- П-п-п-р-р-р... - ответил Кролик.
- Тебя крючит, колотит или колбасит? - деловито осведомился Бух.
- Т-т-т-р-р-р...
- Трясет, - перевел Бух. - Алкоголик.
- Ой, В-в-винни, т-т-тр-р-рясет, но д-д-дело не в этом. Не в этом дело, - вдруг явственно отозвался Кролик.
А дело было вот в чем. В мрачном замке Вольфеншвайн Кролик добрался до уровня подземных гаражей, где все водители были лишены кожи и пулялись молниями. И их ничто не брало: ни пистолеты-огнеметы, ни крупнокалиберный десантный автомат стомп, ни, конечно, трофейные фрицевские гранаты. Засэйвив, Кролик храбро входил в гараж, распространяя вокруг смерть и разрушение, но тут голые водилы выскакивали из своих блюдечкообразных тачек, и Кролик погибал в молниях. Погибнув несколько десятков раз, он вышел из норы подышать из норы на свежий воздух. Он подышал на воздух, и он стал не таким свежим.
По игре его фамилия была Агент Рабинович.
Агент Рабинович шел по Лесу, перебирая в уме все оружие, которое у него имелось, чтобы перебить голяков, управлявших летающими тарелками, на седьмом подземном уровне. У него имелись стилет, пистолеты вальтер и кольт, два автомата, два ручных пулемета, винтовка, штурмовая винтовка, снайперская винтовка... Снайперская винтовка, - вдруг сказал он себе. Перед ним на голой земле лежала винтовка с оптическим прицелом.
- Тихо... Глянь, заяц...
- Не спугни...
- Как... не спугни... он... у ружья...
- Может... успеешь... уложить...
Кролик понял не так много из сказанных слов, но эти - понял.
Это говорили Люди. Два Мужика, сидевшие на брезенте, постеленном рядом с автомобилем. Между ними лежали бутылки - пустые и полные, а одна стояла. А еще между ними лежали Рыбы и Огурцы - мертвые, холодные, мокрые и соленые.
А еще Кролик понял, что заяц - это он. И что очень скоро он станет мертвым и холодным. А потом - горячим, но кусочками.
И он побежал.
Вокруг что-то нежно посвистывало, а сзади бабахало с таким грохотом, что при каждом выстреле он понимал, что в него попали. Всего выстрелов было пять. На пятом он понял, что его убили, и свалился в канавку.
В наступившей тишине раздались крики.
- Ну что... упустил...
- Шустрый, гад... оказался...Но... я... его из-под земли... достану.
Он опять понял только эти слова из речи Людей, но и их было достаточно. Одно утешение, что не убили и даже не попали. И вот теперь Кролик сидел именно под землей, у себя в Норе, и трясся.
- П-п-п-р-р-ридут...С-с-с Собаками.
- Так, - сказал Бух. - Так.
Он забрал бутылку, сказал: Поменяю на Кролика, вылез из Норы и, прежде чем кто-либо успел что-нибудь, отправился прямо к тому месту на опушке Леса, где стоял автомобиль, сидели люди и лежала винтовка. Но теперь она лежала на брезенте, где сидели.
Винни хотел сказать: Мужики! Возьмите бутылку и не трогайте Кролика, ладно? Честно говоря (хотя этого он не собирался говорить), он также рассчитывал, что у Мужиков есть Штопор, и они ему нальют.
Но он успел только сказать:
- Мужики!
На его ворчливый басок Мужики подняли головы, и увидели замершего на краю леса плюшевого медведя, прижимающего к груди бутылку вина.
От первого попадания героический медведь ослеп на одну пуговицу и ощутил в затылке сквозняк. Он также почувствовал, что опилок в его голове стало еще меньше.
Мужики увидели, как старый плюшевый медведь с бутылкой в лапах и с дыркой в голове сделал к ним пару шагов и остановился. И сказал:
- Мужики!
От второго попадания раздался звяк, и Винни почувствовал сильный удар в грудь и легкий сквознячок в спине. Он с удивлением смотрел на бутылку, которая полностью лишилась верхней части и стала теперь более похожа на стакан. Полный вином. Чтобы его не расплескать, он поставил бывшую бутылку на землю и хотел в третий раз обратиться Мужики!, но те уже на ходу хлопали дверцами. Автомобиль завилял, пару раз стукнувшись задом о стволы деревьев, и, выбросив за собой, как собака, горсть земли, рывками ускакал в сторону Станции.
Тут как раз из Леса выбежали Все.
- В-в-винни, ты цел? - дрожащим голосом спросил Кролик, первым домчавшийся до него.
- Цел, - ответил Бух. - Частично.
Он разглядывал (насколько это было возможно) сквозную дырку на груди.
- Кролик, - сказал он. - Неужели у меня и в сердце опилки?
- Нет, - сказал Кролик. - У тебя горячее красное сердце. Ты Герой.
Тут уже подбежали Все, и Все сказали:
- Ты Герой.
- Не знаю, - сказал Бух. - Не знаю. Но бутылку я открыл. Она теперь стакан. И еще много новых нашел. Частично - полных. И одну - не совсем.
А несколько позже, когда послепразничное утро уже точно определилось как вечер... Когда Кенга уже зашила Буху дырки на груди и спине, а также на голове, заменив попутно не одну, а две пуговицы, - на те, что были подарены Дедом Морозом (заменила и ту, что треснула от фейерверка на Новый год)... Когда уже давно было выпито вино и почти уже закачивалась водка, добытая на пикнике, опять появился Крыс.
- А, у вас опять на халяву наливают... Ух! Хороша! Московская! А я вот селедочкой закушу... А у нас на Станции чего было! Два козла на переезде в будку въехали. Типа гнали, а тут поезд, а они - в будку. Козлы. Машине кобзда, оба - с сотрясом. Скорая забирала, они все повторяли: медведь напал, медведь. Плюшевый. С бутылкой. Это ты, что ль? Герой!
Глава девятая...
...В КОТОРЫЙ ДВЕРИ ЗАКРЫВАЮТСЯ, А ВРЕМЯ ОТВОРЯЕТСЯ
В Волшебном Лесу лютовала Белая Белочка.
Она вырывала из рядов бойцов целые шеренги. Последней по времени шеренгой, которую она вырвала, были Кролик-алкоголик и Ё.
Теперь на пороге Норы отдыхали, греясь на солнышке, маленькие зеленые чертенки. Они любовались весенеющей природой. Почки были на третьем месяце беременности.
Чертенки набирались сил перед тем, как снова спуститься вниз. В Шахту, как они говорили. А снизу доносился бред вырванных бойцов. Было ясно, что шеренга эта не последняя.
Белочка лютовала, как Николай Кровавый Щорс на оккупированных территориях в 37-ом году.
- Хя!... Алкоголь - абсолютное зло, - изрек Винни-Бух, бухая опустошенным стаканом об стол.
- Да, зла водочка, - ответил Питачок, осторожно ставя свою стопочку и скорее закусывая оливкой без косточки. - А знаешь, Винни, говорят, есть даже такая водка - апсолюдная.
- У нас в Лесу ее нет, - ответил Винни. - Разве что контрафакт.
- Да, факты тут в контрах, - глубокомысленно заметил Питачок. Он уже довольно хорошо набрался и поэтому достаточно плохо соображал.
Кстати, возможно, вы уже задумывались над тем, почему в Лесу всегда были водка, вино, коньяк, пиво и даже - на Новый Год - шампанское.
Ну... Ну, во-первых, они были не всегда - после Празников, скажем, их совсем не было. А во-вторых, Лес-то был Волшебный!
Ну, а в-третьих, хотя алкогольные напитки в Лесу действительно имелись, но имелись они в отнюдь (иногда говорят отдюнь - что то же самое, но ярче) не неограниченном количестве. А как раз наоборот - в ограниченном. То есть их было ровно столько, чтобы Все не могли перейти ту зыбкую грань, за которой лютует Белочка, вырывая ряды шеренгами. А возможно, не перейти, а перепить.
Теперь же Белочка лютовала.
Может, это было связано с тем, что Ё, будучи ослом мрачным, довольно часто ходил на Станцию. На Станции же были другие законы. Другой миропорядок.
Там, чтобы просто выпить, надо было обязательно что-то продать, украсть или, на худой конец, заработать, поднося ящики у Магазина. Впрочем, еще можно было пропить детское пособие или примазаться к компании, сев на хвост.
Есть подозрение, что последним Ё и занимался, привлекая пьяных Мужиков исполнением конкретных милицейских песен, а также напивалок Винни-Буха, которые он выдавал за свои. Он пел, сев на хвост. Ему наливали.
В результате баланс, сложившийся в Лесу, был нарушен.
Хрупкая лесная алкосистема была подорвана.
Если осел хорошо набирался на Станции, то его собственное все, что, как по волшебству, появлялось в Лесу, приходилось выпивать кому-то другому. Или оно оставалось на завтра, что тоже дисбаланс.
Но кто бросит камень в старого серого осла? Он сам бросит половинкой красного кирпича в кого угодно.
- Хя!.. Это надо остановить, - сказал Бух, вновь крякая и бухая стаканом об стол.
- Это Это - что? - спросил Питачок, ставя свою стопочку.
- Белочка.
- Разве она - оно?
- Если бы была оно, то была бы Белочко. Украинк... цом. Но она, оно какая разница! Надо остановить. Надо, - твердо сказал Бух. - И я знаю как.
- Правильно, Винни! Надо выпить все!
- И?
- И ничего не останется!
- И?
- И все! - сказал Питачок. - И Белочка уйдет. Ускачет.
- Всю водку выпить нельзя, - сказал Бух.
- Почему же нельзя? Если что-то есть, то значит, этого может не быть. Значит, где-то этого нет. И если чего-то нет, то, значит, это есть - где-то.
Питачок явно начинал припоминать свой Девиз, который, кажется, когда-то звучал так: ВСЕ - ВЕЗДЕ! НИЧТО - НИГДЕ! Он продолжил рассуждение:
