Серж Лу - Легенда о механизме

Впереди показалась толпа мужчин в прорезиненных белых плащах. Завидев такси, они начали подпрыгивать и яростно махать руками. Шофер притормозил, а когда плащи кинулись к машине, резко дал газ. Сзади еще долго доносилась разноязыкая ругань.

Такси промчалось под громадой арки Валтасара и остановилось. - Куда теперь? Стоун обернулся. Над аркой вспыхнули кроваво-красные неоновые слова: "Менес, текел, фарес!". Чарли вздрогнул, перевел взгляд ниже... - А-а-а!! На заднем сиденье, сверкая зубами, красноватыми в сиянии неона, сидел, развалясь, сифебр. Таксист обернулся, помертвел и газанул изо всех сил. - Что ты делаешь, идиот?! - Чарли на ходу вылетел из машины, шмякнулся об асфальт и стремглав кинулся прочь. Клац! С обломком дверцы в зубах за ним прыгнул сифебр. Чарли нырнул в подворотню. Проходной двор! Один, другой, третий! И глухая каменная стена. Чарли перекосился от усилия и прыгнул вверх, зацепившись руками за кромку. Р-раз! - и он перескочил через двухметровую стену, снова оказавшись на улице. Раздались жидкие аплодисменты. Перед Стоуном стояла безмятежная троица галогенов. - Привет, ребята! - Стоун попытался проскочить мимо них. - Куда? Держи! - Не пущай! - Вяжи! Трио согласно набросилось на Чарли. "Клац-клац-клац!" - послышалось сверху. - Что за зверь? - Кредитка с зубами! - Йод, хрясни ее! Йод выудил из кармана гайку и долбанул из рогатки. Бац! На него сверху свалился кирпич. Следом спланировала кредитка, разинула огромную пасть... Хррум! Кирпич перекушен пополам. Галогены бросили Стоуна и унеслись во тьму. Сифебр снова разинул пасть... Чарли увернулся и побежал. Он выскочил на привокзальную площадь - круглую и совершенно безлюдную. Каскад лестниц и переходов - и Чарли уже на перроне. Здесь он приостановился, переводя дух. Перед ним выросла мощная фигура блюстителя порядка. - Приятель... - полицейский был настроен миролюбиво и хотел, по-видимому, дать добрый совет. - Клац-клац-клац!.. - послышалось совсем близко и полицейский мгновенно исчез. Из последних сил Чарли припустил по платформе. Кредитка свернулась трубкой. Прыжок! Промах: в зеленых зубах остался кусок штанины. Платформа кончилась внезапно. Чарли кубарем скатился на полотно и заковылял по шпалам. Силы покидали его. В голове что -то ухало и лопалось со звоном. "Это конец..." - решил Чарли. Пьяной походкой он миновал развилку и здесь приготовился встретить лютую смерть. Но тут внезапно что-то загремело и заскрежетало. Щелк! Звериный вой кредитки разнесся далеко над путями. Сыщик оглянулся: зеленая гадина корчилась и извивалась, зажатая автоматической стрелкой. Где-то бодро засвистел локомотив. Приближался поезд. Стальные колеса должны были неминуемо докончить адскую деньгу. Чарли Стоун свалился на насыпь и зашелся в истерическом хохоте, конвульсивными движениями ног перемешивая гравий... * * * Прошло несколько дней. Чарли пытался заняться своими делами, но воспоминания о той проклятой ночи не давали ему покоя. Кредитка мерещилась всюду - даже в его собственном бумажнике. Наконец однажды, после мучительной бессонной ночи, Чарли сказал себе: "Нервы расшалились. Надо отдохнуть. Поеду-ка я в Ведропу. Да! Настала пора исполнить мечту детства: Жреция, Рыбьера, древние камни, лазурное море...". И Чарли принялся собираться в дорогу. ...Помахивая кейсом, Чарли Стоун бродил по аэровокзалу. За окнами с пронзительным воем заходили на посадку и взмывали ввысь "Боинги", "Конкорды", "Каравеллы". Стоуну предстояло лететь на старом, видавшем виды "Суперконстеллейшене". Поднявшись в салон, великий сыщик забросил кейс на багажную полку и занял свое место. Четырехмоторный гигант взлетел, кренясь и сотрясаясь. Под крылом потянулись городские кварталы, потом - зеленые поля, каналы, пальмовые рощи, скопища глинобитных домиков бедноты и ухоженные особняки потомственных аристократов... Чарли погрузился в мечтательную дрему. Самолет сильно тряхнуло. Потом еще раз и еще. Началась паника, забегали стюардессы... Гигант падал. Стоун вскочил, взглянул в иллюминатор... Распластавшись на стекле, снаружи на него равнодушно глядел зубастый сифебр. Глава 45 OMNIA VINCIT AMOR Смеркалось. Глория в легкой тунике возлежала перед экраном монитора и наблюдала за ходом учебного боя механизмов. Вечером бой был особенно красив: взлетали разноцветные ракеты, трассирующие пули пунктиром расчерчивали тьму, отыскивая цель. Вошел Хуго и нежно обнял Глорию за плечи. - Кто сегодня победит, милый? - спросила она. - Побеждю я! - с доброй улыбкой пошутил Хуго. - Ах, шалунишка!.. Губы встретились для соленого поцелуя. - Сегодня у меня был трудный день, - доктор ослабил галстух. - Выпью-ка я чего-нибудь освежающего! - Он заглянул в бар: на него пахнуло сыростью и запустением. - Ну, не беда. Выпью-ка я холодной воды. Это чертовски полезно для пищеварения. Он с шумом выдул стакан воды. В животе забурлило. Еще более ослабив галстух, Заххерс с силой бросился в креслы. У Глории задрожали губы: - Что ты хочешь этим сказать? - спросила она срывающимся голосом. - О, молчи, я знаю: что я стала слишком много пить! Да, это правда, Хуго. Мне опостылели эти стены!.. Она отвернулась, готовая разрыдаться. Дохтур поднялся в неописуемом волнении. Он наконец сорвал с шеи этот треклятый галстух и заговорил взволнованно и вдохновенно: - Любоф моя! Только сейчас я понял, что был неправ! Я жил в упоении и ослеплении своим счастием. Слепец! Я не заметил, что отдалился от тебя. Я запер тебя в золотую клетку!.. О, как я виноват перед тобой!.. Чем?? - вскричал он, - Чем можно искупить этот грех?.. - О Хуго! - простонала Глория. - Ты выразил несколькими словами то, что терзало и мучило меня! Ты поставил все точки над "и"! Ты - гений! Я счастлива! Я - твоя подруга!.. Их губы наконец слились в обжигающем поцелуе. - Я - дрянь! Я не достойна тебя! Я развратная девка! Ударь меня, убей! - А-а-а!! - завопил Хуго и дернул скрытый снурок. Портьера пала и в тот вечер уже не поднималась. * * * На следующее утро Глория впервые оказалась за воротами виллы. Ослепительно-белый "пежо" мчался среди аккуратных плантаций каучуконосов, бананов, кофейных деревьев. Среди ухоженной растительности строевым шагом топали механизмы и педантично снимали урожай. Глория была восхищены. Прекрасные ухоженные дороги вели во всех направлениях. Изредка на дорогах встречались колонны механизмов, четко печатавших шаг и улыбавшихся Глории белозубыми стандартными улыбками. Кругом царил строгий дерьманский порядок. - О Хуго! Ты создал целый мир, разумный и прекрасный! Ты воплотил в действительность вековую мечту человечества о справедливости! - Это только начало, - улыбнулся доктор. - Сегодня нам принадлежит двести тысяч гектаров. Завтра будет принадлежать вся Фармазония. А послезавтра... - Доктор поднял руку, чтобы отдать кому-то честь, но вовремя спохватился. На следующий день поездка повторилась. Глория увидела полигоны для военных занятий, увидела учебные атаки механизмов на бастионы, преодоление полосы препятствий, и многие другие военные игрища. * * * Туп! Туп! Туп! Легко поигрывая пудовым кайлом, Дебош долбил гранит. Вчера Дебош провинился: во время учебного боя, столкнувшись с танком -автоматом, он почему-то пожалел его, и вместо того, чтобы сокрушить танк одним ударом, принялся отвинчивать пушку. И вот вместе с другими штрафниками Дебоша отправили на перевоспитание в каменоломни. Далеко внизу вилась змейка шоссе. По ней промчался белый автомобиль. По рядам механизмов пронесся гул: "У! Приехала Большая Госпожа! Добрая Госпожа! Могучая Госпожа!". Работа продолжилась в усиленном темпе. На тропинке показалась Большая Госпожа в сопровождении механизмов-надсмотрщиков. На Госпоже были белые брюки и белые высокие сапожки, в руке она держала стек. Пряди волос Большой Госпожи осторожно, как бы извиняясь, теребил ветерок. Вдоль рядов механизмов прокатился квадратный надсмотрщик на резиновых колесиках. Он грозил гаечным ключом: - Работать! Не отвлекаться! Покажите Госпоже, как вы любите трудиться! Механизмы с упоением вгрызались в отвесную стену. Пыль и звон висели над площадкой. Появилась Госпожа. Один из механизмов в безграничном рвении так ахнул кайлом по скале, что его отбросило: кувыркаясь, он упал с обрыва, крепко прижимая кайло к груди. - Ах, ах! - закудахтали надсмотрщики, колеся по площадке во всех направлениях. Как бы инструмент не пропал! Вниз был послан отряд для поиска инструментов и утилизации останков неудачника. Дебош размахнулся и треснул кайлом. Скала раскололась. Радостно загоготав, Дебош оглянулся в поисках поддержки и одобрения. Большая Госпожа заметила его подвиг и улыбнулась издалека. И... Тут что-то произошло: кайло выпало из рук. Дебош вспомнил, что у него есть сердце: оно забухало в железной груди как штамповочный пресс. В голове мелькнула ужасная смутная догадка: он уже видел где-то Большую Госпожу! Да, да! Он даже помнил ее имя. Виктория? Нет. Атака?.. Тоже нет. Что-то военное, что-то прекрасное, что достается победителю... Его осенило: Глория! Слава!.. Дебош покачнулся. Соседние номера, оставив работу, с ужасом смотрели на него. Краем глаза Дебош заметил, как с разных концов площадки к нему устремились надсмотрщики с гаечными ключами наперевес. - Глория!! - воззвал Дебош в отчаянии и рухнул на камни. Он не видел, что произошло дальше. Мановением руки Госпожа остановила палачей, занесших над Дебошем свои орудия. Два механизма положили Дебоша на скрещенный инструмент и понесли вниз, к машине. * * * Несколько суток беспамятства - и Дебош очнулся. Он лежал в темном сыром каменном помещении. Это был подвал виллы. Когда Заххерс уезжал на работу, Глория спускалась в подвал и ухаживала за бывшим графом, смазывая машинным маслом шарниры и протирая ацетоном ушибы. В бреду граф плакал и говорил стихами. Железное сердце механизма медленно исцелялось. Железо уходило, возвращая графу человеческий облик. Однажды Дебош окончательно очнулся. Было утро. В маленькое оконце пробивался свет. Дебош увидел Глорию и сердце его затрепетало. - Любимая, - проскрежетал он ржавым голосом. Оранжевые слезы побежали из глаз на сиротскую подушку. Розовая под лучом солнца ладонь Глории легла на чугунный лоб.