Тэффи
Алмазная пыль
Из репертуара Петербургского Литейного Театра
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
М и (молоденькая певица).
В о р.
Б а н к и р.
П о э т.
М у з ы к а н т.
Г о р н и ч н а я.
Хорошо обставленная комната гостиницы. Направо большое окно, завешанное кружевной шторой. В глубине деверь. Налево альков. Всюду сундуки, картонки, большие корзины с цветами и венки, ленты. Посреди комнаты круглый стол: накрыт ужин. За столом Ми, банкир, поэт и музыкант.
М у з ы к а н т (Ми). А по моему вы сегодня пели еще лучше, чем вчера. Уверяю вас.
Б а н к и р. О? Всегда отлично! Все равно.
П о э т. Ах, я бы сказал... у вас всегда такой металлический звук и это в лучшем смысле этого слова... А сегодня ваш голос был еще метал... металлическее.
Б а н к и р. Ха-ха! Это от того, что он вырабатывался при посредстве презренного металла. Ха-ха-ха! О? Правда?
М и (сидит боком на стуле, руки на спинке стула, голова опущена). Ску-учно!
М у з ы к а н т. Как может быть скучно после такого успеха? Успех окрыляет. Когда я выходил за вами на эстраду и слышал, как они там
ревели от восторга, я прямо готов был заплакать от счастья. А его светлость! Вы видели, что с ним делалось? Ха-ха-ха!
Б а н к и р. Глаз не сводил.
П о э т. Мучительно! Я не хочу! (Наивно). Зачем это так?
М у з ы к а н т. А вы все печальны! Ну, полноте! Вы устали? Дайте ручку! (Хочет поцеловать ее руку).
М и (отстраняясь). Ску-учно!
Б а н к и р. Странно! Чего же скучать! Мы приехали в самый разгар сезона. Пятьсот человек купающихся в море. Одних ревматиков более ста. И с желудочными болезнями много. Не понимаю, чего тут скучать. О?
П о э т. (банкиру). Там, кажется, есть еще немного вина в бутылке? Пожалуйста. Благодарю. Ми! Я пью за ваши глаза, темные и длинные, как две ночи любви...
Б а н к и р. О?
М у з ы к а н т. Как вы сегодня пели! Там есть еще вино? Я люблю с грушей.
Б а н к и р. Вот зимой здесь, я полагаю, скучно. Курорт, закрывается, все разъезжаются. Остается маленький гнилой городишко. Скверно!
М и. Нет - хорошо! Я знаю. Я здесь родилась...
Б а н к и р. О?
М у з ы к а н т. Я пью за родину Ми! Так вам здесь, значит, все знакомо?
М и. Нет. Я восемь лет не была здесь. С тех пор все так изменилось. И курорт, тогда был совсем маленький. Кургауза не было...
М у з ы к а н т. Восемь лет тому назад. Да вы тогда, верно, были совсем крошечной девочкой! Да? Позвольте вашу ручку.
Б а н к и р. Ха-ха! Закрутил комплимент, так сейчас требует и вознаграждения! Ха-ха! А ты не давай руку, пусть не работает в кредит. Ха!
М и. Ну, полно! Мне было уже пятнадцать лет, когда барон увез меня в город учиться петь.
П о э т. В пятнадцать лет! В пятнадцать лет! (Закрывает глаза рукой и задумывается).
М и. Как странно, что вдруг пригласили сюда... Как сказка.
Б а н к и р. Ну, какая же сказка, когда это правда. О? Если правда, то, значит, уже не сказка, потому что сказка не есть правда, а есть выдумка. Правду я говорю? Нужно уметь рассуждать правильно!
М у з ы к а н т. (встает и рассматривает корзину с цветами). Какая роскошь! Бездна вкусу! Это, вероятно... от его светлости?
М и. Нет. Он мне ничего не прислал.
М у з ы к а н т. Странно! это меня удивляет! Он так смотрел на вас...
Б а н к и р. Смотрел, смотрел, а денег дать не хотел! Ха-ха! (Поэту). Это как по вашему - стихи? Видите, вам за это деньги дают, а я могу просто так, даром. Ха-ха! Смотреть смотрел, а денег дать не желал. О? Сбился! Как-то прежде лучше выходило. (Закуривает сигару и подходит к музыканту). Все нюхаете цветы? А они не вам предназначались. Ха-ха! Я шучу.
П о э т (Ми, тихо). Скоро ли они уйдут, эти скучные люди! Ми! Дорогая! У вас золотые ресницы! У вас золотые волосы! Я брошу вас на красный шелк подушки, брошу, как горсть червонцев!... Ми! Неужели... Вы подумайте! Вот я, как черный раб за вами следую всюду... вдыхаю пыль ваших сандалий...
М и. Чего? Пыль?
П о э т. И слышу только "нет"! Черное "нет" с стальными копытами. Ми! Тогда зачем же вы поете? Зачем вы поете? Тогда не смейте петь!
М и. Вот еще! - У меня контракт!
П о э т. (закрывает лицо руками и так стоит).
М у з ы к а н т (вполголоса банкиру). Я счастлив, что разговор об этом букете свел нас с вами вместе... сблизил., то есть я хотел сказать, что вообще ценю... (быстро). Не сможете ли одолжить мне небольшую сумму на короткий срок. На самый короткий, уверяю вас!
Б а н к и р (с досадой). Я положительно не понимаю вас, молодой человек! Это такая бестактность... Здесь, в присутствии дамы, вы позволяете себе... Нет и решительно нет. (Поспешно отходит к поэту).
М и (подходя к музыканту). Вы чем-то встревожены?
М у з ы к а н т. О, нет! Впрочем, все то же. Я люблю вас, Ми!
П о э т (не открывая лица). Не пойте! Я молю вас только об этом сострадании... Зачем вы поете?
Б а н к и р. О? Когда же я пел?
П о э т (открывает лицо, удивленно озирается). Ах! Это вы! (Трет себе лоб). Я хотел сказать вам что-то очень интересное...
Б а н к и р. О моем пенни?
П о э т. Гм... да... нет, вы можете петь... Ах, да - не можете ли вы одолжить мне до завтра пятьдесят..
Б а н к и р. О? Дорогой мой, что же вы не сказали раньше! Я только что отдал вашему товарищу все, что имел при себе! Какая досада!
М у з ы к а н т (Ми). Хоть бы они ушли скорее: я хотел бы побыть с вами вдвоем. Вы бы спели для меня. Для меня одного, Ми!
М и. А знаете, мне уже надоело все только петь да петь. Точно уж я не человек, я канарейка. Скучно.
М у з ы к а н т. Ми! Не говорите так. Ах, если бы вы знали! Вчера вы пели с распущенными волосами, они так колыхались, ваши волосы, как струны. Мне казалось, что они звенят и поют. Вы вся певучая, Ми!
Сегодня я не буду спать всю ночь. Я напишу музыку, новый романс для вас, Ми!
М и (указывая на поэта). На его слова?
М у з ы к а н т. Да, на его последние стихи к вам.
Уплыли мои корабли
Голубые в тумане...
(садится к роялю и берет аккорды).
Уплыли.. уплыли...
Г о р н и ч н а я (входит). Там пришел из магазина посыльный. Спрашивает, барышню.
Б а н к и р. О? Что такое? Пойдем, посмотрим. Может быть надо уплатить... (Все уходят. Тихо приоткрывается окно. Осторожно озираясь, влезает Вор, подкрадывается к письменному столу, шарит, пробует открыть ящики отмычкой. Слышатся шаги и голоса возвращающихся. Вор прячется за занавеску алькова).
М и (впереди всех. Идет к зеркалу. Держит в руках большое ожерелье из разноцветных камней). Да, это красиво!
Б а н к и р. О? Еще бы! Вот это я понимаю! Что там цветы и всякая э... дрянь! Вот это подарок, так подарок! Дай, я тебе застегну. Ты не умеешь. С такими вещами нужно уметь обращаться...
М у з ы к а н т. Бездна вкуса! Я предчувствовал, что его светлость окажется тонким знатоком!
М и. А я не люблю драгоценностей! Я никогда ничего не ношу. Если подносят, всегда продаю.
Б а н к и р. Ну, уж эту вещь продать не придется! Во-первых, завтра нужно непременно надеть ее на концерт. А в антракте пойти поблагодарить его светлость. Непременно! Иначе - скандал!
М у з ы к а н т. Ах, для карьеры это очень важно. Какой шик! Завтра весь город будет говорить об этом! Послезавтра вся Европа! Какой безумный успех! Они завтра взбесятся от восторга! Как будут на нее смотреть. А потом - портреты во всех газетах, описания! А я - я буду ей аккомпанировать. И на эстраде - я и она!
П о э т (тихо Ми). Он только о себе! Вечно о себе! Заметьте. О своей презренной маленькой карьере...
Б а н к и р. Жалко, что он послезавтра уже уезжает. Может быть, еще раскошелился бы.
М и (поэту). А вам нравится?
П о э т. Да... Ваше лицо может украсить даже бриллианты.
М у з ы к а н т. Эта фраза, кажется, уже напечатана вами?
П о э т. Что вы хотите этим сказать?
М у з ы к а н т. Только то, что сказал.
Б а н к и р. Превосходные камни!
П о э т. Что вы хотите сказать?
М у з ы к а н т. Я сказал, что эту фразу вы говорили уже много раз при других обстоятельствах, то есть другим женщинам, а потом, может быть, даже напечатали в книге, посвященной той старой плясунье... впрочем, мы поняли друг друга.
П о э т. Плясунье? Это той, для которой вы писали свою легенду вальса?
М у з ы к а н т. Потом. Потом мы поговорим подробнее.
П о э т. (пожимает плечами, подходит к банкиру). А как вы полагаете, это дорого стоит?
Б а н к и р. Эта штучка-то? Да, как вам сказать... Я бы ее купил тысячи за две, а с его светлости содрали и все три.
М у з ы к а н т. А я буду аккомпанировать. За здоровье его светлости! Ура! (Чокается с Ми). Но вам надо быть повеселее. Непременно надо!
П о э т (надменно). Откуда вы берете ваше "надо"? Я хотел бы знать.
М у з ы к а н т. Из своего сердца, господин поэт. Из своего сердца. Кажется, источник хороший. Ми! Вы царица этого источника. В нем вечно звенит ваше верхнее "до". Рыдает ваше глубокое "ля". Как жаль, что он не подарил вам цветов вместо этих камней. Я бы тогда мог попросить у вас один на память. А камни нельзя. (Наивно). Ведь, правда, нельзя?
