Отругала за наглое вторжение. Велела принести ордер на блюдечке с голубой каемочкой после завтрака и только на царские покои в Кремле! Мэр долго благодарил и кланялся. Вместе с ордером прислал ковер-самолет, генеральскую дачу в Сергиевом Посаде, ключи от бунгало на берегу моря – в знак извинения за визит без предупреждения.
P.S. Пожалела. Взяла все. Пусть будет!
Женя, Москва
Я слышу малейшие шорохи, даже когда таракан крадется на кухне, я просыпаюсь от его шагов. Или могу проснуться от звука секундной стрелки соседских часов (свои давно заворачиваю в пальто и телогрейку на ночь). Даже в берушах слышу, как соседи на верхнем этаже делят кровать, которая скрипит и стонет.
Я иду на комиссию по проверке моего слуха. Щелчок – и я уже на работе. Все шепотом кричат мне: «Ура!!!» Я слышу!!!
Кемерово
Я никогда не знал проблем с зубами. Они всегда отличались белизной и прочностью. Я свободно перегрызаю стальную проволоку и откусываю листовое железо. Зубные врачи тоскливо смотрят мне в рот на осмотрах. Еще бы, ведь там для них нет никакой работы!
Даже случайно выпавшие или обломившиеся отрастают вновь! На даче я зубами грызу дрова себе и соседям, а однажды для строительства я завалил несколько крупных дубовых стволов.
Подрабатываю в Графском заповеднике, помогая бобрам валить деревья для строительства плотин и хаток. Обещали и для меня построить парочку – улучшенной планировки!
Алексей, Воронеж
У меня никогда не было проблем с деньгами. Они находились в любом месте. Можно было заглянуть в кастрюлю и обнаружить там пару-тройку сотен рублей. По утрам под подушкой оказывались пачки долларов. А то, что приходилось сметать десятки и другие мелкие купюры веником с ковра во время уборки, было делом обыденным. Стоило потянуться за шапкой на вешалку, и оттуда сыпались деньги, как пожелтевшая осенняя листва.
Найти для хранения денег какую-то определенную емкость – дело безнадежное: все равно не войдут. Я уже подумываю, не выделить ли для их складирования отдельную комнату?!
С деньгами у меня проблем никогда не было. Они меня всегда любили, и я отвечала им взаимностью. Возвращаюсь с работы, открываю дверь, а шуршащие, разноцветные, лоснящиеся купюры под ноги бросаются, словно кошки ластятся. На руки просятся. Я раздеться хочу, а они ласки требуют. Я им говорю:
– Ну подождите, дайте хоть руки помыть.
Они трутся об меня, шагу ступить не дают. С трудом до ванны добираюсь. А некоторые особенно хитрые и находчивые купюры уже там меня поджидают. Кто на плечо мне прыгнул, а кто в кармане спрятался.
Руки помыла и аккуратненько, чтобы никого не уронить и не обидеть, на стульчик присела.
Вот радости-то было! Облепили меня, замурлыкали свою песенку. Люблю я их, и они отвечают мне взаимностью.
Каждый раз, когда домой прихожу, денег все больше становится. Спариваются они по многу раз и размножаются с большой скоростью. Что с ними делать, ума не приложу. Раздаю в хорошие руки, меняю на различные предметы, еле успеваю их пристраивать.
Ирина, Питер
Сколько себя помню, всегда знакомилась только с богатыми свободными мужчинами. Даже утром, иду растрепанная к мусоропроводу, а богатый потенциальный муж уже поджидает меня там с открытой сафьяновой коробочкой, в которой кольцо с бриллиантом.
Когда сажусь в маршрутку, ее сразу начинают догонять и подрезать «Ягуары» и «Порше». Водители требуют, чтобы я немедленно выбрала понравившегося водителя или машину и немедленно пересела в иномарку. Еле успеваю новые модели «Ягуаров» запоминать, чтобы не лохануться и не сесть в машину, представленную на прошлогоднем автосалоне.
Только выйду с работы, а вся улица заставлена автомобилями. Все сразу выскакивают из машин с шикарными букетами цветов. Выбираю того, у кого машина подороже и букет шикарней, и разрешаю отвезти себя домой.
Стоит мне в обед зайти в ресторан перекусить, все сразу есть перестают и ждут, когда мой чек можно будет перехватить и оплатить. Просто для того, чтобы меня удивить и порадовать, а не для того, чтобы меня на ужин пригласить.
Вечером ко мне съезжаются метрдотели самых модных ресторанов, чтобы я могла выбрать самый лучший ужин.
С.-Петербург
Как легко быть волшебницей! Щелкнула пальцами, сказала: «Пусть будет!» – и раскрылись небеса, и мощным зеленым потоком полились на меня деньги. Кружатся, падают, шуршат под ногами – прямо «осенняя пора, очей очарованье…» Упавшие деньги с тихим шорохом собираются в пачки, упаковываются в длинные мешки и медленно ползут за мной, как гусеницы.
Тихо позванивая и переливаясь, с неба грибным дождиком падают всяческие драгоценности. Солнышко сияет, подсвечивает их. Смотрю – от них радуга на небе, как после настоящего грибного дождя.
А с радуги-то – с ума сойти! – спрыгивают и в журавлиный клин выстраиваются парашютисты. Низко-низко и медленно пролетают они надо мной – так, что я успеваю рассмотреть каждого. В руках у каждого транспарант (он им рулит в полете), на котором написано: «Я САМЫЙ ЛУЧШИЙ В МИРЕ МУЖ». Пролетели они надо мной, не нарушая строя, развернулись и опустились рядом. Стоят, ждут моего выбора. Ну выбор дело серьезное, а пока я их использовала как рабсилу – чтобы к моему замку матценности доставили – благо, летать умеют.
И вдруг раздался голос с неба: «А ТЕПЕРЬ – САМЫЙ БОЛЬШОЙ ПОДАРОК!» – и спускается прямо мне в руки хрустальный ларец. Открываю, а там волшебная палочка (вариант «Универсальная») и «корочки» – Удостоверение Волшебницы первой степени. Ну, тут меня шампанским из тучи окатило, и пошла я домой – сушиться и разбираться в инструкции.
Москва
И тут все задрожало от топота ног, так как все бросились ко мне, и из народа быстро образовалась длинная очередь, даже скорее толпа, чем очередь. Все галдели, перебивая друг друга, стремясь высказать мне свою благодарность: тот, дескать, благодарит за данное ему здоровье, тот – за открытый «третий глаз», третий – за друга любезного, четвертый – за квартиру… Целая делегация отдельно скучковалась из благодарных за богатство несметное. Но с этим надо аккуратнее, так как у некоторых крыша съехала от счастья такого и не все с этим счастьем могли справиться.
Вдруг откуда ни возьмись стая прилетела тех, кто в небо взмыть мечтал. Они, как цветные бабочки, кружились над толпой и кричали, что они еще вчера очередь занимали, чтобы высказать мне благодарность за это чудо.
Я, не будучи сильно скромной, вышла на сцену, специально появившуюся по этому случаю, и громким голосом, усиленным невесть откуда взявшимися микрофонами, спокойно сказала:
– Ладно, ладно, спасибо. Мне ничего от вас не надо: ни вашего недовольства, что кому-то мало дала (на всех все равно никогда не угодишь), ни вашего восхваления, его я тоже особо не желаю. Я это, собственно, делала не для вас, а больше для себя. Просто люблю я это дело – когда другие на себя удивляются.
Посмотрела я на всю эту толпищу и взмыла вверх – перескочила в другое измерение и опять нашла новых, которые чуда ждали…
Вчера попыталась уснуть, но орущие под окнами поклонники итальянской оперы не давали мне, своей приме, шанса на удовлетворение первичной потребности человека.
Часа в два ночи они все-таки замолчали, и я поняла – тут дело нечисто. Когда наступило утро, я проснулась от того, что меня кто-то облизывал. Это был щенок, который потерялся 15 лет назад. Любящие фанаты нашли его для меня.
Завтрак мне пришлось перенести на балкон, так как цветы, подаренные мне на вчерашнем бенефисе, своим ароматом перебивали другие запахи. А я эстетка и утро начинаю с бокала легкого вина двухсотлетней выдержки, и мне необходимо чувствовать его запах.
После завтрака я вдруг обнаружила, что грудь моя увеличилась на два размера, и теперь можно ее носить с гордостью. Первая мысль: «Скорее всего, это дело рук последнего мужчины, который был в моей постели». Когда он увидел меня во всей красе, без одежды, то начал вопить, как сумасшедший:
– О грудь, о твоя великолепная грудь! Мерилин, нет, Мадонна! Хочу, хочу ее безраздельно во владение!
Но я сказала, что это будет сложно устроить. Так как он скульптор, то с легкостью вышел из сложившейся ситуации – сделал слепок моей груди. Представьте себе его шок, когда он завтра обнаружит прибавление.
А красное платье Мерилин Монро я подарила сестре, нельзя же оперной диве два раза появляться на публике в одном и том же наряде!
Александра, Барнаул
На аукционе «Сотбис» моя картина шла вторым лотом. Первым, наверное, из уважения к старику, в который раз продавались «Подсолнухи» Ван Гога. Аукционист в строгом черном смокинге подозвал меня, дабы представить автора публике, которая заполнила зал блеском бриллиантов и моноклей.
