- В таком случае кирпич упал на голову генералу фон Нойгаузену! - уточнил чиновник. Мюнхаузен вздрогнул.
- Не совсем так, - промямлил худой генерал, пытаясь защитить начальника отдела "Е". - Кирпич задел и голову уважаемого господина председателя ФНП. По нашему соглашению половина клада принадлежала его партии.
- Вот это меня и интересует прежде всего. - Очки статс-секретаря недовольно блеснули. - Кражами пусть занимается уголовная полиция, если контрразведка сама не в состоянии уберечь свое хозяйство! Но почему вы без нашего ведома вступаете в соглашение с ФНП? Что за сомнительная страсть к сокровищам? Разве у вас мало других забот! Авантюризм! Притом безответственный!
И тут Мюнхаузен вдруг вскочил. Его лицо покрылось пятнами. Выпятив подбородок, генерал до неприличия громко заявил:
- Уважаемый господин! При всем моем преклонении перед дисциплиной считаю долгом объявить: деятельность контрразведки - удел избранных! Это вам не речи перед избирателями!
Опешивший сановник даже чуть подался назад в своем огромном кресле. А начальник контрразведки встал, как бы заслоняя генерала фон Нойгаузена от последствий, которые должны были неизбежно возникнуть после подобного заявления.
- Господин статс-секретарь, прошу принять мою отставку! - так же громко, выглянув из-за спины своего начальника, закончил неудачливый руководитель отдела "Е".
- Ну и ну! - удивленно проворчал Эдди. Злоба на его физиономии сменилась выражением явного сочувствия контрразведчикам, попавшим в беду. Он порывался что-то сказать, но военные уже не обращали на него никакого внимания.
- Господин фон Нойгаузен, - торжественно и угрожающе проговорил властный человек, сидевший за столом. - После этой неуместной выходки ваша просьба об отставке, я полагаю, будет немедленно удовлетворена!
- Э, господа! - настойчиво вмешался фацист. Он даже встал и примиряюще протянул руки - одну к руководящему лицу, другую - к Мюнхаузену. - Господа, такая спешка никуда не годится! Специалистов, подобных генералу фон Нойгаузену, надо еще поискать. Об отставке и речи быть не может!
- Позвольте, уважаемый! - Чиновник тоже встал и оперся руками о свой необъятный стол. - Позвольте, как это понимать? Не более чем полчаса назад вы с пеной у рта...
- Без пены! - убеждающе вставил политик.
- ...Вы пришли ко мне с требованием вмешаться! Вы грозили поднять на ноги всю свою партию! Вы, наконец, жаловались!
- Было, - скромно согласился председатель Эдди. Статс-секретарю вдруг показалось, что этот политический деятель ему подмигнул.
- Мне думается, у себя в ведомстве мы сами наведем порядок! Без посторонних советов! - категорически закончил руководитель.
- Я пришел сюда, - принялся объяснять фацист, - так как был уверен, что генерал фон Нойгаузен ведет двойную игру. Хищение одного из этих ящиков представилось мне инсценировкой, свойственной характеру учреждения, в котором он служит. Я говорю в самом уважительном и почтительном смысле. Как любишь, так и целуешь, как любил указывать мой дед...
- Вы убедились, что нет никакой инсценировки? - быстро спросил начальник контрразведки.
- Да, господа, убедился. Я думаю, генерала фон Нойгаузена обскакали так же, как и меня. Что поделаешь, в этой сфере общественной деятельности, как на ипподроме: кто кого...
- Так ищите третьего! - в сердцах подсказал статс-секретарь. - Кто еще был заинтересован? Кто третий?
Не сговариваясь, Эдди и Мюнхаузен уставились друг на друга. Фацист даже подался к двери,
- Спасибо за добрый совет! - Он вдруг, признательно прижав руки к груди, заулыбался. - Господин статс-секретарь, как всегда, подсказал мудрый ход! Мы с генералом немедленно принимаем меры!
И председатель националистов Фатерланда торопливо, увлекая за собой Мюнхаузена, вышел из кабинета.
- Пинкертоны! - довольно громко, не пряча иронии, сказал вслед им чиновник.
Эдди уже на пороге досадливо махнул рукой и подтолкнул генерала: не стоит, мол, обращать внимания...
* * *
Госпожа Икс проснулась в ужасе. Глубокой ночью в ее походной спальне загрохотали стулья, вспыхнул свет. Придя в себя, вдова поняла, что к ней ворвались председатель Эдди и этот хитрый старик из контрразведки.
Сухонькая старуха в пижаме, в ночном чепчике, из-под которого робко вылезали жидкие, бесцветные прядки волос, сжавшаяся в уголке железной армейской койки, напоминала испуганного взъерошенного воробья. Но она на удивление быстро успокоилась и даже удобней уселась, подоткнув под спину подушку.
- Мариус! - неожиданно звонко крикнула старуха. В комнату немедленно заглянул полураздетый белобрысый солдатик с ботинками в руках. Казалось, он наготове стоял за дверью и ждал, когда его позовут.
- Мариус! Выведи этих господ! Пусть, прежде чем войти, постучат!
Солдатик вежливо повел своими ботинками в сторону двери, как бы приглашая незваных гостей покинуть помещение, но, наткнувшись на тяжелый, властный взгляд генерала, замер.
- Вон! - скорее выдохнул, чем произнес контрразведчик.
Мариус исчез так же быстро, как и появился. Дверь за ним осторожно и тихо закрылась.
Эдди бесцеремонно, не скинув плаща, уселся на край кровати. Упершись руками в скомканное одеяло, он придвинул к вдове искаженное злобой лицо и, присвистывая, прошипел:
- Мадам, вам это так не пройдет!
- Забавно, - тотчас ответила старуха. Она уже совсем пришла в себя. Потянувшись, достала с пола пачку сигарет. Склонилась еще ниже, пытаясь схватить валявшуюся зажигалку.
Эдди машинально нагнулся и подал ей золоченую коробочку.
- Мерси. Так что же случилось? - Вдова спокойно щелкнула зажигалкой и пустила к потолку струйку дыма. - Я жду, господа...
Эдди и Мюнхаузен обменялись взглядами, как бы приглашая один другого начать.
Начал фацист:
- Мадам, я не намерен говорить долго! Или вы возвращаете третий ящик и мы производим раздел согласно договоренности...
- Третий ящик? Любопытно.
- Или! - вдруг заорал фюрер. Вдова испуганно отпрянула. Спокойствие и самообладание вмиг покинули ее.
- Мальчишка! Свинья! - взвизгнула она. - Ты сначала объясни, что за третий ящик!
Мюнхаузен, холодно посмотрев на вдову, произнес:
- Собирайтесь, сударыня. Мы допросим вас в контрразведке.
- Да что же это! - закричала старуха. - Я же, наконец, принадлежу к высшему кругу!
- Ваш супруг умел допрашивать людей любого круга, - заметил генерал. - Мы тоже умеем. Даю вам пять минут.
- Господа, но я же не виновата, что ваши люди ничего здесь не могут найти! При чем тут я?
- Мы давно нашли! - прикрикнул Эдди. - И найдем все до последнего пфеннига!
- Нашли? - медленно повторила вдова, как бы взвешивая про себя каждую букву этого короткого слова. - Значит, вы уже что-то нашли?
Лицо ее, только что расплывавшееся сетью пугливых морщинок, собралось в суховато-властную маску. Она решительно встала с кровати, откинув розовое одеяло на оторопевшего от неожиданности политика.
- От этой свиньи всего можно ожидать! - Старуха ткнула пальцем в фациста. - Но вы, генерал! Где ваша офицерская честь! Я теперь все поняла! Вы провели меня, как девчонку!..
Заложив руки за спину, вдова в своей легкой, расшитой нежными цветочками пижаме бойко зашагала по небольшой спальне. Три шага к двери, три обратно. Ее босые ноги энергично зашлепали по линолеуму.
- Вот что, господа, - решила фрау Икс, сдергивая со спинки стула пестрые шелковые тряпки, - я еду с вами куда угодно! Хоть в контрразведку, хоть к самому черту! Вы заварили кашу, вам ее и расхлебывать!..
* * *
Гайки поддавались с трудом. Мистер Джек, господин Гуго и другие видные сотрудники фирмы "Дженерал арт" терпеливо ждали, пока здоровенный старик по кличке "Ребенок" орудовал разводным ключом.
Ребенок был специалистом высшей квалификации. Если бы за умение вскрывать замки и взламывать сейфы присваивались звания, он, без сомнения, ходил бы в докторах. Старика приглашали на самые ответственные операции. Кроме того, по личной просьбе Кривого Джека он вел занятия с молодежью. Читать лекции старый взлом-шик так и не научился, но зато ловко и достаточно наглядно разбирал любые замки, демонстрируя их устройство и толково показывая технологию своих приемов.
Можно биться об заклад, что во всякой солидной технической энциклопедии есть статья об изобретателе замка, но не найдется и строчки о самородке, который первым разгадал чужую потаенную мысль, воплотившуюся в металл, и элегантным движением отмычки освободил ее от железных оков. Это ли не сражение умов, когда одна технически одаренная личность создает хромированное чудо, напичканное множеством секретов, а другая - еще более одаренная - в несколько минут превращает это чудо в утиль? Чем, кроме как вдохновением, можно объяснить, что замки, к созданию которых привлекаются видные математики, механики, психологи и прочие эрудиты, безропотно поддаются деятелям, по большей части не имеющим никакой научной подготовки, если не считать общего образования, приобретенного в местах заключения?
