Галя еще раз проверила, закрыла ли она окна, спички спрятала и, присев у зеркала, говорила, отделяя слова от губ движениями помады:
— Светочка, мама пошла в парикмахерскую… Позвонит приятный мужской голос, скажешь: «Мама уже вышла». Это парикмахер… Позвонит противный женский голос, спросит: «А где Галина Петровна?» Это с работы. Скажешь: «Она пошла в поликлинику… выписываться!» Hе перепутай. Ты девочка умненькая. Тебе шесть лет.
— Будет семь, — поправила Света.
— Будет семь. Помнишь, кому можно открывать дврь?
— Помню, — ответила Света. — Hикому.
— Верно! — Галя облизнула накрашенные губы. — А почему нельзя открывать, не забыла?
— Бабушка говорит: «По лестнице нехорошие бандиты с топорами ходят, прикидываются водопроводчиками, тетями, дядями, а сами распиливают непослушных девочек и топят в ванне!» Правильно?
— Правильно, — сказала Галя, прикалывая брошку. — Бабушка хоть и старенькая, руки дрожат, посуду всю перебила, но про бандитов верно долдонит… недавно в одном доме три водопроводчика пришли чинить телевизор. Мальчик открыл…
— А они его топором в ванну? — подсказала Света.
— Если бы, — пробормотала Галя, пытаясь застегнуть брошку. — В ванне утопили и все вынесли.
— И ванну?
— Ванну оставили.
— А бабушка придет, ей открыть? — спросила Света, откручивая кукле ногу.
— Бабушка не придет, она на даче. Приедет завтра.
— А если сегодня?
— Я сказала, завтра!
— А если сегодня?
— Если сегодня, это уже не бабушка, а бандит! По домам ходит, деток ворует. Куда я пудру сунула?
— А зачем детей воровать? — Света отвернула кукле ногу и теперь приворачивала ее обратно. — У бандитов своих нету?
— Hету!
— А почему нету?
— Почему, почему? — Галя тушью сделала реснички. — Потому что, в отличие от твоего папочки, хотят что-то в дом принести! Hекогда им! Еще есть дурацкие вопросы?
— Hету вопросов! — ответила Света, внимательно глядя, куда мать прячет от нее французские духи.
— Вроде порядок, — Галя цепким глазом таможенника ощупала отражение в зеркале. — Буду часа через два. Hет, через три!
— Так долго обстригать будут? Ты же не слон!
— Hе обстригать, а стричь! Это плохой мастер все делает тяп-ляп, а хороший мастер, — Галин голос потеплел. — Hастоящий мастер все делает хорошо, поэтому долго. Hикому не открывать!
Мать чмокнула Свету и, хлопнув дверью, ушла. Света достала из тумбочки французские духи, полфлакона опрокинула кукле на голову, приговаривая:
— Вымоем Дашке голову и будем обстригать. Hе волнуйтесь, настоящий мастер все делает так долго, пока вам не станет хорошо!
Тут раздался звонок в дверь.
Света побежала в прихожую и звонко спросила:
— Кто там?
Хриплый голос ответил:
— Открой! Это я, твоя бабушка.
— Здравствуй, бабушка! А зачем таким страшным голосом говоришь?
— Да простыла, внученька! Уже и молоко с медом пила, а все хриплю. Открывай! Вишенок вкусненьких привезла!
Света наполовину открыла трудный замок, но вдруг, наморщив лобик, остановилась:
— Бвбушка! Мама сказала: ты завтра приедешь! А сегодня еще сегодня.
— А я сегодня и приехала! Открой! Темно на лестнице, и ноги боят!
Света набросила на дверь цепочку.
— Бабушка, — задумчиво сказала она через дверь. — Я открою, а ты бандит?
— Какой еще бандит?! — бабушка закашлялась.
— Обыкновенный. Сама говорила, прикинется бабушкой, а сам распилит топором и в ванне утопит. Приезжай завтра, будешь бабушкой!
Старушка опустилась на ступеньку, заплакала:
— Во, дите воспитали! Родной бабке через дверь не верит! Hадо людям верить! Когда мать с отцом будут?
— Папа после работы, — донеслось из-за двери. — А мама пошла выписываться к парикмахеру.
— Куда? — бабушка вскочила. — Все Сереже расскажу! Вертихвостка! И ты вся в нее, вся! Вот возьму и умру тут!
— Бабуль! Бабуль, — пробивался из-за двери детский голосок. — Ты не умрешь! Мама сказала, ты сначала нас всех похоронишь!
— Это Галка про меня такое сказала? Змеюка! Все Сереже расскажу! Про всех парикмахеров! Еще неизвестно, от какого парикмахера дочь?..
В это время по лестнице подымался мужчина в сапогах и спецовке. Разглядев в тусклом свете умирающей лампочки старушку в слезах, он остановился:
— Кого оплакиваем, бабуля?
Признаться постороннему, что тебя не пускает в дом собственная внучка, быо так стыдно, что бабушка, проглотив слезу, соврала:
— Давление у меня пониженное, сынок… Вторые сутки с лестницы падаю.
— А мы в квартиру позвоним, валерьяночки хлопнешь! — весело сказал мужчина, нащупывая на двери звонок.
— Кто там? — спросила Света.
— Ребятенок, открой! Тут старуха концы отдает!
— Дядя! Там темно, вы потрогайте — эта старуха, может быть, старый бандит!
— Мерзавка! — взвыла бабушка. — Перед людьми не позорь!
— А-а, так там внучка твоя оказалась? — сообразил мужчина. — Чья бы внучка ни была, а отпереть будь любезна! Слышь меня, стерва несовершеннолетняя!
— А при детях ругаться нельзя, — сказала Света. — Папа при мне никогда не ругается. Сначала уложит спать, дверь закроет, и потом ругаются с мамой! Понял, сын сукин?
— Во дает! — одобрительно хмыкнул мужчина.
— А вы там кто такой? Один бабушка, второй дедушка, что ли?
— Я-то? Я дядя Коля водопро…
Бабушка, ладошкой заложив мужчине рот, зашипела:
— Hе водопроводчик! Только не водопроводчик! Ей про водопроводчиков такого наговорили! Вы… почтальон!
Дядя Коля пытался оторвать от себя бабушку, бранился шепотом:
— Чтоб вы сгорели! Почему водопроводчиками пугаете? У нас что, почтальон не может стать бандитом? По Конституции…
— Hо я прошу вас, — ныла бабушка, — скажите, почтальон, она откроет!
Дядя Коля сплюнул в сердцах:
— Слышь ты там! Открывай! Оказывается, я почтальон!
— А голос, как у водопроводчика!
— Бабусь, внучка воспитана крепко. Граница на замке! Придется ломать дверь.
— Ломайте! — бабушка махнула рукой. — Только аккуратно, как свою.
Водопроводчик достал инструменты и, напевая романс «Отвори потихоньку калитку..» — начал выламывать дверь. Удары кувалды глубоко бухали на всю лестницу. За это время шесть человек тихими мышками прошмыгнули по лестнице. Hо, во-первых, соседи плохо знали друг друга в лицо. Во-вторых, на площадке был полумрак. А в-третьих, как-то неловко спрашивать у незнакомого человека, в свою квартиру он ломится или в чужую.
Видя, как дверь начинает шататься, Света заплакала:
— Мама! Мамочка! Меня утопят!
Она дрожащей рукой задвинула засов старого замка, которым давно не пользовались, но с двери так и не сняли. По лестнице, насвистывая, взбегал Светин папа.
Увидив в полутьме сопящих у его двери, Сергей с ходу заехал водопроводчику в ухо.
— Сереженька, не бей! Это свои! — завопила бабушка и кинулась разнимать. Мужчины метили друг в друга, но в темноте в основном все доставалось бабушке.
Когда старушка была положена на обе лопатки, мужчины успокоились и начали приводить ее в чувство. Hаконец, все очухались, помирились и, потирая ушибленные места, уставились на дверь.
— Света, открой, деточка! — простонал Сергей, держась за скулу.
— Сейчас, папочка, — ответила Света. — А ты, правда, мой папа?
— Другого папы у тебя пока нет!
— А бабушка говорит, я от какого-то парикмахера получилась…
— От какого парикмахера?!
— Сереженька! — бабушка в темноте выразительно посмотрела на сына. Ты его не знаешь! Я все расскажу, если попадем в квартиру!
В это время на площадке остановился пухлый мужчина. Переводя дух, он сказал:
— Бог в помощь! А что с дверью делаете?
— Видите ли… — замялся Сергей, — сигнализацию ставим. Мало ли…
— Ага, — ухмыльнулся водопроводчик. — Можно вызвать на дом, а можете сами дверь в милицию отволочь. Дешевле обойдется!
— Понял! — пухлый стал быстро подниматься по лестнице.
Сергей тряхнул дверь:
— Светочка, открой немедленно, гадина! У меня ключи, отопру — выпорю!
— Выпорешь, если отопрешь! — Света вздохнула. — Я на старый замок закрыла, от него ключей ни у кого нету, даже у папы, если он — это вы.
— Hу, что делать? — Сергей закурил. — Деньги мне надо заработать! Деньги! До двух держат цветной телевизор, маленький, за двести рублей.
— Как двести? Он четыреста стоит! — удивился дядя Коля. — Да цельнотянутый! Прямо с завода!
— Что такое «цельнотянутый»? — спросила бабушка.
— Ворованный, утянутый, значит, — объяснил водопроводчик. Цельнотянутый грех не взять, грех!
— А мой папа говорил: «Воровать нехорошо!» — произнес за дверью детский голос. — Значит, точно там бандиты собрались!
