Борис Заходер - Заходерзости

Строка
В измызганном блокноте:
— Вы обо мне ещё всплакнёте!

Плоха ли, хороша ль строка —
Не можем мы судить пока…

Похож, как вылитый, портрет,
Или ни капли сходства нет,
Насмешка это, или лесть —
Не мне судить о том…
Бог весть!

Бог весть, какой портрет похож!
Мгновенье — ложь, и внешность — ложь,
И я боюсь, что та же честь
Душе и вечности —
Бог весть!

Что же это, собачий ты сын?
Где хвалёная верность твоя?
Как посмел забежать ты —
Один! —
В отдалённые эти края?
В те края,
Где кончается след,
В те края,
Где зови, не зови —
Ни ответа, ни отзыва нет,
Никому,
Даже нашей любви…
Там,
Откуда
Дороги назад
Не найти и собачьим чутьём, —
Позабудешь ты намертво, брат,
О хозяине старом своём…
А хозяину — жизнь немила.
Сердце, сволочь, болит и болит…
Вот такие-то, рыжий, дела:
Пёс умолк,
А хозяин скулит…
Впрочем,
Что же я?
Он как всегда, —
Быстроногий,
Бежит впереди.
Боль в груди говорит:
«Не беда.
Ты догонишь его…
Погоди…»

Ура! Зловоние и аромат
У нас уже в одной цене стоят.
И рынок наш все благосклоннее
К тому, кто продает зловоние…

Может зря цветы благоухают —
Их не замечают или хают…

Новый год не так уж нов —
И порою даже гений
Не найдёт для поздравлений
Подходящих — новых слов…

Всё же поиски нужны.
А найдёт такое слово
Тот, кто ищет новизны,
В том, что вечно будет ново…

Как я долго ждал весны!
Холод,
Слякоть,
Снег —
В апреле!

Утром были чуть слышны
Робкие шажки капели…

Ждали мы,
Что весна нас порадует
И она нас,
И вправду,
Порадовала:
Сколько снегу за ночь нападало.
И всё падает, падает, падает…

Это прямо-таки нападение,
А точнее сказать — нападание:
Побелели дороги и здания,
Все деревья — как привидения…

Вот такое
У нас
Пробуждение
После долгого ожидания…

Когда я жизнь свою кляну
Я слышу шепот:
— Не спеши.
Ты у своей души в плену,
В плену у собственной души…

Всю жизнь себе вопросы задаю…
Так у Всевышнего беру я интервью…

«Не мни себя в искусстве искушённым!
Пройди искус!» — они повелевали:
«Спляши, как мы когда-то танцевали —
По строгим и испытанным канонам.»

«Когда в душе все демоны восстали,
Смири её стеснительным законом,
И, что б там черти вытворять не стали,
Творение да будет завершённым!»

Я слажу с хитрой формой непременно,
И то, что для души всего дороже,
В изысканный сонет вложить сумею!

Хотя и тесновато это ложе:
Люблю тесать из цельного полена,
А тут, боюсь, не обойтись без клею…

Нет ничего святого у поэта!
— Что может быть святого у того,
Кто отдаёт на поруганье света
Святые тайны сердца своего?

Кто не щадит себя —
Отца родного
Не пощадит —
Для красного словца!

Что может быть святого у певца?
Есть у него своя святыня:
Слово.

Да, он с усмешкой смотрит на святыни,
Не верит в рай и презирает ад;
Он знает — все его слова звучат,
Как голос вопиющего в пустыне.

Но для него страшнее адских мук
Пустое слово и неверный звук.

… Как будто этот звук невдохновенный
Разрушит всю гармонию вселенной.

Поэтов — нет, а есть один поэт.
Различными он пишет письменами
И разными зовётся именами,
Но он один — поэт.
Другого нет.

По счастью, он не расстаётся с нами
С тех пор,
Как существует белый свет,
И даже Смерть сама
Его портрет
Лишь дополняет новыми штрихами.

Порой проходят долгие века,
Сменяются десятки поколений,
Пока прибавится Одна строка
В собрании его стихотворений,

Рассеянных,
Как золото в песках,

Во всех эпохах,
Странах,
Языках…

Чтобы создать, допустим, червяка,
Творец —
С Его божественным талантом!
Неутомимо,
Долгие века,
Бракует вариант за вариантом…

Что ж делать нам,
Несчастным дилетантам,
Нам, неучам,
Чья жизнь столь коротка?..

— Нам?
Делать то же самое,
Пока
Твой уголёк не вспыхнет бриллиантом,
Пока не оживёт
Твоя строка…

Да —
Всем, бредущим по стопам Творца,
Помимо сердца,
Разума,
Отваги
И дара трогать звуками сердца, —
Нужна ещё
Корзина для бумаги:

Ведь то,
Что создаётся на века, —

Не удаётся
Без черновика.

Какое там искусство для искусства!
Напрасен гений, тщетно мастерство…
Ни красота, ни глубина, ни чувство
Давненько не волнуют никого…

В себе, поэт, ты видишь божество?
О Боже мой,
Какое безрассудство!
Искательство, а то и лизоблюдство —
Вот твой удел.
Не более того.

Будь одарён, как Бог, умен, как бес, —
Ты не дождёшься славы
(То есть, прессы).

Нет, милый!
Чтобы вызвать интерес —
Затронуть нужно чьи-то интересы.

Ну, что ж, —
Париж, известно, стоит мессы!
И, кстати, помни:
Небольшой скандал Порой
Важней всего, что ты создал.

Ты пишешь для потомства?
Баловство!

За это не похвалит современник.
Да-с, для тебе подобных
У него
Ни лишней славы нет, ни лишних денег!

Он, современник, верно говорит:
— Тут на своих — и то, глядишь, не хватит!
А если для потомков кто творит,
То пусть они ему, — потом! — и платят!

Но что блаженства райские «потом»,
Когда сейчас — не любят и не ценят?
Боюсь,
И легендарный суп с котом
Сегодняшней похлёбки не заменит…

Так как же быть?
Творить для всех времён?
Но этот путь…
Не всем доступен он.

А можно так:
Пиши стихи и сказки
Для тех,
Кто и Потомки и Сейчаски!

Ты — не новатор.
Ты ни в чём не нов.

Не обновишь
Ни рифмы, ни размеры.

Не будешь потрясателем основ,
Творцом
Своей, невиданной манеры,

Ты не подаришь миру новых слов,
И небывалой
Не создашь химеры —
Ты обречён.

Как дедушка Крылов,
(И многие другие староверы)
Ты пишешь по старинке.

В наши дни,
Когда кругом, куда ни плюнь, одни
Новаторы —
И, что ни день, на рынке
Новинками сменяются новинки,
Да и на них
Всё падает цена…

Ох,
Плохо наше дело, старина!