Паша заговорил первым.
— Как видишь, Делавера здесь нет. Как только начались допросы, его перевели на другой этаж, в другую группу, и насколько я знаю, у Шахраз не возникло к нему никаких вопросов.
— А Артем все еще в карцере?
Паша кивнул.
— Почему так долго? Почему нас выпустили, а его нет?
Паша посмотрел на меня. Ну, да. Если Шахраз знает абсолютно все, то она знает, кто выступал организатором и значит, Артема мы скоро не увидим. Если вообще увидим.
О чем же Делавер хотел рассказать мне? Ведь кроме предупреждения было что-то еще. Мне казалось, этот ответ как-то связан с тем, почему он вообще решился заговорить со мной. И почему я никак не беспокоилась об Артеме? Ведь это его тапочек я таскала как умалишенная, за ним исподтишка наблюдала на групповых терапиях и поэтому большая часть правильных речей Марии Степановны прошла мимо меня.
— Мы теперь должны сидеть и не высовываться. Не привлекать к себе внимание, — сказала я, а потом заметила, что Паша качает головой. — Что?
— Нет. Мы теперь просто обязаны осуществить наш план. Сбор сегодня после отбоя. Теперь ты тоже приглашена.
Я с тоской посмотрела на Симку. И она мне подмигнула.
* * *
Стол медсестры находился в двадцати шагах от комнаты Паши, и было достаточно рискованно туда пробираться в кромешной тишине, поэтому мы условились начать заседание как можно позже — когда сестра будет гарантировано видеть седьмой сон. Нас могли жестко контролировать днем, но ночью, как только перестали запирать двери, охрана стала работать, спустя рукава. Видимо, Шахраз не стала распространяться санитарам о том, что мы замышляли и за какие заслуги нуждаемся в конвое до туалета.
Впрочем, в других мерах Шахраз явно не стеснялась. Препарат, выбранный для нашего успокоения, способствовал не только тому, чтобы поскорей забыть о побеге, но и напрочь выбивал из головы мысли том, что у тебя вообще есть ноги, а стеклянные глаза вроде все видели, но ничего не понимали и не запоминали. Наверное, Шахраз решила, что такой транквилизатор уж точно выбьет всю дурь из наших голов.
Но, видимо, дури было слишком много, если мы бесшумно, как тараканы, опять решились преодолеть путь по коридору до заветной комнаты.
Пашина комната была точно напротив бывшей комнаты Артема и Делавера. Я отдернула себя. Может, для Делавера это комната и стала бывшей, но Артем туда еще обязательно вернется.
Хотя из всей группы отсутствовали только двое, казалось, что свободного места стало на порядок больше.
— Наконец-то мы смогли собраться, — тихо произнес Паша. — Наконец-то мы здесь все вместе, — он глянул в мою сторону. — Но вопрос все еще актуален — можем ли мы доверять друг другу?
Без злобы он оглядел присутствующих, и остальные, словно собаки, пытаясь доказать преданность, мужественно выдерживали его взгляд. Но Паша уже знал имя предателя, поэтому итак доверял всем, кто остался. О нашем разговоре Паша и рассказал остальным.
— Вот гнида, — сказал Валера. — Ему повезло, что он сбежал, я бы ему показал…
— Сбежать здесь пытаемся мы, а его только перевели, как особо важного свидетеля, — кисло сказал Том, — Вот ведь не думал…
Симка промолчала.
— Наши планы все еще в силе, — твердо сказал Паша. — Решайтесь. Времени у нас больше нет. Я ждал Артема, но — увы. Думаю, он нас поймет.
— Подожди, — встряла я. — Ты хочешь оставить Артема на растерзание Шахраз?
— Если мы сбежим, она, наоборот, оставит его в покое, — ответил Паша.
— Да уж, в карцере у Артема будет железное алиби. Но вы были вместе с самого начала. Разве ты даже не попытаешься вытащить его оттуда?
— Мы только потеряем время, если будем геройствовать, — медленно ответил Паша. — К тому же, если вспомнить странное поведение Артема, видимо, крыша у него окончательно съехала и ему нечего делать за пределами этих стен.
Ага, значит, даже Паша не нашел объяснений странному поведению Артема. Эта сценка в их сценарии не значилась, и наш рейдлидер, по неизвестной нам причине, добровольно вызвал на себя гнев Шахраз, подставил всех нас под удар и теперь коротает время в карцере. Здорово, выходит.
— А Артем не мог….
— Нет, — моментально отрезал Паша. — Артем вспылил. Он никогда не умел сдерживаться, если с чем-то был не согласен. Всегда считал своим долгом высказать это. Мы начали планировать побег очень давно. Я бы сразу отказался, если бы в его словах или действиях заподозрил бы подвох. Артем всегда был честен.
— В отличие от других, — заметила Симка.
Паша кивнул.
— И я уверен, окажись я в карцере, Артем не стал бы рисковать вами только ради моего освобождения. Это глупо, — подвел итог Паша. — Поэтому давайте приступим к делу. До утра осталось не так уж много.
— И каков план? — спросила Симка. — Артем тебе рассказал, что задумывал?
— Да, — кивнул Паша.
Я не хотела даже слышать подробности этого плана. Это нужно было не мне, а Симке. В последний момент я подняла руку и, как в школе, спросила, стремительно краснея:
— Можно мне выйти? Не переживайте, я не побегу к Шахраз. Просто… подпирает, очень-очень. Мне потом Настя все расскажет.
Взгляд Симки был красноречив, но я действовала решительно — на цыпочках я призраком скользнула вглубь коридора. Даже если я ненароком разбудила медсестру, то вряд ли ей будет что предъявить мне. Погонит спать, велит не шастать по коридорам и уж точно не станет проверять остальных пациентов. Хорошо, что я, в отличие от Симки и ее вечерних нарядов, предпочитала оставаться в пижаме.
Я успокоила дыхание и дождалась, когда в глазах перестанет рябить из-за снегопада белых точек. Напряженно вглядываться в темноту и коситься на яркую настольную лампу — то еще удовольствие для зрения. Верная своему слову, добралась до туалета и для надежности даже спустила воду в одном из бачков, которая в ночной тиши пронеслась в канализацию с оглушительным ревом.
И тогда я услышала аккуратную поступь с той стороны двери туалета.
Сначала мое сердце метнулось к горлу, готовое выскочить наружу, чтобы скрыться в неизвестном направлении, а затем, как сорвавшийся лифт, со свистом рухнуло куда-то вниз, должно быть в пятки.
Шаги приближались.
Если это медсестра, уговаривала я себя, то я тем более не должна прятаться. В желании сходить в туалет нет ничего противозаконного. Нужно выйти, поздороваться и спокойным шагом, никак не бегом, направится к своей комнате. А если она вздумает пойти со мной? Как я объясню отсутствие Симки в комнате? И зачем только я так некстати спустила воду! Если не мой топот, то канализационный водопад точно меня выдал.
С другой стороны — это мог быть кто-то из рейдеров, им тоже ничего человеческого не чуждо, а туалет у нас на этаже один. Просто с двумя кабинками для разных полов. Ужасно, да, но как-то не подворачивалось случая всерьез задуматься об этом. Обязательно подниму этот вопрос на ближайшей терапии с Шахраз. Если доживу…
По всем раскладам получалось, что вариантов у меня не много — точнее, совсем нет.
Шатаясь, на нетвердых ногах, я тихо отворила дверь, и придав себе одновременно сонное и совершенно спокойное выражение лица, шагнула в коридор.
И в тот же момент лицом к лицу столкнулась с Делавером. Он быстро зажал мне рот рукой, хотя мог бы так не спешить. Мысль о том, что надо кричать родилась уже тогда, когда я шумно дышала через нос и смотрела на него во все глаза.
— Будешь вести себя тихо? — прошептал он.
Я кивнула.
— Точно?
Я закатила глаза. Делавер убрал руку.
— Что, черт возьми, ты творишь? — прошипела я.
Он приставил палец губам и оглянулся на сестринский пост. Сестра спала так же безмятежно. Не больница, а дурдом какой-то. Каждый делает, что ему вздумается.
Сначала я услышала тихий, заботливый шепот, произнесенный одними только губами прямо мне в ухо. И только потом различила в этом шипении слова. Я не знала, что тормозило мое восприятие реальности — пережитый стресс или близость паладина-предателя.
Моя заторможенность не осталась незамеченной.
— Как ты себя чувствуешь после препарата?
— Ты за этим сюда пришел?
— Нет, забрать кое-какие свои вещи.
— Мне сказали, ты переехал. Почему? — невинно захлопала я ресницами.
Делавер улыбнулся и кивнул, мол, да-да, как же, так я тебе и сказал. Я вздохнула.
— Мне возвращаться надо, — прошептала я. — Не хочу, чтобы меня с тобой видели.
— Будь осторожна, — прошептал он. — Держись от них и их сумасшедших планов подальше. Это может очень плохо кончиться.
— Предателей среди нас больше не осталось, — огрызнулась я.
Он сильно сжал мою кисть, я тихо ойкнула.
— Думаешь, мне правда глаза колет? Ошибаешься, на их мнение мне плевать.
— Как же! Тебе настолько наплевать, что ты крадешься ночью, как вор какой-то, чтобы забрать собственные вещи.
