сделать. Собственно, я больше ни о чем и не думаю. Может, ты сумеешь что-нибудь предложить?
На следующее утро я был в прекрасном рабочем настроении. «Пилсон, – сказал я себе, – извлечет из этого недурную выгоду. Ему не нужно ничего особенно смешного. Несколько игривых остроумных замечаний по данному вопросу – и получится идеальная статья».
Я раскурил трубку и начал думать. В половине первого, перед тем как пойти на ленч, мне потребовалось написать кое-какие письма, и я выкинул бюджетный вопрос из головы.
Но не надолго. Он беспокоил меня всю вторую половину дня. Я надеялся, что, может быть, меня осенит вечером, но потратил впустую весь вечер и все следующее утро. Во всем есть смешная сторона, говорил я себе. Комические рассказы пишут даже про похороны и про свадьбы. Вряд ли в истории человечества существует несчастье, о котором нельзя придумать комический рассказ. Один мой американский друг подписал контракт с редактором «Страхового журнала» на четыре юмористических рассказа – про землетрясение, про циклон, про наводнение и про ураган. И я в жизни не читал ничего более смешного. В чем же дело с этим бюджетным вопросом?
Я и сам весело писал про биметаллизм. Над самоуправлением мы смеялись в восьмидесятых. Помню один восхитительный вечер в Коджерс-Холле. Он был бы еще восхитительнее, если б не один костлявый ирландец, поднявшийся часов в одиннадцать и осведомившийся, есть ли еще желающие отпустить шутку насчет старушки Ирландии. Если есть, то костлявый джентльмен был готов сэкономить время, подождав и разделавшись потом со всеми сразу. Но если нет, тогда – так объявил костлявый джентльмен – он намерен разделаться с последним и со следующим ораторами одним ударом, причем без предупреждения.
Не поднялся ни один юморист, и костлявый джентльмен выполнил свою угрозу, чем слегка испортил веселье. Даже о Бурской войне мы отпускали шепотом шуточки в укромных уголках. В этом бюджетном вопросе тоже должно быть что-то смешное, но где оно?
Много дней я не мог думать ни о чем другом. Моя прачка (так мы называем их в Темпле), заметила, что со мной творится что-то неладное.
– Миссис Уилкинс, – признался я, – я пытаюсь придумать что-нибудь невинное и забавное про бюджетный вопрос.
– А-а, я слышала о нем, – ответила она, – но у меня не так уж много времени, чтобы читать газеты. Вроде они хотят заставить нас больше платить за продукты, да?
– За некоторые, – объяснил я. – Но зато мы будем меньше платить за другие вещи, так что на самом деле нам не придется платить больше.
– Что-то не вижу я в этом особого смысла, – заметила миссис Уилкинс.
– Верно, – согласился я, – но в этом и есть преимущество системы. Это никому ничего не будет стоить, зато все будут жить лучше.
– Жаль, – заметила миссис Уилкинс, – что никто не додумался до этого раньше.
– До сих пор, – объяснил я, – все неприятности исходили от иностранцев.
– А! – воскликнула миссис Уилкинс. – Никогда я о них ничего хорошего не слыхала, хоть и говорят, что Всемогущий находит толк почти во всем.
– Эти иностранцы, – продолжал я, – эти немцы и американцы, они, знаете ли, занимаются демпингом.
– А это что значит? – негодующе воскликнула миссис Уилкинс.
– Демпинг? Ну, это значит… демпинг. Они берут и заваливают нас вещами.
– Да какими вещами? Как они это делают? – спросила миссис Уилкинс.
– Ну как же, самыми разными вещами: чугуном в болванках, беконом, дверными ковриками – всем, чем угодно. Привозят их сюда – на кораблях, как вы сами понимаете, и пожалуйста – просто вываливают их на наш берег.
– Вы же не хотите сказать, что они просто выбрасывают их с кораблей и оставляют там лежать? – спросила миссис Уилкинс.
– Ну конечно, нет, – ответил я. – Выражение «вываливают вещи на наш берег» – это просто фигура речи. Я имею в виду, они их нам продают.
– Так зачем же мы их покупаем, если они нам не нужны? – удивилась миссис Уилкинс. – Мы же не обязаны их покупать, правда?
– Это все их хитрость, – объяснил я. – Эти немцы, и американцы, и все прочие (все они хороши и друг друга стоят) – они продают нам вещи дешевле, чем их стоило изготовить.
– Ну, это как-то глупо с их стороны, верно? – задумалась миссис Уилкинс. – Наверное, эти иностранцы, бедняжки, вообще плохо соображают.
– Посмотреть со стороны, это и вправду кажется глупым, – согласился я, – но мы должны думать только об ущербе, который они нам наносят.
– Что-то не пойму я, какой от этого может быть вред, – возразила миссис Уилкинс. – Вроде как наоборот, нам повезло. Пусть бы они еще чего-нибудь вывалили у меня на дороге.
– Кажется, я не совсем верно освещаю вам этот вопрос, миссис Уилкинс, – признался я. – Это долгое объяснение, и я не уверен, что вы все поймете. Просто примите, как уже доказанный факт, что чем дешевле вы покупаете товары, тем быстрее у вас кончаются деньги. Позволяя иностранцу продавать нам все эти вещи за полцены, мы становимся беднее, а он с каждым днем все богаче. Если мы, как государство, не сумеем настоять на том, чтобы платить за все, что нам требуется, хотя бы на двадцать процентов больше, то через несколько лет у Англии не останется ни единого пенни. Это уже подсчитано.
– Как-то все это шиворот-навыворот, – усомнилась миссис Уилкинс.
– Может, на первый взгляд так и кажется, – ответил я, – но боюсь, что сомнений никаких не осталось. Статистические бюллетени министерства торговли доказали это окончательно и бесповоротно.
– Слава Богу, что мы вовремя это обнаружили! – набожно воскликнула миссис Уилкинс.
– Да, с этим нас можно поздравить, – согласился я, – но сложность в том, что многие другие говорят, будто мы далеки от краха, отлично справляемся и становимся богаче с каждым годом.
– Но как же они могут это говорить, – возмутилась миссис Уилкинс, – если, по вашим словам, эти самые статистические бюллетени доказывают обратное?
– Ну, так они тоже утверждают, миссис Уилкинс, что статистические бюллетени министерства торговли доказывают обратное.
– Да не могут же и те, и другие быть правы! – воскликнула миссис Уилкинс.
– Вы не поверите, миссис Уилкинс, – сказал я, – какое количество разнообразнейших вещей можно доказать при помощи статистических бюллетеней министерства торговли!
Но я так и не придумал, что написать в той статье для Пилсона.
© Перевод И. Зыриной
Погубит ли нас дешевая китайская рабочая сила?
