– Особенно меня заинтересовали ваши слова о том, что парламентская система демократична только на первый взгляд. Вы единственный из преподавателей, кто рассматривает эту проблему в рамках социальной действительности и массовой культуры. Блистательная лекция! Спасибо!
Уилт словно на крыльях вылетел из аудитории и помчался к себе наверх. Прочь все сомнения! Ирмгард не просто красавица. Как она умна! Он встретил само совершенство. Эх, лет на двадцать пораньше бы…
Новые радостные переживания так захватили Уилта, что он опоздал на заседание комиссии по образованию на двадцать минут. На подходе к кабинету он увидел, как оттуда вышел мистер Доббл с кинопроектором в руках. При этом Доббл имел радостный вид человека, который только что исполнил свой долг, подложив ближнему свинью.
– Я здесь ни при чем, мистер Уилт, – ответил он на угрюмый взгляд Уилта. – Я только…
Уилт отвернулся и вошел в кабинет. Члены комиссии рассаживались по местам. В конце длинного стола заметно выделялся одинокий стул. Как Уилт и предполагал, собрались все: ректор, проректор, советник Блайт-Смит, миссис Чаттервей, мистер Сквидли и, наконец, инспектор по делам образования.
– А-а-а, Уилт! – послышалось вялое приветствие ректора. – Присаживайтесь.
Уилт, решительно проигнорировав отдельный стул, уселся рядом с инспектором.
– Я полагаю, вы хотите услышать от меня про антипорнографический фильм, снятый сотрудником кафедры гуманитарных основ, – решил взять инициативу в свои руки Уилт.
Члены комиссии грозно уставились на него.
– Для начала приставочку «анти» отбросьте, – велел советник Блайт-Смит. – Вряд ли кто из нас педераст… то есть передаст словами всю глубину нашего возмущения. То, что мы видели, – чистейшая порнография!
– Порнография? Для того, кому крокодил служит объектом влечения, может, и да, – предположил Уилт. – Правда, лично я фильма не видел…
– Но вы же сами сказали, что это антипорнографический фильм, – напомнила миссис Чаттервей. Ее передовые взгляды были словно красная тряпка советника и мистера Сквидли. – И как завкафедрой гуманитарных основ сами и санкционировали съемки. Зачем вы это сделали?
Уилт криво усмехнулся.
– Видимо, требуется пояснить, миссис Чаттервей, каковы обязанности заведующего кафедрой.
– Лучше поясните откуда взялся этот похабный фильм. Давайте ближе к делу, – оборвал его БлайтСмит.
– Тут все связано, – возразил Уилт. – Моя должность не дает права следить за всеми действиями моих так называемых подчиненных.
– Об их художествах мы наслышаны, – заметил Сквидли. – Если бы мой подчиненный выкинул нечто подобное, он бы в два счета вылетел с работы.
– В сфере образования все не просто, – заметил Уилт. – Я могу определять основные направления учебного процесса, но если преподаватель их не придерживается, уволить его не в моей компетенции. Надеюсь, ректор меня поддержит, – и Уилт посмотрел на ректора.
– Верно! – нехотя кивнул тот, подумав: «Давно надо было вышвырнуть тебя самого».
– Вы хотите сказать, что не в силах избавиться от извращенца, который делает такие фильмы? – не поверил БлайтСмит.
– Ну, если он систематически не справляется со своими обязанностями, пьянствует и в открытую сожительствует со студентами, то можно. А так нет, – пояснил Уилт.
– Это правда? – спросил Сквидли инспектора по образованию.
– К сожалению, да. Пока не доказана очевидная некомпетентность члена кафедры и он не уличен в развратном поведении с учащимися, уволить его невозможно.
– А заставлять учащегося сношаться с крокодилом, по-вашему, не разврат? – возопил Блайт-Смит.
– Насколько я знаю, крокодил был ненастоящий. И непосредственно полового акта с ним не было, – вмешался Уилт. – В конце концов преподаватель лично в этом не участвовал, а только снимал происходящее на кинопленку.
– Конечно, в противном случае его бы уже арестовали, – усмехнулся Сквидли. – А вообще таких надо убивать без суда и следствия.
– Господа, вам не кажется, что мы отклоняемся от темы? – подал голос ректор. – По-моему, мистер Рэнлон хочет что-то спросить.
Инспектор по образованию зашуршал бумагами.
– Хотелось бы знать, мистер Уилт, какие основные направления в преподавании гуманитарных основ определены лично вами? Не ими ли вызван поток многочисленных жалоб от представителей общественности? – Он уставился на Уилта в ожидании ответа.
– Мне будет легче ответить, если я сначала узнаю, кто и на что жалуется, – сказал Уилт, желая выиграть время.
Тут снова заговорила миссис Чаттервей:
– Несомненно, цель преподавания гуманитарных основ – воспитывать чувство социальной ответственности у молодых людей, вверенных нашим заботам. Многие из них ранее были лишены возможности получить полноценное образование…
– Попросту были развратниками, – поправил ее Блайт-Смит.
– Ничего подобного! – огрызнулась миссис Чаттервей. – А ваши взгляды и так всем хорошо известны.
– Может, лучше мистер Уилт поделится с нами своими взглядами? – предложил инспектор по образованию.
– Ну, что ж. В основном наша кафедра занимается следующим. Учащихся с отрывом от производства загоняют в аудиторию на целый час и, чтобы они не орали, заставляют читать разные книжки, – начал Уилт. – Я считаю, толку от этого никакого, пустая трата времени. – Он замолчал, чтобы дать Блайт-Смиту возможность каким-нибудь замечанием вывести из себя миссис Чаттервей. Но не дождался.
Согласиться с ним поспешил Сквидли:
– В самую точку попали! Как занимались ерундой, так и занимаетесь. Я всегда это говорил и сейчас скажу. Пусть лучше эти бугаи вкалывают, а не валяют дурака в колледже за счет налогоплательщиков.
– По крайней мере наметилось общее мнение по данному вопросу, – примиряюще отметил ректор. – Если я правильно понял, методы руководства кафедрой у мистера Уилта носят скорее практический характер. Вы согласны, Уилт?
– Мы стремимся привить студентам практические навыки. Подогреть интерес к… как бы это сказать…
– К крокодилам, – подсказал Блайт-Смит.
– Да нет, – отмахнулся Уилт. Инспектор по образованию заглянул в свои записи.
– А вот в этой вашей программе обучения житейским навыкам значится «Домашнее пивоварение».
Уилт кивнул.
– С какой стати, позвольте спросить? Вот уж не думал, что пропаганда подросткового алкоголизма имеет нечто общее с образованием.
– Зато, сварив пиво дома, подростки не пойдут у нас с вами в пивные и кабаки. И вообще газовщики из четвертой группы никакие не подростки. У каждого второго жена и дети.
– А ваш курс пивоварения включает незаконное изготовление и использование перегонных агрегатов?
– Каких, каких агрегатов?
– Перегонных, для производства спирта.
– Ну что вы, куда нам до агрегатов. Да и зачем им спирт. Пойло, которое у них получается…
– Представляет собой почти чистый спирт, согласно заключению таможенной инспекции и акцизного управления, – сказал инспектор по образованию. – В подвале технического факультета на днях выкопали бочку аж на сто восемьдесят литров, а то, что оказалось внутри, горело потом синим пламенем. Чиновник из управления говорил, этой дрянью можно даже автомобиль заправлять.
– Может, для этого и делали? – осторожно предположил Уилт.
– Маловероятно, учитывая, что там же нашли бутылки с этикетками «Сhateau Де Техфак. Шесть звездочек».
Ректор тихонько молился, глядя в потолок, а инспектор по образованию неумолимо продолжал:
– А что это за группу вы организовали для поваров и кондитеров? Как ее там – «Сам себе фуражир»?
– Точное название – «Твои дары. Природа», – ответил Уилт.
– Вот, вот! А между прочим, эта самая природа принадлежит лорду Поднортону.
– Не знаю такого.
– Зато он теперь знает вас. Его егерь поймал во владениях лорда ваших юных кулинаров. Эти умники пытались свернуть голову фазану с помощью оригинального приспособления: сквозь трехметровую пластиковую трубу протягивают струну от пианино с петлей на конце – очень удобно. Струны таскают с музыкальной кафедры. Теперь ясно, почему за последние два семестра пришлось заново перетягивать струны у четырнадцати инструментов.
– Боже мой! А я-то думал, простые хулиганы поработали… – пробормотал ректор.
– Лорд Поднортон думал то же самое, когда увидел, что у него разворотили теплицу, четыре парника, и ограду вокруг смородины, и…
– Могу сказать одно, – перебил Уилт, – тактика налетов на парники не входит в программу обучения «Твои дары, Природа». Будьте уверены, так как идею мне подала жена, которая увлекается компостированием…
– Жена? Так вот откуда у вас курс для ясельных нянечек… В своем письме миссис Тотингфорд сообщила, что вы их там каратэ учите.
– Все верно: у нас проводятся занятия по самозащите от насильников для ясельных нянечек. Мы посчитали, что это не лишнее в обстановке роста числа изнасилований.
