Словно пушечное ядро обрушилось на несчастного лорда. От ужаса он закричал. И немедленно за стеной раздался возмущённый вопль: «Адамыч! Ты чего орёшь, как пьяный медведь в берлоге?! Людям поспать не даёшь в выходной! Ты что, совсем сбрендил?!»
Лорд сел на кровати – точней, это был раскладной диван – и безумным взглядом обвёл комнату, которая была обставлена мебелью, сделанной, очевидно, ещё во времена правления Вильгельма, герцога Нормандии3. К тому же веку выпуска можно было отнести и телевизор, если бы их вообще делали в ту суровую эпоху.
Внимание переключилось на косо обнимающий спинку стула пиджак – тот самый, сэкондхэндовский. Кто-то снял его с лорда и повесил на стул. Остальная одежда – мешковатые брюки и поношенная рубашка – были на лорде. Неказистые туфли стояли у порога, носками к выходу, словно приглашали запрыгнуть в них и поскорей удрать из этой конуры.
У лорда мелькнула мысль: «А что, если моё сознание переселилось в другое тело?»
Подойдя к зеркалу на дверце старого шифоньера, лорд посмотрел на своё отражение. Никаких сомнений, тело его собственное. Что же тогда, чёрт возьми, происходит?!
Внезапно от окна донеслось тихое: «Пип, пип, пип…» И мужской баритон, тоже по-русски, чётким дикторским голосом произнёс: «Московское время девять часов». Лорд обомлел. Московское?! С какой это стати в Британии перешли на московское время? И почему здесь радиовещание на русском языке?
Внезапно сверкнула догадка – это отель для экстремалов, любителей острых ощущений. В последнее время стали модными турфирмы, специализирующиеся на экстремальном отдыхе. Посылают клиентов то на Дикий Север, то в джунгли, то в пустыню. Минимум комфорта, максимум естественной среды обитания. Обычно подобные фирмы забрасывают клиентов в заповедники дикой природы. Но вполне вероятно, что в угоду всяким психологическим ноу-хау турфирмы переключились на житейский экстрим.
Еле сдерживая рвущееся наружу возмущение – чёртов портье! Надо же предупреждать клиентов! – лорд Адамс подлетел к двери, запрыгнул в туфли и выбежал из комнаты.
В коридоре он налетел на идущую с кружкой даму, на голове у которой красовался «ржавый барашек». Дама устояла на ногах, но белая жидкость из кружки выплеснулась на стену. Лорд не стал дослушивать обращённую к нему речь, которая начиналась со слов: «Адамыч, ну ты скотина!». Он трясущимися руками отпер замок на входной двери и рванулся к лифту, совсем не похожему на тот, отделанный зеркальным пластиком. Однако лорд был так взвинчен, что не обратил на это внимания. Главное, вырваться из этого ужасного отеля. Сейчас… ещё секунда… ещё мгновенье… и этот кошмар закончится…
Створки лифта разъехались. Лорд выскочил из него… и превратился в Стоунхендж – окаменела каждая частичка аристократической плоти, окаменел даже воздух в лёгких. Никакого холла в зеркальном пластике не было. Первый этаж не отличался от третьего – та же унылая обшарпанность. К интерьеру добавились только два ряда почтовых ящиков, что висели над лестничным маршем, ведущим к двери подъезда.
Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем лорд очнулся и вышел на улицу. В первый миг он зажмурился от яркого солнечного света. Потом открыл глаза и с опаской огляделся. Обычный двор старого шестиэтажного дома в виде буквы «П». Деревья, лавочки, песочница, качели. А дальше, за дорогой, серые панельные многоэтажки. Район явно не для элиты. Что-то вроде рабочего квартала в Лондоне. Абсолютно ничего похожего на загородный пейзаж английского графства.
Лорд вышел со двора на улицу и по-английски обратился к прохожему:
– Excuse me! Could you tell me where I am, please?
Мужчина остановился и повернул к нему удивлённое лицо. Похоже, он не знал английского. И лорд повторил вопрос уже по-русски:
– Извините. Скажите, пожалуйста, где я?
– На улице Дружбы народов, – ответил мужчина, тоже по-русски.
– А как называется город?
Одна бровь мужчины выразительно изогнулась. Он с ухмылкой произнёс:
– Перехо́динск4.
– А страна какая?
– Советский Союз! – отчеканил мужчина.
В смятенном аристократическом мозгу пронеслось: «Но сейчас нет такой страны. Советский Союз распался ещё в начале девяностых прошлого века».
– А какой сейчас год? – спросил потрясённый лорд Адамс.
– Тысяча девятьсот семьдесят шестой! – ответил мужчина и, в свою очередь, спросил: – Дядя, ты что, с Луны свалился?
«Нет, я свалился с Британских островов», – мысленно уточнил лорд. И снова превратился в Стоунхендж.
Мужчина смерил его понимающим взглядом («Всё ясно – чокнутый!») и пошёл дальше.
Неизвестно, сколь долго стоял окаменевший лорд перед этим, отнюдь не викторианским, «особняком». Душевное смятение было так велико, что лорд не мог даже думать. Умница ангел-хранитель, защищая психику, балансирующую на грани сумасшествия, временно обесточил нейронную электростанцию. Перед взором ошеломлённого лорда клубились рваные свинцовые куски тумана. Они постепенно сливались в гигантскую тучу. Бедная аристократическая плоть, не в силах вынести безумный парадокс, уже приготовилась грохнуться в обморок.
И вдруг знакомый женский голос произнёс по-английски: «John Adams, pull yourself together»5.
Лорд Адамс послушно взял себя в руки и шагнул в гущу тумана.
Очнувшись, лорд обнаружил, что стоит на лестничной площадке у двери с номером «63». Очевидно, инстинкт самосохранения боялся покидать странный дом, рассудив, что это пусть призрачный, но всё же мостик в Британию.
Рядом с кнопкой звонка на стене была прикреплена фанерная дощечка с надписью: «Кузнецовы – 1 зв., Михалины – 2 зв., Британцев – 3 зв.».
Лорд нажал кнопку звонка один раз. Дверь открыла дама с причёской «ржавый барашек».
– Опять ключи забыл? – сердито спросила она. – И чего ты носишься, как малахольный? Я из-за тебя разлила тарато́р.
Лорд молча прошёл мимо неё и, зайдя в комнату, откуда недавно выскочил, растерянно осмотрелся. Какой убогий интерьер! Мебель старая, неказистая, лак местами облуплен, потёртости, царапины. У одной стены – книжный шкаф, сервант, а между ними – тумбочка с телевизором. Возле другой стены – двустворчатый шифоньер с зеркалом на дверце и рядом – буфет с застеклёнными дверками на верхнем шкафчике. Около двери – вешалка с полкой для головных уборов и тумбочка для обуви. Напротив двери, у окна – стол с двумя стульями. У четвёртой стены – раскладной диван и тумбочка с настольной лампой.
Подойдя к окну, лорд отвёл рукой тюлевую занавеску и посмотрел на улицу. Тот самый двор. Лорд перевёл взгляд на стоящий в углу подоконника старый радиоприёмник, из которого тихо лилась русская речь, и с отчаянием подумал: «Да что же, чёрт возьми, творится? Неужели этот бред происходит наяву?».
И вдруг у лорда возникло странное ощущение. Чем-то родным, хорошо знакомым повеяло на него и от этой допотопной мебели, и от радиоприёмника с телевизором, и от старого пиджака на спинке стула, и от потёртого портфеля, что лежал на сидении этого стула.
Открыв портфель, лорд высыпал содержимое на стол. Потёртый кошелёк из искусственной кожи, какие-то квитанции, пенсионное удостоверение и новенькая тёмно-красная книжечка с надписями по-русски. Лорд взял её в руки и обомлел. На обложке золотистыми буквами было начертано: вверху – СССР, внизу – ПАСПОРТ. А в середине – золотистый герб: серп и молот на фоне земного шара, вокруг – пшеничные колосья, обвитые лентой, и в верхней точке этой пшеничной окружности – пятиконечная звезда.
В голове ошеломлённого лорда одновременно грянули Кремлёвские куранты и Биг-Бен. Под бой дуэтом всемирно известных часов лорд Адамс дрожащими руками открыл паспорт. На первой странице было следующее:
ПАСПОРТ
ГРАЖДАНИНА
Союза Советских Социалистических Республик
Британцев
Фамилия
Иван
Имя
Адамович
Отчество
а внизу красными буквами – серия и номер.
На следующей странице были написаны дата и место рождения, национальность, кем выдан паспорт, а в нижнем левом углу – круглая печать.
Оказалось, что Иван Адамович Британцев, русский по национальности, родился 19 апреля 1915 года в городе Москве.
Рядом, на соседней странице, была фотография, сделанная недавно. Фото его, лорда Адамса, – никаких сомнений.
На странице «семейное положение» красовались два штампа: один – о регистрации брака, другой – о разводе. По свидетельству этих печатей женился Иван Адамович в 1948 году, развёлся в 1968.
Страничка с надписью «дети» пустовала.
На странице «место жительства» стоял штамп о прописке. Оказалось, что теперь Иван Адамович Британцев живёт в городе Переходинске Московской области, на той самой улице Дружбы народов, в доме номер семнадцать, в шестьдесят третьей квартире.
