Антиох Кантемир - Сатира II; На зависть и гордость дворян злонравных; Филарет и Евгений

Антиох Дмитриевич Кантемир

Сатира II.

На зависть и гордость дворян злонравных.

Филарет и Евгений

Филарет

1 Что так смутен, дружок мой? Щеки внутрь опали,

Бледен, и глаза красны(71), как бы ночь не спали?

Задумчив, как тот, что, чин патриарш достати(72)

Ища, конный свой завод раздарил некстати?

5 Цугом(73) ли запрещено ездить, иль богато

Платье носить, иль твоих слуг пеленать(74) в злато?

Карт ли не стало в рядах, вина ль дорогого(75)?

Матерь, знаю, и родня твоя вся здорова;

Обильство(76) сыплет тебе дары полным рогом;

10 Ничто тебе не претит(77) жить в покое многом.

Что ж молчишь? Ужли твои уста косны(78) стали?

Не знаешь ли, сколь нам друг полезен в печали?

Сколь много здравый совет полезен бывает,

Когда тому следовать страсть не запрещает?

15 А, а! дознаюсь я сам, что тому причина:

Дамон(79) на сих днях достал перемену чина,

Трифону лента дана(80), Туллий деревнями

Награжден - ты с пышными презрен именами.

Забыта крови твоей и слава и древность,

20 Предков к общества добру многотрудна ревность

И преимуществ твоих толпа неоспорных,

А зависти в тебе нет, как в попах соборных(81).

Евгений

Часть ты прямо отгадал; хоть мне не завидно,

Чувствую, сколь знатным всем и стыд и обидно,

15 Что кто не все еще стер с грубых рук мозоли,

Кто недавно продавал в рядах мешок соли,

Кто глушил нас: "Сальные, - крича, - ясно свечи

Горят", кто с подовыми горшком истер плечи,

Тот, на высоку степень вспрыгнувши, блистает,

30 А благородство мое во мне унывает

И не сильно принести мне никакой польги82.

Знатны уж предки мои были в царство Ольги83

И с тех времен по сих пор в углу не сидели

Государства лучшими чинами владели.

35 Рассмотри гербовники, грамот виды разны,

Книгу родословную, записки приказны:

С прадедова прадеда, чтоб начать поближе,

Думного, наместника84 никто не был ниже;

Искусны в миру, в войне рассудно и смело

40 Вершили ружьем, умом не одно те дело.

Взгляни на пространные стены нашей салы85

Увидишь, как рвали строй86, как ломали валы.

В суде чисты руки их: помнит челобитчик

Милость их, и помнит злу остуду обидчик.

40 А батюшка уж всем верх; как его не стало,

Государства правое плечо с ним отпало.

Когда было выедет - всяк долой с дороги,

И, шапочку сняв, ему головою - в ноги.

Всегда за ним выборна таскалася свита87,

50 Что ни день рано с утра крестова88 набита

Теми, которых теперь народ почитает

И от которых наш брат милость ожидает.

Сколько раз, не смея те приступать к нам сами,

Дворецкому кланялись с полными руками89.

55 И когда батюшка к ним промолвит хоть слово

Заторопев, онемев, слезы у иного

Потекли с глаз с радости; иной, не спокоен,

Всем наскучил, хвастая, что был он достоен

С временщиком говорить, и весь веселился

60 Дом его, как бы им клад90 богатый явился.

Сам уж суди, как легко мне должно казаться,

Столь славны предки имев, забытым остаться,

Последним видеть себя, куды глаз ни вскину.

Филарет

Слышав я важну твоей печали причину,

60 Позволь уж мне мою мысль открыть и советы;

А ведай притом, что я лукавых приметы

Лесть, похлебство91 - не люблю, но сердце согласно

С языком: что мыслит то, сей вымолвит ясно.

Благородство92, будучи заслуг мзда, я знаю,

70 Сколь важно, и много в нем пользы93 признаваю.

Почесть та к добрым делам многих ободряет,

Когда награду в себе вершенных являет.

(Сыщешь в людях таковых, которым не дивны

Куча золота, ни дом огромный, ни льстивный

75 На пуху покой, ни жизнь, сколь бы ни прохладна,

К титлам, к славе до одной всяка душа жадна.)

Но тщетно имя оно94, ничего собою

Не значит в том, кто себе своею рукою

Не присвоит почесть ту, добыту трудами

80 Предков своих. Грамота95, плеснью и червями

Изгрызена, знатных нас детьми есть свидетель

Благородными явит одна добродетель96.

Презрев покой97, снес ли ты сам труды военны?

Разогнал ли пред собой враги устрашенны?

85 К безопаству общества расширил ли власти

Нашей рубеж? Суд судя, забыл ли ты страсти98?

Облегчил ли тяжкие подати народу?

Приложил ли к царскому что ни есть доходу?

Примером, словом твоим ободрены ль люди

90 Хоть мало очистить злых нравов томны груди?

Иль, буде случай, младость в то не допустила.

Есть ли показаться в том впредь воля и сила99?

Знаешь ли чисты хранить и совесть и руки?

Бедных жалки ли тебе слезы и докуки?

95 He завистлив, ласков, прав, не гневлив, беззлобен,

Веришь ли, что всяк тебе человек подобен100?

Изрядно можешь сказать, что ты благороден,

Можешь счесться Ектору или Ахиллу101 сроден;

Иулий и Александр102, и все мужи славны

100 Могут быть предки твои, лишь бы тебе нравны.

Мало ж пользует тебя звать хоть сыном царским,

Буде в нравах с гнусным ты не разнишься псарским103.

Спросись хоть у Нейбуша104, таковы ли дрожжи

Любы, как пиво, ему, - отречется трожжи;

105 Знает он, что с пива те славные остатки,

Да плюет па то, тогда не, как пиво, сладки,

Разнится - потомком быть предков благородных,

Или благородным105 быть. Та же и в свободных106

И в холопях течет кровь, та же плоть, те ж кости.

110 Буквы107, к нашим именам приданные, злости108

Наши не могут прикрыть; а худые нравы

Истребят вдруг древния в умных память славы109,

И, чужих обнажена красных перьев, галка110

Будет им111, с стыдом своим, и смешна и жалка.

115 Знаю, что неправедно забыта бывает112

Дедов служба, когда внук в нравах успевает,

Но бедно блудит наш ум, буде опираться

Станем мы на них одних. Столбы сокрушатся113

Под лишним те бременем, если сами в силу

120 Нужную не приведем ту подпору хвилу.

Светлой воды114 их труды ключ тебе открыли,

И черпать вольно тебе, но нужно, чтоб были

И чаши чисты твои, и нужно сгорбиться

К ключу: сама вода в рот твой не станет литься.

125 Ты сам, праотцев твоих115 исчисляя славу,

Признал, что пала она116 и делам и нраву:

Иной в войнах претерпел нужду, страх и раны,

Иным в море недруги и валы попраны,

Иной правду весил тих, бегая обиды,

130 Всех были различные достоинства виды.

Если б ты им подражал, право б мог роптати,

Что за другими тебя и в пару не знати.

Потрись на оселку117, друг, покажи в чем славу

Крови собой - твою жалобу быть праву.

135 Пел петух118, встала заря, лучи осветили

Солнца верхи гор - тогда войско выводили119

На поле предки твои, а ты под парчою,

Углублен мягко в пуху телом и душою,

Грозно соплешь, пока дня пробегут две доли;

140 Зевнул, растворил глаза, выспался до воли,

Тянешься уж час-другой, нежишься, сжидая

Пойло, что шлет Индия120 иль везут с Китая121;

Из постели к зеркалу одним спрыгнешь скоком,

Там уж в попечении и труде глубоком,

145 Женских достойную плеч завеску122 на спину

Вскинув, волос с волосом прибираешь123 к чину:

Часть над лоским лбом124 торчать будут сановиты,

По румяным часть щекам, в колечки завиты,

Свободно станет играть, часть уйдет за темя

150 В мешок. Дивится тому строению племя

Тебе подобных125; ты сам, новый Нарцисс126, жадно

Глотаешь очми себя. Нога жмется складно

В тесном башмаке твоя, пот с слуги валится127,

В две мозоли128 и тебе краса становится;

155 Избит пол129, и под башмак стерто много мелу.

Деревню взденешь130 потом на себя ты целу.

Не столько стало народ131 римлянов пристойно

Основать, как выбрать цвет и парчу и стройно

Сшить кафтан по правилам щегольства и моды132:

160 Пора, место И твои рассмотрены годы,

Чтоб летам сходен был цвет133, чтоб, тебе в образу,

Нежну зелень в городе не досажал глазу,

Чтоб бархат не отягчал в летню пору тело,

Чтоб тафта не хвастала среди зимы смело,

160 Но знал бы всяк свой предел, право и законы,

Как искусные попы всякою дни звоны.

Долголетнего пути в краях чужестранных,

Иждивении и трудов тяжких и пространных

Дивный плод ты произнес. Ущербя пожитки,

170 Понял, что фалды134 должны тверды быть, не жидки,

В пол-аршина глубоки135 и ситой подшиты,

Согнув кафтан, не были б станом все покрыты136;

Каков рукав должен быть, где клинья уставить,

Где карман, и сколько грудь окружа прибавить;

175 В лето или осенью, в зиму и весною