— У меня, — говорит русский, — машина сама заливает воду, греет, стирает, полощет, выжимает, сушит, гладит, ароматизирует и в шкаф кладет!
Американец и француз:
— Ну у тебя и машина!
— Да, только одна проблема, — говорит русский, — иногда два раза на день трахать приходится…
Двое мужчин и одна женщина оказываются на необитаемом острове.
Как ведут себя представители разных народов?
Англичане устраивают дуэль из-за женщины.
Американцы затевают из-за нее драку.
Французы живут втроем.
Русские организовывают колхоз: один — председатель, другой — секретарь парторганизации, а «народ» они отправляют в поле.
Евреев вскоре становится четверо: достали еще одну женщину.
Встретились англичанин, американец и русский. Англичанин говорит:
— У меня две виллы и две любовницы.
Американец:
— А у меня три виллы и три любовницы.
Русский:
— Скажу честно, вилы у меня одни. Зато сплю со всей деревней!
Встретились русский, англичанин и француз и завели речь о женах.
Англичанин начал расхваливать свою жену:
— Моя жена легкая, быстрая, как борзая.
Француз:
— Моя жена нежная, мягкая, как болонка.
Русский:
— Моя жена тоже сука, но не знаю, какой породы.
Глава XIII
ПАРОДИИ, ИЛИ НАШ ОТВЕТ НА «СОПЛИ В САХАРЕ»
«Если я скажу вам все как было, слово в слово, вы умрете со скуки. Вы хотите умереть со скуки? Да или нет?»
Раневская очень любила пародии. Собственно, это ее жанр. Ее амплуа. Она пародировала жизнь, пересмеивала ее и так, и эдак.
"ИЗ «ПЬЕСЫ О ТЕАТРЕ»
(Женщины трясут кофточки около подмышек, мужчины вытирают выи. Приглушенный ропот.)
Выступление Распадского: "Друзья, мои прекрасные друзья, я счастлив ( плачет), эти слезы поймите как проявление радости и счастья, что я вижу всех вас — лучших из лучших.
Сейчас я понял, как я виноват перед вами, я ленился, я недооценивал такой могучий, здоровый, такой талантливый Коллектив. Я спрашиваю себя: имел ли я право, я, недостойный вас, руководить вами? Нет, не имел! Тысячу раз нет! Отдаю себя в ваши руки! Воспитуйте меня, сделайте из меня достойного вас руководителя, ругайте меня, критикуйте. Вы щадили меня, вы слишком снисходительно относились к такому прохвосту, лентяю, бездельнику, скажу больше — ничтожеству, каким я был все эти годы. Я рисковал, я неоднократно женился, я предпочитал вам Большой академический театр Союза ССР. Да, я любил балет, но отныне я полюблю только вас, не умеющих делать фуэте и падеде. Я, презренный, духовно обнищавший, отныне хочу впитать в себя здоровый дух моего коллектива, хочу знать все ваши чаянья, желания, мечты. Пусть каждый из вас возьмет на себя обязанность учить меня, исправлять мои ошибки, а если будет необходимость, — наказывать меня сурово и беспощадно". (Хочет встать на колени.)
(Все кричат «не надо!», «ура», «любим», крики переходят в овацию. Распадского качают, сотни рук подхватывают его покорное тело и опять подкидывают вверх. Летает он легко, как пушинка, закрыв глаза, беспомощно и благодарно улыбаясь, посылает воздушные поцелуи.)
В ДОМЕ ТВОРЧЕСТВА
Из дневника писателя
Сегодня, наконец, получил путевку в «Дом творчества». Комната отдельная, чистая, сбегал в санузел. Чистота идеальная, не ожидал. Здесь много известных писателей, но никого не знаю.
Понедельник
Приехала какая-то пожилая в штанах. Ей подали к обеду что-то прикрытое салфеткой. Завтра с утра засяду за работу. Говорят, Толстой с утра садился писать каждый день, даже когда ему не очень хотелось. Завтра попробую и я. Кроме того, сегодня понедельник, пойду на лыжах окислюсь, а завтра с утра — трудиться, трудиться и трудиться, как говорил Алексей Максимович.
Вторник
Спал, как сурок, потом блаженствовал в санузле. Сегодня приехала еще одна толстая в штанах и на «ЗИМе». Видел в окно, как она вылезала из «ЗИМа», шофер понес за ней чемодан желтый, не наш и в наклейках.
Проклятая моя впечатлительность помешала сосредоточиться, собраться с мыслями. В вестибюле толстая громко смеялась. Накупила, наверное, за границей на четыре сезона. Выбила меня из колеи. Но я преодолел тяжелое чувство неприязни к зажиревшей негодяйке и заставил себя сосредоточиться. Придумываю название очерка: «Вечер в семье» или «У семейных огней», а м. б. просто «В семье». Краткость — сестра таланта. Не помню, кто это сказал? А м. б. это я сам, но забыл.
Толстая в штанах, что на «ЗИМе» и с наклейками, ржет, как лошадь, на весь дом и не дает сосредоточиться. Пойду завтракать. После завтрака засяду, как Толстой.
Среда
Толстая притихла, уселась за роман — пишет продолжение: «Степан Степанович». Говорят, этот опус со Степаном дал ей полмиллиона. Пойду окисляться.
Весь день был злой, как собака, — попробую написать лирические стихи. Как-то легко и просто родилось название :
Зимнее
Примят снежок —
И лыжники несутся весело гурьбой,
В лесу заснувшем,
Где когда-то мы с тобой,
Застыли в первом поцелуе,
Ты помнишь, милая, у старой туи!
Нам было в пору ту по двадцать лет!
Ты замерла,
И это был ответ на мой вопрос безмолвный:
«Да иль нет?!»
Ты помнишь, милая,
Как ласково склоняясь,
Ты в верности мне страстно поклялась,
А я сгребал снежок
Вокруг твоих замерзших ног!
Теперь тот снег на голове твоей
В кудрях пушистых притаился,
А внук наш маленький
В постельке вдруг зашевелился.
А на окне застывшие узоры,
Ворота нашей дачи на запоре.
Мы вместе, мы вдвоем,
Мы охраняем наше счастье
И наш дом.
Написал одним дыханием и без помарок. У Долматовского бы взяли, а мне не везет.
Пятница
Перечел вчерашние стихи, был взволнован до слез, уже отослал Софронову, что-то скажет Толя? Неужели же не почувствует их силу? Приехала еще одна толстая в штанах, рассердилась, что здесь нет биллиарда, и, кажется, вечером уезжает. Скатертью дорога!
Весь день чешутся руки на стихи. Неужели так действует «Дом творчества»? Все может быть. В Москве бы мешали телефоны и мелкие мысли, а здесь постепенно сползает с души все ненужное, опошляющее. Но творческое влияние отняло силы. Чувствую расслабленность в мышцах. Говорят, Бальзак, дописывая «Отца Горио», сам чуть не умер. Пойду окисляться, а потом обед. Вспомнил, что к обеду той, что в штанах, опять подали что-то прикрытое салфеткой. Неужели и сегодня повторится этот гнусный блат! Придется искоренить. Напишу А. Суркову и подпишусь: «Неподкупный собрат».
Суббота
Пробовал читать, но почему-то моментально засыпаю. Надо будет зайти в Литфонд проверить кровяные шарики. Нет ли малокровия мозга? Вскочил от страшного шума в коридоре. Это толстая в штанах меняла чемодан в наклейках с той, которая упала на лыжах. Лыжница (она теперь на костылях) доказывала, что ее кофточка из шерсти дороже чемодана и требовала в придачу кое-что из косметики.
К обеду давали кружочки из мяса с луком — надо будет узнать рецепт. Те, что в штанах, к обеду не спускаются во избежание конфликтов. Им носят в комнату. Завтра возьмусь искоренять этот чудовищный блат.
Позвонили из редакции — стихи приняты! Поощрение поднимает творческий дух. В голове появились за-готовки сценария, очерков, поэм.
Воскресенье
Сломал вечное перо.
Упала на лыжах еще одна толстая в штанах и вывихнула что-то женское. Воспользовался приездом врача и просил его меня обследовать. Врач нашел сильное переутомление, предписал полный покой. Подчиняюсь.
Обе толстые теперь неотлучно сидят у телевизора. Они оказались доброжелательными. Одна одолжила перо, другая дала тему: юноша любит девушку, девушка любит юношу. Завтра засяду за работу.
Понедельник
Приехали два писателя, у которых ремонтируют дачи, была страшная драка. Потом они помирились. Я с ними выпил. Сегодня чувствую прилив сил и сажусь за массовую песню.
К птицам
Куда, куда летите, гуси?
В каком бы ни были краю,
Скажите девушке, что звал когда-то Дусей,
Что песню для нее я вновь пою!
И песню ту, что звонче нет на свете,
Я посвящаю, птицы, Вам, и ей!
Что я мечтаю, птицы, об ответе,
Когда вернетесь вновь,
В широты Родины моей!!
Летите ж дружно
Стаей легкокрылой,
Скользите и парите в небесах,
И не забудьте поклониться милой,
Кого всегда я вижу наяву и в снах!!
Не знаю, что со мной, опять рождал без одной помарки. Чувствую, что «К птицам» — мое credo — как говорили древние.
Опять шум в вестибюле — сбежал вниз: дерутся те, что помирились, у которых свои дачи. Мне тоже дали по шее, но я сделал вид, что не заметил.
Завтра засяду за большой роман — уже придумал название — «Отцы и дети». Вспомнил, что такое название уже есть, кажется, у Гоголя. Придется назвать «Дети и их отцы». Впереди адова работа. Завтра с утра окислюсь и за дело.
