Ознакомительная версия.
Помимо заигрывания с подчиненными в стиле «демократичный молодой руководитель» Калинин обнаружил сильную, просто маниакальную страсть к публичным выступлениям и интервью. Обстоятельно рассуждал о недостатках, намечал пути их исправления, не чурался обсуждения глобальных проблем, всякий раз подчеркивая, что движет им забота о людях — как о пациентах, так и о сотрудниках.
Многие из «выездных» клюнули на приманку и чуть ли не влюбились в нового начальника, обещавшего улучшить подстанционный быт, вернуть канувшие в небытие льготы и прочая, и прочая. Ну а уж когда Калинин демонстративно, напоказ, «отстоял» от выговоров бригаду, обвиненную в халатности, доказав, что врач и фельдшер сработали правильно, его популярность в низах взлетела до небес.
Михаилу Юрьевичу стало ясно, что расчетливый и дальновидный карьерист готовит себе «стартовую площадку», причем местного, скоропомощного, масштаба. Тому, кто собрался продвигаться в министерстве, не надо тратить время и силы, зарабатывая хорошую репутацию на «скорой помощи». Нет, прыткий директор региона определенно метил в главные врачи.
Вывод напрашивался сам собой — новый «светоч» следовало погасить, причем грамотно, так, чтобы комар носа не подточил. И лучше всего начать процедуру гашения чужими руками. Так, чтобы со стороны вмешательство главного врача выглядело бы вынужденным, а его действия — единственно возможными. Ну и, конечно, обставить все так, чтобы щенок принес в зубах заявление об увольнении по собственному желанию или о служебном переводе куда-нибудь подальше.
Михаилу Юрьевичу потребовался толковый ассистент из подчиненных Калинину заведующих подстанциями.
Толковый и преданный. Трижды перебрав все кандидатуры, он остановил свой выбор на Елене Новицкой. Правда, ходили слухи о ее любовной связи с Калининым, но тщательная «внутриведомственная» проверка их не подтвердила. Елена прежде всего привлекла главного врача отсутствием связей наверху. Он по опыту знал, что те, кто делает карьеру самостоятельно, рассчитывая только на собственные силы, никогда не упустят возможности заручиться чьей-то высокой поддержкой. Вдобавок Новицкая и впрямь неплохо справлялась с работой. Такую можно и на регион посадить, только не сразу, чтобы нитки, которыми была шита многоходовая композиция по устранению опасного соперника, не бросались бы в глаза. Обострять отношения с министерством не хотелось. Уступать кому-то свой пост — тоже. Если уж уходить, то только на повышение, и никак иначе.
Здесь же пахло не повышением, а «зачисткой» — снятием за разные грехи, как реальные, так и мнимые. Чаще всего именно так освобождаются нужные места. Стоило прочесть одно-два интервью Калинина, как становилось ясно, что ничего хорошего ждать нельзя. Доверчивость наказуема так же, как и легкомыслие и неосторожность.
— Анатолий Сергеевич изрядно зарвался. — Михаил Юрьевич заговорил в своей обычной деловой манере. — Его надо поставить на место, а если точнее, я намерен от него избавиться. Вы видите, Елена Сергеевна, что я говорю с вами откровенно, не напуская туману и не ходя вокруг да около. Я уверен, что вы не только сохраните все сказанное в тайне, но и оцените мое доверие. И сделаете правильные выводы.
Последовала выжидательная пауза.
— Я постараюсь, — пообещала Елена.
— Я очень на вас рассчитываю, Елена Сергеевна. Так же, наверное, как и вы на меня. — Елена не стала разуверять главного врача, и это было воспринято как выражение согласия, пусть даже и молчаливого. — Ставлю задачу. Мне нужны сигналы от вас, официальные, я подчеркиваю, сигналы, касающиеся Калинина. Сигнал может быть любым, это уже на ваше усмотрение, главное, чтобы он вынуждал меня принять меры. Административные меры. Меры, в результате которых Калинину придется уйти.
«Все с вами ясно, Михаил Юрьевич, — подумала Елена. — Вы хотите на всякий случай остаться в стороне, а меня вынуждаете лить грязь на непосредственного начальника. Хорошая позиция — если у вас, как говорится, „не выгорит“, так я окажусь по уши в дерьме, а на вас и капли не попадет. Это вот „чтобы он вынуждал меня принять меры“ выдает вас с головой».
Главный врач расценил ее колебания как начало торга.
— Я ничего не забываю, Елена Сергеевна, — веско сказал главный врач. — Ни хорошего, ни плохого. Те, кто помогает мне, могут всегда рассчитывать на мою помощь. И наоборот.
Слова «и наоборот» прозвучали так, словно были отлиты из стали.
— Конечно же я не смогу сразу назначить вас на место Калинина, иначе ваша активность может быть превратно истолкована там… — Михаил Юрьевич указал глазами в потолок. — Но за год вы станете директором одного из регионов, мое слово. Если вам принципиально остаться на своей территории — вы на ней останетесь. Я давно подумываю ввести ротацию руководителей. Думаю, это улучшит работу. Свежий, не замылившийся взгляд, новая метла и так далее… Так что — куда пожелаете, туда и сядете.
«В директорское кресло или в лужу», — докончил взглядом главный врач.
«Эк тебя приперло, — подумала Елена, — коль раздаешь столь щедрые авансы».
— Вы можете мне верить, Елена Сергеевна…
Зазвонил и замигал лампочками телефонный пульт, стоявший по правую руку от главного врача.
— Гучков! — сказал главный в снятую трубку. — Хорошо… Завтра с утра обсудим. Извините, Елена Сергеевна, хоть Майя Константиновна и следит за тем, чтобы нам не мешали, но тем не менее…
— Разве я не понимаю, Михаил Юрьевич, — улыбнулась Елена.
— Вы все поняли? — с напором на слово «все» спросил главный врач.
— Я все поняла, — в том же стиле ответила Елена. — Но, боюсь, я не тот человек, который вам нужен.
— Почему? — удивился главный врач. — Неужели я в вас ошибся, Елена Сергеевна?
— Дело в том, Михаил Юрьевич, что на деле мне обвинить Калинина не в чем, он достаточно компетентный руководитель, может быть, излишне склонный вникать во все мелкие детали. — По лицу главного врача пробежала судорога, столь быстрая, что Елена ее не заметила. — Но это ведь скорее достоинство, чем недостаток… А в чем я могу его обвинить? Заявить, что он хотел меня изнасиловать в своем кабинете?
— Нет, вы меня не так поняли, Елена Сергеевна! — покачал головой главный врач. — Я же не призываю вас обвинить Калинина в уголовщине и засадить его за решетку. Что мы — звери какие-то? Совсем нет. Мне нужны факты административного… характера, что ли, требующие исключительно административных мер и целиком укладывающиеся в рамки трудового, а не уголовного кодекса. Ну а какими должны быть эти факты — решать вам. Я уверен, что вы справитесь с этой задачей, ведь главный врач полностью и всецело на вашей стороне.
— Но…
— Не спорьте. Не бывает идеальных начальников, точно так же, как не бывает идеальных подчиненных. У каждого есть свой скелет в шкафу, как говорят англичане. У каждого есть за что зацепиться. Подумайте, присмотритесь, просчитайте ходы. Я вас не тороплю, хотя, конечно, терять время попусту тоже не хочется. Но две недели вам дать могу.
Михаил Юрьевич перелистал свой необъятных размеров, под стать столу, еженедельник и сделал ручкой пометку на одной из страниц.
— Такие вопросы с кондачка не решаются. — Цитатой из старой комедии главный врач явно хотел разрядить обстановку напоследок. — Идите, Елена Сергеевна. Спокойно все обдумайте, и я уверен, что вы найдете возможность, и не одну.
— Михаил Юрьевич…
— Елена Сергеевна, — главный врач откинулся на спинку кресла, — я прекрасно понимаю, что вы ошарашены открывшимися перед вами перспективами…
«Да уж, блистательная, надо сказать, перспектива — за каких-то три года из старших врачей в директоры регионов», — подумала Елена.
— …поэтому я даю вам две недели. Две недели! — Главный врач постучал пальцем по циферблату своих наручных часов.
В часах Елена разбиралась плохо, но у главного они явно были не из дешевых.
— До свидания!
Когда твой начальник поднимается из своего кресла и протягивает тебе руку для прощального рукопожатия, скрепляющего ваш так и не заключенный тайный союз, не остается ничего, как встать, пожать его руку, произнести прощальные слова и уйти.
— Всего хорошего, Елена Сергеевна, — неожиданно ласково сказала Майя Константиновна.
Оказывается, она умела не только скрипеть, как несмазанный механизм, но и ворковать, словно голубица. Что ж, ход ее мыслей понять можно — если сотрудник столько времени проговорил с шефом тет-а-тет, то с ним лучше быть в хороших отношениях. А то ведь пенсионерку, как и ребенка, всякий обидеть может.
— До свидания, Майя Константиновна, — так же ласково ответила Елена и только по выходе в коридор позволила себе улыбнуться.
«Тайны мадридского двора, или в плену дворцовых интриг. — Память связала воедино названия двух старых фильмов. — Ну Михаил Юрьевич! Ну удивил! Да что там удивил — поразил наповал! Рассказать Вовке — так не поверит. Впрочем, о таком лучше никому не рассказывать».
Ознакомительная версия.
