Борис Львович
Актерская курилка
Дорогой читатель!
Вот я задаю тебе задачку: в течение трех секунд закончи последним словом фразу: "Театр начинается с…". Раз-два-три! Браво, молодец! Действительно, Станиславский утверждал, что с вешалки. Но это для зрителя! А для артиста?
Не мучайся: я уже приготовил ответ! Я – Борис Львович, режиссер и актер, тридцать лет работающий в театре и на эстраде, знаю, где находится то место, с которого в театре начинается… ну, если не все, то очень многое! За мной, читатель – иди, не робей: в театр не пускают посторонних, но я проведу!
Вот он, этот уголок, любимый сердцу каждого артиста: "АКТЕРСКАЯ КУРИЛКА"! Здесь артист проводит все минуты, свободные от репетиций и спектаклей – даже если не курит! Здесь, в актерской курилке, он услышит новый анекдот, здесь расскажет свой анекдот, который, сгорая от предвкушения успеха, заготовил вчера, и хохот товарищей по профессии будет ему высшей наградой! А если анекдот старый, все равно будут хохотать, как будто слышат впервые: во-первых, рассказано классно, а во-вторых, – каждый рвется следующим и тоже ждет успеха Вот так и расцветает пышным цветом здесь, в курилке, уникальный Театр актерской байки, в который не допускается зритель с улицы, да в нем и нет нужды, ибо здесь артисты играют друг для друга. Играют взахлеб, заводясь с пол-оборота, потому что "пройти" среди своих гораздо труднее и важнее!..
А кто персонажи этого театра? Да все те же "люди актерской курилки", самые замечательные и талантливые из "богемы", чьи реплики, каламбуры, оговорки разлетались "от Москвы до самых до окраин", передавались из курилки в курилку, от старых актеров молодым, и так жили и живут, хотя их авторы давно уже в мире ином. Но артист забегает в курилку, делает первую затяжку и начинает: "Однажды Раневская сказала…" Не успевает аудитория отхохотатъ, как уже торопится встрять следующий: "Говорят, Утесов однажды…" А там и Райкин, и Ливанов, и Светлов, и Яншин… Да и нынешних не обойдут: одних баек про Кобзона сколько!
Я всю жизнь эти байки преданно любил, собирал и рассказывал. Но как-то раз подумал: "А почему им судьба так и бродить по кругу среди своих? Чего ж такому добру пропадать?!"
И вот однажды в Московском Театре Эстрады – на лучшей эстрадной площадке России, овеянной именами Райкина, Утесова, Шульженко – прошла серия представлений "Смешные байки из актерской курилки". То, что еще недавно было достоянием завсегдатаев творческих "Домов", вышло "в народ". При битком набитых залах Борис Брунов, Лев Дуров, Евгений Весник, Евгений Симонов, Юрий Никулин, Вячеслав Шалевич, Тамара Кушелевская, Юрий Григорьев, Алик Левенбук, Вячеслав Войнаровский и другие мастера "баечного" дела предстали во всем блеске этого редкого жанра. "Ах, какой это был прелестный вечер в Театре Эстрады, на берегу Москва-реки!" – воскликнул обычно такой грозный фельетонист Эдуард Графов на страницах газеты "Культура" 30 ноября 1992 года. – Большое спасибо Борису Львовичу за эту затею!"
Успех этих вечеров и подвигнул меня на то, чтобы сесть за машинку и придать устному фольклору литературный вид. Первая "Актерская курилка" вышла в 1995 году и немедленно была расхватана с прилавков. В эту, вторую книжку, та первая вошла большей частью, и еще почти столько же добавлено.
И вновь предупреждаю, ВНИМАНИЕ! Если кому-то из знатоков какая-либо история известна в другой интерпретации – не торопитесь бросить в меня камень! Байка – она байка и есть: как услышал, так и передаю дальше! А если чего и добавил, так совсем чуть-чуть, честное слово!
То же самое – теоретикам театра и эстрады: байка есть вещь несерьезная, документом служить не может, так что прежде, чем вставлять ее в диссертацию или телепередачу, подумайте хорошенько!..
Ну, вроде все. Теперь читай, читатель! И если, дойдя до конца книжки, ты ни разу не улыбнешься, начни читать сначала, но при этом пусть во время чтения кто-нибудь из близких тебя щекочет!
Всей душой твой
Борис Львович
(последнее, кстати, не отчество, а фамилия!)
Каждый, хоть сколько-нибудь интересующийся театром, знает, что великие мэтры российской сцены, "отцы-основатели" МХАТ Станиславский и Немирович-Данченко поссорились еще до революции и не общались до конца дней своих. МХАТ практически представлял собою два театра: контора Станиславского – контора Немировича, секретарь того – секретарь другого, артисты того – артисты этого… Неудобство, чего и говорить! Словом, однажды, говорят, было решено их помирить. Образовалась инициативная группа, провелись переговоры и, наконец, был создан сценарий примирения. После спектакля "Царь Федор Иоанович", поставленного ими когда-то совместно к открытию театра, на сцене должна была выстроиться вся труппа. Под торжественную музыку и аплодисменты справа должен был выйти Станиславский, слева – Немирович. Сойдясь в центре, они пожмут друг другу руки на вечный мир и дружбу. Крики "ура", цветы и прочее… Корифеи сценарий приняли: им самим давно надоела дурацкая ситуация.
В назначенный день все пошло как по маслу: труппа выстроилась, грянула музыка, корифеи двинулись из кулис навстречу друг другу… Но Станиславский был громадина, почти вдвое выше Немировича, и своими длинными ногами успел к середине сцены чуть раньше. Немирович, увидев это, заторопился, зацепился ножками за ковер и грохнулся прямо к ногам соратника. Станиславский оторопело поглядел на лежащего у ног Немировича, развел руками и пробасил: "Ну-у… Зачем же уж так-то?.." Больше они не разговаривали никогда.
***
Великий дока по части театра, Станиславский в реальной жизни был наивен, как малое дитя. Легендарными стали его безуспешные попытки уяснить систему взаимоотношений при Советской власти. Имевший массу льгот и привилегий, он никак не мог запомнить даже словосочетание "закрытый распределитель". "Кушайте фрукты, – угощал он гостей, – они, знаете ли, из "тайного закрепителя"!" После чего делал испуганные глаза, прикладывал палец к губам и говорил: "Тс-с-с!"…
Однажды Станиславский сидел в ложе со Сталиным, хаживавшим во МХАТ довольно часто. Просматривая репертуар, "лучший друг советских артистов" ткнул пальцем в листок: "А па-чи-му мы давно нэ видим в рэ-пэр-ту-арэ "Дны Турбыных" пысатэля Булгакова?" Станиславский всплеснул руками, приложив палец к губам, произнес "Тс-с-с!", прокрался на цыпочках к двери ложи, заглянул за портьеру – нет ли кого, так же на цыпочках вернулся к Сталину, еще раз сказал "Тс-с-с!", после чего прошептал вождю на ухо, показывая пальцем в потолок: "ОНИ за-пре-тили!! Только это ужасный секрет!"
Насмеявшись вволю, Сталин серьезно заверил: "Оны раз-рэ-шат! Сдэлаэм!"
…Звоня Великому вождю, вежливый Станиславский всякий раз оговаривал: "Товарищ Сталин! Извините Бога ради, никак не могу запомнить вашего имени-отчества!.."
***
В Малом театре служил когда-то актер Михаил Францевич Ленин, помимо всего прочего знаменитый тем, что году в восемнадцатом дал в газету объявление: "Прошу не путать меня с политическим авантюристом, присвоившим себе мой псевдоним!". Рассказывают, что однажды прибежали посыльные в кабинет к Станиславскому и закричали: "Константин Сергеевич, несчастье: Ленин умер!" "А-ах, Михаил Францевич!" – вскинул руки Станиславский. "Нет – Владимир Ильич!" "Тьфу-тьфу-тьфу, – застучал по дереву Станиславский, – тьфу-тьфу-тьфу!.. "
***
Станиславский долго лечился за границей и, наконец, вернулся в Москву. По традиции труппа должна была встретить его торжественной речью. Старики долго уступали друг другу эту честь, а потом сговорились и спихнули это дело на молодого в то время Иосифа Моисеевича Раевского. В помощь ему отрядили пожилую актрису Кореневу. Раевский ночь не спал – написал текст, вызубрил и отрепетировал. Коренева приняла и одобрила. В назначенный день Раевский, стоя перед сидящим в кресле Станиславским и чувствуя за спиной дыхание великих "стариков", так разволновался, что все забыл, перепутал и позорно убежал, еле закончив. Станиславский усмехнулся и произнес ответную речь, в которой благодарил всех, кто помог ему организовать прекрасную поездку, проводил его и встретил. "И особенное спасибо, – подчеркнул он, – нашему дорогому Иосифу Виссарионовичу!" И в этот момент Коренева, обнимая и утешая вконец расстроенного Раевского, заметила: "Видите, голубчик, Константин Сергеевич тоже волнуется: даже отчество ваше перепутал!"
***
В 1960 году труппе МХАТ представляли молодых актеров, вновь принятых в театр. А незадолго до этого Хрущев "разоблачил" так называемую "антипартийную группировку Маленкова-Кагановича-Молотова". И вот ведущий провозглашает имя одного из молодых: "Вячеслав Михайлович Невинный!" И тут же раздается бас остроумца Ливанова: "Вячеслав Михайлович… НЕВИННЫЙ? Вот новость! А Лазарь Моисеевич?!"
